И открыла сумочку.
Хонимен заглянул внутрь.
Она была набита спондуликсами.
Хотя на момент написания я этого не знал, данный рассказ был пробой пера перед романом «Шифры». Таинственные организации, ложные улики, злополучный молодой герой, бездельник и недотепа, обольстительные женщины, теория информации, поп-музыка, подземка, совпадения, умные, но раздражающие подруги — все эти компоненты присутствуют здесь в зачаточной форме, ожидая того, чтобы разрастись в роман. Если «Шифры» — моя «Гравитационная радуга», то этот рассказ — попытка написать «Плач Лота 49».
В середине восьмидесятых я часто ел в «Макдоналдс» на Юнион-сквер, где в рассказе обедает Хоуи. Но когда бездомные разражались потоками Туррето-ерунды, всякий раз поскорей уходил.
Кто знает, где бы я сейчас оказался, если бы больше обращал внимания на их тирады.
1
«Факты исключительно запутаны».
Мехмет Али Агджа
Пела «Полиция». Сладкозвучно-пронзительный голос Стинга снова и снова рыдал над диссонансными переборами гитар:
Избыток информации
Толчется в моей голове.
Избыток информации —
Силы мои на нуле…
Внезапно музыка оборвалась.
У рабочего стола Хоуи стоял мистер Войновски. Пока Хоуи сидел с закрытыми глазами, он, по всей видимости, выключил его плейер. Теперь мистер Войновски (терпеливо, хладнокровно и невозмутимо, как идол с острова Пасхи) ждал безраздельного и полного внимания Хоуи.
Хоуи осторожно снял наушники и положил на стол. В какой-то момент скольжения вниз по дуге их металлический ободок отбросил резкий свет флуоресцентных офисных ламп прямо в глаза мистеру Войновски. Тот даже не моргнул. Хоуи медленно сдвинул с угла стола ноги в красных кедах и плотно поставил их на пластмассовый коврик под вертящимся креслом.
Две недели назад мистер Войновски еще мог напугать Хоуи. Этот человек-гора в неизменно отглаженном, с лезвиями стрелок костюме, в ткани которого каждая полоска была словно выгравирована лазером, поначалу показался Хоуи архетипичным воплощением Босса-Тирана, гнобящим всех в офисе криками и унизительными разносами. Шишковатый череп и физиономия гранитной горгульи тоже не допускали мысли о человечности.
Но за то время, что Хоуи состоял на службе в «Просвещенном будущем», он понемногу растерял естественные пугливость и настороженность, холодок под мышками и ниже пояса, который почувствовал, когда босс в первый раз деревянно прошагал по офису. Во-первых, жутковатые черты лица мистера Войновски никогда не менялись. Подобная непроницаемость все равно внушала бы ужас, если бы обладатель такого лица хотя бы однажды, пытаясь нагнать страху, повысил голос или надвинулся всем телом. Но мистер Войновски ничего подобного не делал. Совсем наоборот: говорил он так тихо, что Хоуи, сколько ни старался, никогда не мог подслушать, что говорится в двух шагах от него.
Поэтому дней через десять Хоуи утратил природную подозрительность.
Беззаботности Хоуи способствовала и скука: бесконечная, невыносимая, почти физически ощущаемая скука.
Хоуи наняли курьером. Как-то раз, выходя из подземки по дороге на тусовку в парке Юнион-сквер, он заметил плакат в окне ничем не примечательного здания, мимо которого слонялся каждый день. Поначалу из-за пятен на стекле и горестного вида плакатика Хоуи показалось, что на поблекшем картоне написано:
ТРЕБУЕТСЯ КУР
БУД Т
ВОЙН
ВТОРОЙ ЭТАЖ
Но потом, погадав над отсутствующими буквами и едва поддающимися прочтению, Хоуи вычислил, как ему показалось, настоящее объявление, которое гласило:
ТРЕБУЕТСЯ КУРЬЕР
В ОФИС «ПРОСВЕЩЕННОЕ БУДУЩЕЕ, LTD»
ОБРАЩАТЬСЯ К ВОЙНОВСКИ
ВТОРОЙ ЭТАЖ
До той минуты Хоуи не намеревался наниматься вообще ни на какую работу. Ему слишком нравилось быть бездельником безо всяких целей, но его заинтриговала двойственность объявления, и он решил хотя бы подняться и выяснить, в чем там дело.
На втором этаже Хоуи справился о вакансии у секретаря, и после короткого ожидания его проводили в кабинет мистера Войновски. Там странный человек за большим письменным столом, заваленным горами непонятных бумаг, просто смерил его взглядом и негромко объявил:
— Вы приняты.
— Минуточку, — с легкой тревогой запротестовал Хоуи. — Я ничего не говорил про…
— Еженедельный оклад семьсот пятьдесят долларов.
— Идет, — сказал Хоуи. — Когда приступать?
В первый рабочий день Хоуи явился одетым так, как, по его наблюдениям, одевались все сновавшие по городу на велосипедах и пешком курьеры. Удобная, впитывающая хлопчатая рубаха (на случай, если вспотеешь), свободные зеленые армейские штаны с двумя дюжинами карманов, заправленные в белые носки, и высокие «Про-Кеды». На поясе у него висел плейер, на проводках у ключиц болтались наушники.
Секретарь (хорошенькая блондинка) отвела Хоуи в огромное открытое помещение с множеством беспорядочно расставленных столов и безжалостными флуоресцентными лампами. За столами сидели самые разные люди: большинство как сумасшедшие копались в кипах бумаг, хотя некоторые корпели за компьютерными терминалами. Это пространство плюс прихожая секретарши и кабинет мистера Войновски как будто составляли всю материальную часть «Просвещенного будущего».
Посаженный за пустой стол, который, как ему объявили, будет его постоянным рабочим местом, Хоуи стал ждать поручений.
Первые несколько часов он рассматривал офисное помещение, наблюдал, как различные мужчины и женщины занимаются каждый своим непостижимым делом. Звонили телефоны, лязгали пишущие машинки и принтеры, перешептывались, не обращая внимания на Хоуи, сотрудники.
Когда наблюдать надоело, Хоуи надел наушники и стал слушать музыку.
Наступил перерыв на ленч, а ему все еще ничего не поручили.
Мысли о семистах пятидесяти долларах в неделю помогли продержаться до конца рабочего дня.
На второй день повторилось то же самое. Бесцельно слоняясь между столами, Хоуи пытался заговорить с коллегами. Те отвечали односложно и тут же возвращались к своим таинственным занятиям.
Когда в пятницу секретарь протянула ему чек, Хоуи открыл было рот, чтобы заявить об уходе, но увидел цифры на клочке бумаги и передумал.
Вторая неделя тянулась, казалось, два года.
Что-то удерживало здесь Хоуи.
И потому сейчас, после ленча в понедельник своей третьей недели в «Просвещенном будущем», когда у его стола бесстрастно застыл мистер Войновски, Хоуи был готов ко всему и ни в коей мере не стыдился, что его застали с ногами на столе, мечтающего под музыку «Полиции».
