Наши взгляды встретились, теплые чувства, внезапно
вскипевшие внутри, испугали меня. Правда, я оставила их при себе, только
коротко улыбнулась Адриану и зашагала через кампус.
Многие бросали на меня странные взгляды, пока я добиралась
до спального корпуса Лиссы. Уроки только что окончились, и ученики носились по
своим делам. Тем не менее стоило мне оказаться рядом, и все смолкали. Примерно
та же картина наблюдалась, когда мы с Лиссой вернулись в школу после побега.
Все глазели на нас, когда мы проходили через кафетерий.
Может, виновато мое воображение, но на этот раз все казалось
хуже. Взгляды более потрясенные. Молчание тяжелее. В прошлый раз, мне думается,
люди решили, что наш побег был просто выходкой. Теперь никто на самом деле не
знал, почему я уехала. Из нападения на школу я вышла героем, тут же бросила
учебу и исчезла. По-моему, некоторым товарищам Лиссы по спальному корпусу
казалось, что они видят призрак.
Я здорово поднаторела в игнорировании сплетен и оценок и
проносилась мимо зевак, не удостаивая их взгляда и перепрыгивая через две
ступеньки. Добравшись до ее коридора, я перекрыла себе возможность воспринимать
чувства Лиссы. Может, и глупо, но мне хотелось открыть глаза и увидеть ее
воочию, не зная заранее, что она ощущает и о чем думает. Я постучала в дверь.
Адриан сказал, что видеть меня во сне совсем не то, что
лично. То же относилось и к Лиссе. Одно дело — находиться в ее голове, и совсем
другое — оказаться рядом с ней в реальности. Дверь открылась, и как будто некое
видение материализовалось передо мной; посланец, спустившийся с небес. Мы
никогда не расставались на такой долгий срок.
Она поднесла руку ко рту, широко распахнув глаза. Думаю, у
нее было то же чувство, что и у меня, ведь ее даже не предупредили о моем
приезде. Просто сказали, что я прибуду «скоро». Уверена, я показалась ей
призраком.
И наше воссоединение... было такое ощущение, словно я вышла
из темной пещеры, где провела почти пять недель, на яркий свет дня. Когда
Дмитрий стал стригоем, мне казалось, я утратила часть души. Покинув Лиссу, я
лишилась еще одной части. Теперь же при виде ее я подумала, что, может, душа
моя еще исцелится. Может, я смогу продолжать жить дальше. Моя целостность
восстановилась не на все сто процентов, но Лисса заполнила собой пустовавшую
часть меня. Больше, чем когда-либо в последние годы, я чувствовала себя самой
собой.
Молчание, сотканное из миллиона невысказанных вопросов и
недоумений, повисло между нами. Несмотря на все случившееся с Эйвери, многие
проблемы, связанные с моим уходом из школы, оставались нерешенными. Впервые с
тех пор, как я снова ступила на землю Академии, мною овладел страх. Вдруг Лисса
отвергнет меня за все, что я натворила? Или, по крайней мере, накричит?
Ничего подобного — она заключила меня в жаркие объятия.
— Я знала... — сказала она, захлебываясь рыданиями. — Знала,
что ты вернешься.
— Конечно, — пробормотала я, уткнувшись ей в плечо. — Я же
сказала, что вернусь.
Моя лучшая подруга. Моя лучшая подруга снова со мной. Раз
так, я сумею оправиться от всего, что произошло в Сибири. Смогу продолжать жить
дальше.
— Прости, — сказала она. — Прости меня за все, что я
сделала.
Я удивленно отодвинулась от нее, вошла в комнату и закрыла
дверь.
— За что мне тебя прощать?
Я пришла сюда, ожидая, что она все еще сердится на меня за
отъезд. Безобразной истории с Эйвери не произошло бы, будь я здесь. Я винила в
этом себя.
Она, все еще с мокрыми глазами, села на постель.
— За то, что я сказала... когда ты уезжала. Я не имела права
говорить такое. Я не имела права командовать тобой. Еще у меня ужасное чувство,
потому... — Она провела рукой по глазам, пытаясь вытереть слезы. — У меня
ужасное чувство, потому что я сказала, что не стану возвращать к жизни Дмитрия.
В смысле, теперь это не имеет значения, но я все равно должна была
предложить...
— Нет, нет! — Я опустилась перед ней и взяла ее руки в свои,
все еще потрясенная тем, что снова вижу ее. — Посмотри на меня. Тебе не о чем
сожалеть. Я тоже наговорила много лишнего. Так бывает, когда люди расстроены.
Ни тебе, ни мне не стоит ругать себя за это. А что касается возвращения его к
жизни... — Я вздохнула. — Ты поступила правильно, отказавшись. Даже если бы его
нашли до обращения, это не имело бы значения. Без риска для себя ты можешь быть
связана только с одним человеком. Вот отчего у Эйвери снесло крышу.
Это лишь отчасти объясняло, почему у Эйвери поехала крыша.
Манипуляции и злоупотребление силой тоже сыграли огромную роль.
Рыдания Лиссы начали стихать.
— Как ты сделала это, Роза? Как ты появилась в тот момент,
когда я нуждалась в тебе? Как ты узнала?
— Со мной была женщина, тоже пользователь духа. Я встретила
ее в Сибири. Она может проникнуть в разум другого человека — любого, не только
того, с кем связана, — и общаться с ним. На самом деле Эйвери тоже так могла.
Оксана проникла в мое сознание, когда я была в твоем. Все это, конечно, очень странно.
По крайней мере, на словах.
— Еще одна способность, которой я лишена, — с сожалением
заметила Лисса.
Я улыбнулась.
— Эй, зато я не встречала ни одного пользователя духа,
который может драться так, как ты. Это была просто ожившая поэзия, Лисс.
Она застонала, но, я чувствовала, была довольна, что я
использовала ее прежнее уменьшительное имя.
— Надеюсь, что никогда больше до этого не дойдет. Я не
предназначена для физической борьбы, Роза. И потом — всем там командовала ты.
Мое предназначение — моральная поддержка и исцеление после сражения. — Она
вскинула руки и посмотрела на них. — Ух! Нет. Определенно не хочу больше никого
бить.
— Но по крайней мере, теперь ты знаешь, что можешь. Если у
тебя когда-нибудь возникнет желание попрактиковаться...
— Нет! — Она рассмеялась. — Мне есть в чем практиковаться —
с Адрианом. В особенности после того, как ты рассказываешь, на какие еще чудеса
способны пользователи духа.
— Прекрасно. Может, пусть все идет, как оно шло раньше.
Ее лицо посерьезнело.
— Господи, надеюсь, так и будет. Роза... я наделала столько
глупостей, пока Эйвери была рядом.
Благодаря нашей связи я почувствовала, о чем она сожалеет
больше всего: Кристиан. Ее сердце болело, она пролила из-за него много слез.
После того как Дмитрия оторвали от меня, я понимала, что это такое — потерять
любовь, и поклялась себе, что постараюсь помочь ей. Однако сейчас было не
время. Сначала нам надо полностью восстановить свои отношения.
— Ты была бессильна, — заметила я. — Она оказалась слишком
сильна в принуждении — в особенности когда спаивала тебя, отчего твоя защита
падала.
— Да, но не все знают об этом, не все поймут.
