— Ой!
Внезапно Инна ткнула меня локтем в живот, и я от удивления
отпустила ее. Она развернулась с придушенным воплем и ударила меня в лицо. Не
так сильно, как Натан, но тем не менее сбила с ног. Я попыталась ухватиться за
что-нибудь, но без толку. Я ударилась о пол, врезавшись спиной в дверь. Я
ожидала, что Инна продолжит нападать на меня, но вместо этого она метнулась
через комнату и — Господь помог! — приготовилась защищать Натана.
Прежде чем я успела побороть оторопь, вызванную ее попыткой
защитить того, кто без колебаний жертвовал ею, дверь внезапно распахнулась.
— Ой! — Снова воскликнула я, когда она ударила меня и
отбросила в сторону.
Быстро вошел Дмитрий. Скользнул взглядом по нашим лицам и,
конечно, заметил на моем результаты ударов и Натана, и Инны. Стиснув кулаки, он
повернулся к Натану. Это напомнило мне их стычку в коридоре — гнев, и злобу, и
жажду крови. Я съежилась, готовясь к новому ужасному столкновению.
— Не делай этого, — самодовольно заявил Натан. — Ты знаешь,
что сказала Галина. Только дотронься до меня, и тебя вышвырнут вон.
Дмитрий широким шагом пересек комнату и остановился перед
Натаном, отпихнув Инну, словно тряпичную куклу.
— Оно того стоит — пережить ее гнев, в особенности когда я
скажу, что ты напал первым. Лицо Розы подтверждает это.
— Ничего у тебя не получится. — Натан кивнул на Инну,
которая так и сидела на полу, куда ее отбросил Дмитрий. — Она скажет правду.
Несмотря на боль во всем теле, я начала подползать к
девушке. Хотела выяснить, все ли с ней в порядке.
Теперь на лице Дмитрия возникло выражение самодовольства.
— Ты всерьез думаешь, что Галина поверит человеку? Нет.
Когда я скажу ей, что ты из зависти напал на меня и Розу, она простит меня. Ты
потерпишь поражение, что станет доказательством твоей слабости. Я отрежу тебе
голову и возьму из хранилища кол Розы. Последнее, что ты увидишь, это как она
вонзает его тебе в сердце.
Вот дерьмо! Не лучше угрозы Натана сжечь меня... Постойте!
Мой кол?
Лицо Натана все еще выражало высокомерие — по крайней мере,
для меня. Но наверно, Дмитрий увидел в нем что-то, удовлетворившее его, что-то,
позволяющее думать, будто победа за ним. Он заметно расслабился и расплылся в
усмешке.
— Дважды, — негромко заговорил Дмитрий. — Дважды я позволил
тебе уйти. В следующий раз... В следующий раз все будет кончено.
Я протянула к Инне руку.
— Ты в порядке? — Пробормотала я.
С выражением ненависти на лице она отпрянула от меня. Не
сводя с меня взгляда, Натан попятился к двери.
— Нет, — сказал он. — Дважды я позволил ей жить. В следующий
раз она умрет. Я контролирую ситуацию, не ты.
Натан открыл дверь. Инна встала и заковыляла вслед за ним. Я
пораженно смотрела, открыв рот и перебирая в уме только происшедшие события. Не
знаю, что взволновало меня больше всего. Глядя вверх на Дмитрия, я размышляла,
о чем спросить его прежде всего. Что нам делать теперь? Почему Инна защищала
Натана? Почему Дмитрий позволил ему уйти? Только вопросы так и не сорвались с
моих уст.
Вместо этого я разрыдалась.
Двадцать два
Я не часто плачу. И терпеть не могу, когда это происходит. В
прошлый раз, когда я плакала в обществе Дмитрия, он тут же обнял меня. Сейчас я
удостоилась лишь холодного, исполненного гнева взгляда.
— Это ты виновата! — Закричал он, стиснув кулаки.
Я съежилась, широко распахнув глаза.
— Но ведь он... Он напал на меня...
— Да. И Инна. Человек! Ты допустила, чтобы на тебя напал
человек. — Он не смог сдержать глумливой усмешки. — Ты слаба. Ты неспособна
защитить себя — и все потому, что отказываешься от пробуждения!
Ужасный голос. Ужасный взгляд, пугавший больше, чем взгляд
Натана. Дмитрий протянул руку и рывком поставил меня на ноги.
— Если бы ты сейчас погибла, это произошло бы целиком по
твоей вине. — Он встряхнул меня, с силой вцепившись в руку. — Тебе
предоставляется шанс обрести бессмертие и невероятную силу! Но ты слишком слепа
и упряма.
Я проглотила слезы и вытерла глаза тыльной стороной руки.
Можно не сомневаться — я размазала весь макияж, который старательно
накладывала. Я была так напугана, что, казалось, сердце вот-вот выскочит из
груди. Ярость и угрозы — этого я ожидала от Натана, но не от Дмитрия.
«Ты забыла, что он стригой», — прошептал голос в моей
голове.
Я уже достаточно долго пробыла без укуса, да и схватка
выбросила в кровь достаточно адреналина, чтобы этот надоедливый голос звучал
громче, чем когда-либо в последнее время. Дмитрий сказал, что я слаба, потому
что не стригой, но на самом деле за этим стояло нечто большее. Я проявила
слабость и спасовала перед Натаном и Инной, потому что практически стала
наркоманкой, все время пребывая в состоянии блаженного неведения, что не могло
не сказаться на моем теле и разуме. Эта мысль пугала, и мне с трудом удавалось
задержаться на ней. Жажда эндорфинов вспыхнула с новой силой, и теперь в
сознании шла борьба.
У меня хватило здравого смысла не озвучивать эти мысли. Я
просто попыталась умиротворить Дмитрия.
— Не думаю, что стала бы сильнее Натана, даже если бы меня
обратили... то есть пробудили.
Он провел рукой по моим волосам и как будто начал
успокаиваться, но в глазах все еще светились гнев и нетерпение.
— Поначалу, возможно, и нет, но после перемены ты не
утратишь ни физической силы, ни силы воли. Он ненамного старше нас...
недостаточно, чтобы разница была ощутима, вот почему он всегда отступает в
наших с ним схватках.
— А почему ты отступаешь?
Я почувствовала, что его тело напряглось, и осознала, что
мой вопрос может быть воспринят как удар по его героизму. Я сглотнула, снова
чувствуя страх. Он все еще сжимал мою руку, и она начала болеть.
— Потому что в одном он прав, — сухо ответил Дмитрий. — Если
я убью его, Галина разгневается на нас, что непозволительно. Пока.
— Ты говорил раньше, что ты... что мы... должны убить ее.
— Да, и как только мы это сделаем, то с легкостью завладеем
и ее имуществом, и ее организацией.
— Что такое ее организация?
Я продолжала отвлекать его: вдруг гнев рассеется, а вместе с
ним исчезнет и монстр?
— Многое. Богатство не дается без усилий.
— Нелегальные дела, которые наносят вред людям?
— Это так важно?
Это был, конечно, риторический вопрос, на который я отвечать
не стала.
— Но ведь Галина когда-то была твоим учителем. Неужели ты
способен убить ее? Я имею в виду, не в физическом смысле... Я имею в виду
моральный аспект.
