— Проклятье! — Архивариус позволил себе одно бранное слово, принимая во внимание, что слышать его могли только стонущие бандиты. — Даже такие вещи сейчас не делаются так, как это было раньше.
Веллингтон отшвырнул поломанный аксессуар в сторону и мысленно отметил, что нужно будет как можно быстрее нанести визит на Савил-Роу
[11]
, чтобы возместить эту потерю: что-нибудь из черного дерева, но на это раз с серебряной рукояткой.
Услышав позади себя стоны, он на мгновение остановился. Его противники по-прежнему валялись на земле.
Нужно будет подумать, не вставить ли в новую трость скрытый клинок.
Он снова продолжил свой путь по улице к нанятому экипажу, на ходу взглянув на часы. Он уже опаздывал.
Элиза обязательно начнет над ним подшучивать, в этом можно было не сомневаться.
Глава 16,
в которой даже красивый наряд не может заставить мисс Элизу Д. Браун полюбить оперу
«Эта по-настоящему грандиозная карета стоит денег, заплаченных за ее аренду», — думала Элиза, ожидая Веллингтона перед мужским клубом. Внутри было тепло, удобно, и даже она время от времени чувствовала себя здесь настоящей леди. Это полностью противоречило всем социальным нормам — даме заезжать за джентльменом, чтобы вместе отправиться в оперу; однако она уже давно привыкла работать за рамками ограничений общественной морали.
Элиза поправила на себе ожерелье из бриллиантов с изумрудами. Правое запястье оттягивал тяжелый браслет, отделанный такими же драгоценными камнями, а длинные темные волосы удерживались великолепной заколкой, украшенной россыпью самоцветов в форме павлина, — эту великолепную безделушку, параллельно служившую очень удобным в обращении стилетом, она привезла из Персии. Элиза с нетерпением ждала, какое впечатление произведет ее наряд на мистера Веллингтона Букса, когда она снимет свой плащ.
Легок на помине, он как раз в этот момент появился из-за угла и прямиком направился к карете, хотя поступь его нельзя было назвать легкой, поскольку перед собой он тащил большой ящик странной формы.
Элиза сама распахнула дверь кареты, прежде чем это успел сделать извозчик.
— Вы случайно ничего не перепутали насчет конечной точки нашей экскурсии? Это представление в опере, и я не собиралась помогать вам с переездом на новую квартиру.
Он засунул непонятный предмет в карету; теперь Элиза увидела, что тот был шириной с его грудь и толщиной с ее юбки.
— Я прекрасно осведомлен о пункте нашего назначения, мисс Браун. Но вот эта штука, — заявил он, похлопывая по деревянному ящику, — существенно облегчит нашу небольшую миссию сегодня вечером.
— Господи, Букс! — В мерцающем свете газового фонаря она заметила мазки грязи на его лице, пальто и галстуке — впрочем, умело подобранном и с идеально завязанным узлом; все это необходимо было поправить. — Минуточку, милейший, сейчас уже поедем, — крикнула она кучеру, после чего выскочила из кареты и сразу же принялась чистить и всячески суетиться вокруг Веллингтона. — Выглядите очаровательно, только немножко взъерошены. Вы, часом, не вздремнули в своем вечернем костюме?
Шутка показалась ему более плоской, чем ее обычные подколки. Когда же они оба оказались внутри кареты и та тронулась с места, Элиза слегка склонила голову набок и внимательно посмотрела на него.
— Велли?
— Пустяки, — довольно резко ответил он. — В Лондоне полно бандитов, и джентльмен всегда должен быть начеку.
Она хлопнула его по колену.
— Боюсь, вам следовало бы справляться с этим получше.
Он обиженно поджал губы, но потом все-таки выпалил:
— Скажем так: Господь сегодня не внял моим просьбам.
Карета накренилась, а Элиза замерла, переваривая эту не слишком приятную информацию. Она не любила ошибаться.
— Они напали на меня на улице, — сказал Веллингтон, глядя в окно, а затем с возмущением добавил: — И при этом они назвали меня по имени!
Элиза сжала зубы.
— Выходит, чаепитие у Безумного Шляпника
[12]
продолжается. И они ведь не остановятся, Веллингтон.
Он поправил свой галстук на шее и неожиданно жестким взглядом посмотрел на Элизу.
— Я прекрасно знаю это, мисс Браун, однако мы не можем рассказать обо всем директору. Иначе его подозрения в отношении нас только усилятся.
Это была горькая правда, и Элиза откинулась на спинку сидения, не в состоянии подобрать какой-нибудь содержательный ответ. Поэтому молчание показалось ей самой подходящей реакцией.
Но длилось оно недолго, поскольку глаза Веллингтона остановились на ее ожерелье.
— Черт возьми, а это у вас откуда?
Элиза немного отклонилась назад, чтобы камни, лежавшие на изгибе ее груди, смогли поймать пробивавшийся через окна отсвет тусклых уличных фонарей.
— Красиво, правда?
— Это вы о чем?
Нет, бедолаге положительно необходимо чаще бывать в обществе.
— Я говорю о своем ожерелье, Велли.
По его шокированному выражению лица она могла только догадываться о том, какими нечестивыми способами она раздобыла эти драгоценности в его воображении. Не стоит его мучить. Она успокаивающе положила ладонь в шелковой перчатке ему на руку.
— Один благодарный шейх был просто счастлив подарить мне это.
Она с удовлетворением отметила его замешательство и смущение. Веллингтон неопределенно хмыкнул и снова стал разглядывать пробегающие мимо улицы.
—Думаю, окончание этой истории мне знать не обязательно.
— Вот и хорошо, — снисходительно ответила она.
Склонив голову набок, она оценивала его готовность войти под освященные временем своды Лондонской оперы. Самой Элизе больше подошел бы мюзик-холл, но она должна была признать, что одеваться ей нравилось, — видимо, это было у них с архивариусом общее. Безупречно облаченный в весьма изящный вечерний наряд, Веллингтон Букс превзошел ее ожидания и очень поднялся в ее глазах. В самом деле, он выглядел очень стильно. Ее окончательная оценка прозвучала коротко:
— Вы на уровне.
— Что ж, благодарю.
После этих слов наступила долгая пауза. Большую часть пути до Друри-Лейн
[13]
они просидели в молчании. Элиза разглядывала странного вида чемодан, по которому тихонько барабанили его пальцы, а Веллингтон уставился в окно, старательно игнорируя ее любопытные взгляды. Чем ближе они подъезжали к месту назначения, тем яснее на губах Веллингтона вырисовывалась самодовольная улыбка.
