Я плотно зажмурилась и снова открыла глаза. Этого-то я и
боялась.
— Мне очень жаль, — продолжал отец Андрей. —
Я знаю, ты всерьез интересовалась их историей.
Этот факт стал известен мне совсем недавно. Самоубийство,
конечно, грех, но… учитывая, насколько они были близки, нетрудно представить,
что она чувствовала после его ухода.
— И вы сказали, что в конце она начала сходить с ума.
Он кивнул и развел руками.
— Трудно сказать, что творилось в голове бедной
женщины. Тут надо учитывать множество факторов. Почему тебя это так волнует?
Я покачала головой.
— Это долгая история. Спасибо за помощь.
Мы с Кристианом были уже на полпути к спальному корпусу,
когда он спросил:
— К чему все это? Я помню, как вы вникали в эту
историю. Владимир и Анна были похожи на тебя и Лиссу?
— Да, — мрачно ответила я. — Послушай, я не
хочу вмешиваться в ваши с Лиссой отношения, но, пожалуйста, ничего не
рассказывай ей. Пока я не выясню больше. Просто скажи ей… ну, не знаю. Лично я
скажу ей, что внезапно запаниковала, подумав, что меня снова ждут общественные
работы, а расписания я не знаю.
— Значит, мы оба будем врать ей?
— Поверь, мне это претит. Но в данный момент так лучше
для нее же.
Потому что если Лисса узнает, что потенциально способна
свести меня с ума… да, ей будет тяжело. Она захочет прекратить свои занятия
магией. Конечно, именно этого всегда хотела и я… но как же она радовалась,
используя ее! Лишить ее этого? Или пожертвовать собой?
Совершить выбор было непросто, и не следовало торопиться с
решением — пока я не узнаю больше. Кристиан согласился сохранить мой секрет, и
когда мы нагнали остальных, уже почти наступил комендантский час. Нам
предстояло провести вместе всего полчаса, а потом мы разойдемся по домам для
сна — включая меня, поскольку, в силу нашего соглашения о сокращенных полевых
испытаниях, я освобождалась от ночных обязанностей стража. Риск реального
нападения стригоев был невелик, и инструкторов больше заботил мой полноценный
ночной сон.
Поэтому, когда наступил комендантский час, я одна
направилась к спальному корпусу дампиров. И уже почти около него он появился
снова.
Мейсон.
Я резко остановилась и оглянулась по сторонам, желая, чтобы
кто-нибудь засвидетельствовал происходящее и вопрос о моем безумии был бы снят
раз и навсегда. Его отливающая перламутром фигура стояла там, руки в карманах
куртки, почти как в жизни, отчего все выглядело еще более странно.
— Ну, — заговорила я, чувствуя себя на удивление
спокойно, несмотря на печаль, нахлынувшую на меня внезапно, — рада снова
видеть тебя одного. Эти, в самолете, мне совсем не нравились.
Его лицо ничего не выражало, в глазах застыла печаль.
Чувство вины вспыхнуло во мне с новой силой, все внутри сжалось, и я не
выдержала.
— Что ты такое? — закричала я. — Ты реален?
Или я схожу с ума?
К моему удивлению, он кивнул.
— К чему это относится? Ты реален?
Он кивнул.
— Я схожу с ума?
Он отрицательно покачал головой.
— Хорошо. — Мне даже удалось пошутить, несмотря на
шквал эмоций. — Это, конечно, большое облегчение, но, честно говоря, разве
ты реагировал бы иначе, если бы был галлюцинацией?
Мейсон просто стоял и смотрел. Как я хотела, чтобы
кто-нибудь проходил мимо!
— Зачем ты здесь? Ты сердишься на нас и хочешь
отомстить?
Он покачал головой, и что-то внутри меня расслабилось. Я
даже не осознавала, как сильно опасалась именно этого. Чувства вины и печали
так тесно переплелись во мне. Казалось неизбежным, что он винит меня — прямо
как Райан.
— Ты… Ты никак не можешь упокоиться?
Мейсон кивнул и, казалось, стал еще печальнее. Я вспомнила
его последние мгновения и с трудом сдержала слезы. Мне, наверно, тоже было бы
трудно упокоиться, если бы у меня отняли жизнь, когда она еще, можно сказать, и
не началась.
— Но дело не только в этом. Есть какая-то другая
причина того, что ты приходишь ко мне?
Он кивнул.
— Какая? — В последнее время возникло так много
вопросов, а мне срочно требовались ответы. — В чем она? Что я должна
сделать?
Однако на этот вопрос, видимо, ответа «да» или «нет» не
существовало. Он открыл рот, как будто хотел сказать что-то, и пытался сделать
это с таким же яростным усилием, как Адриан с растением. Но, увы, у него ничего
не получилось.
— Мне очень жаль, — прошептала я. — Очень
жаль, что я не понимаю… И… И прости меня за все.
Мейсон бросил на меня последний тоскующий взгляд и исчез.
Двадцать
— Давай поговорим о твоей матери.
Я вздохнула.
— И что с ней?
Это была моя первая консультация, и пока она не производила
на меня особого впечатления. Появление Мейсона прошлым вечером — вот, наверно,
о чем следовало поговорить. Однако мне не хотелось, чтобы у школьных служащих
появился новый повод считать меня выжившей из ума — даже если так оно и есть.
И, честно говоря, я не могла с уверенностью сказать, так ли
это. Анализ Адрианом моей ауры и судьба Анны наводили на мысль, что я и впрямь
на пути в сумасшедший дом. Тем не менее, безумной я себя не чувствовала.
Интересно, безумные понимают, что они безумны? Адриан говорил, что нет. Сам
термин «безумный» был не совсем ясен. Моих знаний психологии хватало, чтобы
понять: это чрезвычайно общая классификация. Большинство форм умственного
расстройства имеют достаточно характерные особенности и сопровождаются ярко
выраженными симптомами — тревога, депрессия, резкая смена настроения и
т. д. Я не знала, у какого из делений этой шкалы нахожусь — если вообще
нахожусь.
— Как ты к ней относишься? — продолжала
консультант. — К своей матери?
— Она замечательный страж, а мать так себе.
Консультант, которую звали Дейдра, записала что-то в свой
блокнот. Она была по-моройски белокура, худощава и одета в платье из
зеленовато-голубого кашемира. На вид не намного старше меня, но сертификаты на
письменном столе свидетельствовали о том, что она получила не одно ученое
звание в области психотерапии. Ее офис находился в административном здании, там
же, где офис директрисы и других академических чиновников. Я типа надеялась,
что мне предложат лечь на кушетку — как всегда показывают но телевизору, —
но пришлось удовлетвориться креслом. Ну, оно, по крайней мере, было удобное. На
стенах висели фотографии бабочек или нарциссов. Видимо, предполагалось, что они
действуют успокаивающе.
— Не хочешь объяснить поподробнее, что значит «так
себе»? — спросила Дейдра.
