— Вот и хорошо. А теперь, пожалуйста, помолчите и ведите себя тихо, пока мы снова не окажемся в безопасности нашей спальни.
Они еще несколько мгновений простояли так в тишине чулана, а затем Элиза, тяжело вздохнув, опустила глаза.
— Уже лучше, — прошептал он.
Веллингтон открыл скрипнувшую дверь и выглянул в коридор. Он кивнул ей через плечо, после чего они снова направились вместе вниз, в главный обеденный зал.
Когда Веллингтон с Элизой вошли в помещение, несколько голов повернулись в их сторону; и, хотя он был прекрасно осведомлен о покрое платья Элизы и его способности выставлять напоказ ее достоинства, ему очень не понравилось, что большинство мужчин позволило себе настолько недвусмысленно задержать на ней свои взгляды. Внезапно он снова почувствовал, как ткань рубашки соприкасается с его кожей. Он не нервничал. Только не это. Веллингтон вошел в свою роль. Он сосредоточился на короткой перепалке между ним и Элизой...
«Респектабельное общество. Это твой круг, Веллингтон Букс», — заверил его знакомый голос.
— Ричард! — внезапно раздался чей-то радостный вопль.
Веллингтон едва не пропустил это приветствие мимо ушей, но короткий тычок локтем от стоявшей рядом с ним женщины вывел его из задумчивости. Он почувствовал, как лицо его расплывается в улыбке, от которой, казалось, все тело пронзила боль.
— Ах, лорд Дивейн, — принял он рукопожатие этого джентльмена, несмотря на горячее желание спрятать свою руку.
— Прошу вас, просто Бартоломью. — Взгляд его мгновенно переместился на Элизу, а улыбка стала еще шире. — А вот и она, наша восхитительная Гиацинт Сент-Джонс. Сегодня вечером вы выглядите очень свежо, — сказал он, кивнув на ее грудь, словно это были какие-то модные аксессуары.
— Я горжусь своим достоянием, — ответил Веллингтон, подавая лакею знак подойти. Он взял с подноса два бокала шампанского и отдал один Элизе. Она приняла его и, не поднимая на мужа глаз, замерла в ожидании. — Это пока что неотшлифованный алмаз, но усилия по его обработке того стоят.
Веллингтон щелкнул пальцами, и Элиза сделала глоток шампанского.
— О, вот это да, — сказал Бартоломью.
Веллингтон подмигнул ему.
— Вы должны увидеть еще несколько фокусов, которым я ее научил. — Его самого покоробило от этих своих слов, но он успел быстро набрать полный рот шампанского. И шипучий напиток немного успокоил его.
— Может быть, вы присоединитесь к нам? Мы сидим впереди, поближе к главе стола.
— Ну, я не думаю, что это будет учтиво по отношению к другим кандидатам, — сказал Веллингтон, оглядываясь по сторонам. Сейчас комната быстро заполнялась гостями, и, судя по тому, что прислуга молча двинулась в сторону расположенного рядом обеденного зала, ужин должен был начаться с минуты на минуту. — А нам будет позволено...
Бам-бам!
Удар ее каблука по полу был достаточно громким, чтобы все разговоры в гостиной затихли; впрочем, через несколько секунд общий гул возобновился. Бартоломью бросил на Элизу до неприличия долгий взгляд, а затем перевел глаза на Веллингтона.
— Вы должны извинить Гиацинт, — вздохнул Веллингтон.
— Вы так считаете?
—Да. Хотя она и немая, это не значит, что она не имеет своего мнения. Два стука обычно означают «нет», так что сейчас мы с ней играем в салонную игру. — Веллингтон сделал широкий жест рукой. — Очень вовремя. — Допив свое шампанское, он повернулся к Элизе. — Подними глаза, Гиацинт.
Она подняла голову, и глаза их встретились. Взгляд ее ничего не выражал.
В этот момент Веллингтон похолодел. Он ожидал увидеть огонь, яростный ад, обычно бушевавший в глубине ее глаз, но вместо этого встретился с отсутствующим выражением, как будто перед ним стояла какая-то кукла с часовым механизмом внутри. Это напомнило ему...
К действительности его вернул вид сложного узора на бокале для шампанского, который он по-прежнему держал в руке. Он часто заморгал. Сколько времени он уже стоит так? Прозвучал ли уже колокольчик, приглашающий к ужину?
Элиза, словно послушная собака, все еще смотрела на него таким же пустым взглядом.
— Гиацинт, — начал он твердым голосом, — ты сейчас пытаешься протестовать против того, что я отклонил предложение лорда Дивейна сесть рядом с ним?
Каблук Элизы снова топнул по твердому полу, теперь уже мягче. Один раз.
— Понятно. — Веллингтон кивнул и, не отрывая глаз от лица Элизы, сказал, обращаясь к лорду через плечо: — Она знает, как много значит для меня этот уик-энд.
Ее каблук стукнул один раз.
— И я думаю... — Веллингтон посмотрел на Элизу строгим взглядом прищуренных глаз. Она быстро заморгала и виновато опустила голову, словно ребенок, которого поймали за тем, что он таскает печенье из банки перед самым обедом. — Бартоломью, если я не приму ваше приглашение, похоже, моя Гиацинт будет очень сердита на меня.
И снова ее каблук топнул.
— Мое предложение в силе, Ричард. — В этот момент, словно по команде, мягко зазвенел колокольчик. — Прошу вас, — сказал Бартоломью, жестом приглашая их в обеденный зал.
Когда они вошли в длинную комнату для званых обедов, общий гул, казалось, только усилился. Кандидатов было узнать несложно, поскольку все они таращились на внутреннюю отделку зала. Наряду с великолепным столовым серебром и стоявшей в центральной части стола ледяной скульптурой, все обещало изысканный прием, фантастический уик-энд в загородном доме. В то время как большинство кандидатов задерживали свой взгляд на гербе Общества Феникса, красовавшемся на противоположной стене, внимание Веллингтона привлекли многочисленные портреты. «Должно быть, это члены Общества Феникса», — сообразил он. Некоторые из этих лиц были легко узнаваемы; одной из самых заметных картин в этой коллекции был портрет Гая Фокса
[21]
. Капитан Джеймс Кук. Сэр Томас Мор. Король Ричард Третий.
Примечательно, что на стене отсутствовало изображение Фердинанда Магеллана. На самом деле в этом ряду не было ни одного иностранца.
— А я-то был уверен... — пробормотал он.
— Уверен в чем, старина?
Веллингтон заморгал и бросил быстрый взгляд в сторону Элизы, которая по-прежнему играла свою роль любимого домашнего животного. Сейчас он уже жалел о том, что объявил ее немой.
— О, мои извинения, я просто обратил внимание на...
—Да, настоящая галерея негодяев, как в полицейском архиве, — сказал Бартоломью, и в глазах его мелькнуло что-то, напоминавшее гордость. — У нашего общества славная история. — Когда они заняли свои места, он продолжил: — Я бы не волновался на вашем месте, старина. Прошлое не так уж важно для того, чтобы получить допуск сюда.
