— Неужели?
— Я только наблюдала за тобой.
— Я же видел, как ты писала.
— Я притворялась.
— Зачем? — Слово выскочило моментально и прозвучала жестко.
— Так получилось… Мне было неловко смотреть на тебя. И я подумала, что тебе тоже, должно быть, неловко. Кстати, когда пишешь, отвлекаешься от наблюдения. Так можно пропустить что-то важное.
Иден явно испытывала неловкость. Джереми мог поклясться, что она покраснела.
— Так… И что же тебе удалось выяснить?
Иден набрала побольше воздуха и наклонила голову. Теперь она смотрела прямо ему в лицо.
— Джереми Фултон не позволяет себе хоть минуту посидеть без дела. И хотя зрение у него слабеет, он способен плыть быстрее, чем многие зрячие. Сегодня он даже нырнул с бортика… — Ее голос постепенно стихал.
— Да, дурацкий поступок, — заметил Джереми, словно продолжая фразу Иден.
— Но ты смог это сделать.
— Едва-едва.
— А вот этого я не заметила. — Она глубоко вздохнула. — Только… понимаешь… Мне кажется, что каждый день ты нагружаешь себя все больше.
— Правильно. Но должен тебе признаться: все трюки в бассейне я продумываю и готовлю.
Иден вздохнула:
— Ладно. Ты хочешь, чтобы я исчезла?
— Нет. Я только… Ты не должна нянчиться со мной, как с малым ребенком.
Она вытаращила глаза.
— Я не нянчусь! И никогда не нянчилась! Поверь мне. Если бы с тобой в бассейне что-нибудь случилось, я была бы последним человеком, который бросился бы тебя спасать. А плаваешь ты замечательно. — Она скрестила руки на груди. — Ты сейчас выглядишь даже лучше, чем в школе.
Он изумленно вскинул брови:
— Это комплимент? Я смущаю тебя, правда?
— Я сама себя смущаю. — Иден повернулась лицом к нему, но смотрела вдаль.
Джереми подошел к ней, пальцем приподнял ее подбородок.
— Не смущайся, прошу тебя, — прошептал он и «уронил» — так сейчас говорят — на ее губы легкий поцелуй. Рот у Иден был нежный, теплый. Джереми даже застонал, отрываясь от нее.
— Повторения не будет, — объявил он, правда, голосу его не хватало твердости. — Я всего лишь мужчина. А ты — желанная женщина. Я не буду снова искушать тебя поцелуем.
Через секунду послышался ответ:
— Конечно, Джереми.
Он покачал головой.
— Я не сказал, что не хочу тебя целовать. Я мечтаю об этом. Когда ты находишься рядом и наблюдаешь за мной, желание становится невыносимым. Но быть вместе — совсем не мудрое решение для нас обоих. Я не должен ни в кого влюбляться. Даже в тебя. Я не имею права иметь семью и детей. И такой подход никогда не изменится. Во всяком случае, основная его часть.
Иден колебалась, затем повторила:
— Конечно.
Когда она заговорила, тон у нее был такой решительный и отважный, что у него дрогнуло сердце. Искушение взять ее на руки и зацеловать, забыв о времени, было сверхмощным. Но так поступить с ней непозволительно. Иден заслуживает лучшего, чем мимолетная летняя интрижка. А Джереми ничего предложить ей не может.
Несколько дней спустя Джереми сидел за письменным столом и старался делать вид, будто он не замечает Барри Лидмена. Казалось, частный детектив проявлял больше интереса к Иден, чем к сути беседы.
— По-моему, мы готовы приступить к делам, — наконец объявил Джереми. — Я так понял, Барри, что у вас есть для меня важная информация.
Или, может быть, детектив просто решил воспользоваться случаем и полюбоваться на ноги Иден?
— Боюсь, мистер Фултон, что я потерял след. — Барри потер ладонью лицо. В голосе слышалась искренняя озабоченность. Джереми моментально упрекнул себя за негативное отношение к нему. — Я отыскал бывшего служащего банка спермы, но этот человек исчез. Подозреваю, что он не хотел со мной разговаривать. Кроме того, на основании некоторых фактов я предполагаю, что у вас действительно есть отпрыск или отпрыски. Но у меня нет твердых доказательств. И пока не удалось найти ни одного ребенка, который страдал бы подобным заболеванием. Мне очень жаль.
— Все в порядке, Барри, — сказал Джереми. — Я знаю, вы сделали все возможное. Мы оба понимаем, что это нелегкий проект. Если люди не хотят быть найденными, их порой невозможно отыскать.
— Но вы продолжите работу? — Нежный голос Иден наполнил комнату.
— Да, — одновременно проговорили оба мужчины.
— Мы можем чем-нибудь помочь вам? — спросила она у Барри. — Конечно, вы проверили все зацепки. Но, вероятно, что-то упущено. Может быть, остались незаданные вопросы. Или вы подошли к проблеме не с той стороны. Не хочу выглядеть самонадеянной, но вы оба… вы же мужчины. — Никто не отвечал. Иден нахмурилась. — Я уверена, Барри, что у вас есть сотрудницы, способные посмотреть на все с точки зрения женщины.
Наступило молчание. Джереми переваривал неожиданное, но очень уместное предложение. Барри рассмеялся.
— Боюсь, что в моем офисе нет женщин. Мой помощник — мужчина.
А я никогда не научусь понимать женщин, подумал Джереми. Он вырос рядом со старой каргой, которую вряд ли можно было назвать женщиной. Затем встречался с девушками, фактически ничего не зная о них. И никогда не беседовал с экономкой или кухаркой на отвлеченные темы.
— Мне нравится ваше предложение. Действительно женщины способны по-другому взглянуть на нашу проблему. — Барри выразил то, что было на уме у Джереми. Иден кивнула.
— Я дам тебе наши первые беседы с Барри, — пообещал ей Джереми. — Все записано на пленке. Может быть, ты найдешь там что-нибудь полезное для нас.
— Или полезное для ребенка, — добавила Иден.
Затем Барри ушел с ней, в библиотеку. Они хотели обсудить новые направления поисков. А Джереми еле сдерживал сильное желание проломить кулаком стену.
Нет, так спасаться от отчаяния ему несвойственно. Его стиль — скорость. Чуть ли не летящие над землей машины, стремительные женщины. Если он двигался быстро, демоны не могли догнать его.
Прямо сейчас на Джереми напали все демоны. Ребенок или, может быть, множество детей и страшный риск. Он закрыл глаза и представил их родителей. Сидят они в ночи и думают, что же происходит с их ребенком? Станет ли ему когда-нибудь лучше? И в этом виноват Джереми Фултон.
И перед Иден он виноват. Она заслужила хорошего мужчину. Вроде этого детектива. Барри будет заботиться о ней, не давать в обиду.
Будто кто-то сжал сердце Джереми. Он хотел Иден. И ужасное предчувствие томило его. Он не сомневался, что завоюет ее и обидит. Так всегда бывало раньше.
Остановись! — приказал он себе.
Джереми поднялся с кресла. И занялся тем, что получалось у него лучше всего. Не прошло и минуты, как его окружали лучи солнца и порывы ветра. Он бежал.
