И по их лицам я поняла, что да, они понимают. И еще — что в
моей ситуации они действовали бы по отношению друг к другу точно так же.
Марк вздохнул.
— Роза... Мы поможем тебе улететь к ней, но только не прямо
сейчас.
— Мы свяжемся со школой, — прозаично заявил Эйб. — Они обо
всем позаботятся.
Ага, правильно. И что, интересно, мы предпримем? Позвоним
директору Лазару и скажем, что его доченька, любительница вечеринок, на самом
деле насквозь порочна, управляет людьми с помощью психических сил и ее надо
посадить под замок в интересах Лиссы и всех остальных?
Поскольку я молчала, они, видимо, решили, что убедили меня,
в особенности Эйб.
— С помощью Оксаны ты, скорее всего, будешь чувствовать себя
достаточно хорошо, чтобы улететь завтра, — добавил он. — Я закажу билет на
утренний рейс.
— До тех пор с ней все будет в порядке? — Мягко спросила
Оксана.
— Не знаю... — Что способна натворить Эйвери за два дня?
Сбить с толку и запутать Лиссу еще больше? Это, конечно, ужасно, но вряд ли
представляет угрозу для жизни. Конечно, конечно... с Лиссой за это время ничего
не случится... — Дайте мне посмотреть.
Глаза Марка слегка расширились — он понял, что я собираюсь
сделать. А потом все окружающее исчезло — я уже была не здесь. Я была в
сознании Лиссы. В первое мгновение мне показалось, что я снова стою на мосту и
гляжу вниз, на несущие холодную смерть черные воды.
Потом до меня дошло, что на самом деле я — или, точнее,
Лисса — видела. Она стояла на карнизе окна в каком-то здании кампуса. Была
ночь. Я не могла вот так, с ходу, сказать, что это за здание, но это не имело
значения. Лисса находилась примерно на шестом этаже, на ней были туфли на
высоких каблуках, и она смеялась, глядя на угрожающе темную бездну внизу. Я
услышала голос Эйвери у нее за спиной.
— Лисса, будь осторожна! Опасно стоять там.
Однако ее слова несли в себе тот двойной смысл, который
пронизывал все, что делала Эйвери. Она вроде бы предостерегала Лиссу, но я
чувствовала, как в душе у Лиссы нарастает безрассудство, будто внутренний голос
говорит ей: как прекрасно — стоять там, где она стоит, и о чем тут
беспокоиться? Так действовало принуждение Эйвери. Потом я ощутила щекотку в
мозгу, и раздраженный голос произнес: «Опять ты?»
И — бац! — я снова вернулась в спальню в Новосибирске. Эйб
выглядел взволнованным, по-видимому решив, что я впала в ступор, а Марк и
Оксана пытались объяснить ему, что произошло. Я замигала и потерла голову,
приходя в себя; Марк испустил вздох облегчения.
— Смотреть на это чуднее, чем делать самому.
— Она в беде. — Я снова попыталась встать. — Она в беде и...
Я не знаю, что делать...
Они были правы, говоря, что невозможно оказаться рядом с
Лиссой в ближайшее время. И даже если бы я воспользовалась советом Эйба и
связалась со школой... Я же не знаю, где точно сейчас Лисса. И вообще не факт,
что мне поверят. Мелькнула мысль снова проникнуть в ее сознание и извлечь из
него ее местоположение, но Эйвери, скорее всего, снова вышвырнет меня.
Насколько я успела понять, при Лиссе не было ее сотового телефона. И
неудивительно — существуют строгие правила, запрещающие брать их на уроки, и
обычно она оставляла свой в спальне.
Однако я знала, что кое у кого он есть. И этот кое-кто
поверит мне.
— Здесь есть телефон? — Спросила я.
Эйб дал мне свой, и я набрала номер Адриана, удивляясь, что
он сохранился в памяти. Адриан злился на меня, но беспокоился за Лиссу. Он
поможет ей, как бы ни сердился на меня. И он поверит мне, когда я расскажу ему
о безумных кознях с использованием духа.
Однако мне ответил не он, а его автоответчик.
«Я знаю, как сильно вы скучаете по мне, — произнес его
жизнерадостный голос, — но оставьте сообщение, и я при первой же возможности
облегчу ваши страдания».
Я отключилась, чувствуя, что потерпела поражение. Внезапно в
голове родилась одна из моих безумных идей, и я подняла взгляд на Оксану.
— Ты... ты можешь делать такие вещи... проникать в сознание
человека и читать его мысли. Так как ты поступила со мной?
Она состроила гримасу.
— Да, но мне не нравится это делать. Думаю, это нехорошо.
— А можешь ты, проникнув туда, применить принуждение?
На ее лице возникло выражение отвращения.
— Конечно... В принципе схожие вещи. Но проникнуть в
сознание человека — это одно, а заставлять его делать что-то против воли —
совсем другое.
— Моя подруга на грани того, чтобы сделать кое-что очень
опасное для жизни, — сказала я. — То, что может убить ее. Наша связь позволяет
мне только наблюдать, но я не могу ничего внушить ей. Если бы ты проникла в сознание
моей подруги и принудила ее покинуть опасное место...
Оксана покачала головой.
— Допустим, моральные принципы не проблема. Я не могу
проникнуть в сознание того, кто находится не здесь и с кем я никогда не
встречалась.
Я провела рукой по волосам, чувствуя, как меня захлестывает
волна паники. Хорошо бы Оксана умела проникать во сны — это дало бы ей
возможность воздействовать на расстоянии. Тот, кто способен проникать в
сознание спящего человека, возможно, способен сделать следующий шаг и
проникнуть в бодрствующее сознание.
Меня осенила еще более безумная идея. Ну и денек!
— Оксана, ты ведь можешь проникнуть в мое сознание?
— Да.
— Если я буду в голове моей подруги, можешь ты проникнуть в
мое сознание, а через меня и в ее? Могу я стать связующим звеном между вами?
— Никогда ни о чем таком не слышал, — пробормотал Марк.
— Это потому, что мы редко сталкиваемся с пользователями
духа и «поцелованными тьмой», — заметила я.
Эйб смотрел на нас с непонимающим видом. На лицо Оксаны
набежала тень.
— Не знаю...
— Это либо сработает, либо нет, — заговорила я. — И если
нет, то никто не пострадает. Но если ты дотянешься до нее через меня... то
можешь принудить ее. — Она начала возражать, но я перебила ее: — Да знаю я,
знаю... Ты считаешь, что это нехорошо. Но не права Эйвери. Это она поступает
подло. От тебя требуется одно — принудить Лиссу, которая в любой момент может
выпрыгнуть из окна, не делать этого! Останови ее сейчас, а через день я уже
буду там и все улажу.
И в процессе улаживания попорчу красоту Эйвери, украсив ее
хорошенькое личико синяком.
Жизнь моя складывается на редкость причудливым образом, и я
привыкла, что люди — в особенности взрослые — не воспринимают всерьез мои
странные идеи и заявления. Это оказалось чертовски трудно — убедить людей в
том, что Виктор похитил Лиссу, а как нелегко было заставить стражей поверить,
что на школу напали! Поэтому в ситуациях такого рода я всегда ожидаю встретить
сопротивление. Однако что касается Марка и Оксаны, они большую часть жизни
боролись с духом. Безумие для них было вариантом нормы, и спустя несколько
мгновений Оксана прекратила спорить.
