Веллингтон аккуратно расправил отвороты своего воротника. Он почти справился. Но его нервы были уже на взводе. Меньше всего ему сейчас хотелось, чтобы его захлестнули воспоминания об отце. И все-таки это были просто воспоминания. Плохие воспоминания. И ничего больше.
«А все эта колониалка. Ты должен заставить ее отвязаться от тебя». Голос отца в голове звучал так четко, что архивариус в какой-то миг даже побоялся оборачиваться — а вдруг тот и вправду стоит у него за спиной? Хотя он и знал, что это невозможно. Веллингтон натужно сглотнул, затягивая узел галстука на кадыке. «Она утащит тебя в грязь вместе с собой».
Опустив руки, Веллингтон наконец вдохнул, только тут сообразив, что до этого непроизвольно затаил дыхание. Галстук сидел идеально. Безукоризненно. Он слегка оттянул лацканы черного пиджака, в последний раз оглядывая свое отражение. Веллингтон остался доволен своим внешним видом, но все же взял щетку для одежды и на всякий случай еще несколько раз провел ею по рукавам. Слишком много времени прошло с тех пор, как он в последний раз баловал себя походом в оперу.
Он потрогал свой палец, который обычно украшало кольцо министерства, но только не сейчас. Это была еще одна рекомендация агента Браун. Хотя система отслеживания предназначалась для экстренных ситуаций, доктор Саунд вполне мог посчитать их представляющими угрозу общей безопасности министерства и активировать АОС.
«Я уверен, что Торн тоже рассматривал такой вариант», — подумал он, чувствуя, что руки его немного дрожат.
Он даже позволил себе комплимент в собственный адрес: «Веллингтон, старина, сегодня вечером ты выглядишь настоящим франтом». Впрочем, вечер этот вряд ли станет для него вечером элегантности и аристократических манер — не тот случай. Он не мог позволить себе отдаться во власть музыки, пения и трагедии на сцене.
Возможно, настоящая трагедия для Веллингтона заключалась в том, что у него наконец-то была назначена встреча с красивой женщиной, но все это вершилось во имя дел, связанных с министерством. Причем дел, которые он должен был хранить в тайне от самого министерства.
Веллингтон был убежден, что Уильям Шекспир сейчас улыбается где-то на небесах.
— Вроде бы все, — сказал он, надевая цилиндр. Веллингтон не любил этот аксессуар, но ничего не поделаешь: таков был последний штрих к его сегодняшнему образу. Назвался груздем...
За стеной послышался какой-то тихий шум. Очевидно, домой пришли хозяева сего уютного жилища.
Он скользнул в свое длинное пальто, взял трость и наконец поднял объемистый чемодан, уперев его в бедро. Было не тяжело, однако его размеры и вес, вероятно, еще напомнят о себе, когда он направится по назначенному адресу, где его должен ждать нанятый извозчик.
По предложению Элизы они встречались не у него дома, а в другом месте. «В целях конспирации, — заверила она его, — на случай, если доктор Саунд действительно следит за нами». Она также посоветовала ему найти другую квартиру, предпочтительно с черным ходом, где он мог бы переодеться в свой вечерний костюм, — опять же на случай, если люди из министерства следят за ним.
Хозяева неторопливо копошились в главной прихожей, а сейчас перешли в общую гостиную. Со спокойной улыбкой на лице Веллингтон направился к двери черного хода. Выскользнув на улицу, он пересек огороженный стеной сад, открыл щеколду калитки и двинулся в темноту ночи. Фортуна благоволила отважным — по крайней мере, сегодня.
— Подайте монетку, сэр, — раздался голос из затененной ниши.
Веллингтон взвалил свой чемодан на плечо и медленно двинулся вперед, не обращая внимания на голос.
— Почему же так грубо, мистер Букс? — сказал невидимый попрошайка.
Веллингтон замер на месте и оглянулся.
Из темноты появились две тени, перекрывая ему путь к отступлению. Он посмотрел вперед и увидел там третью фигуру, стоящую прямо у него на дороге.
—Джентльмены, — сказал Букс, медленно поставив чемодан у ног и положив на него шляпу, — у меня сегодня вечером назначено свидание, и даме, с которой я встречаюсь, определенно не понравится, если я заставлю ее ждать.
Два человека у него за спиной остались на своих местах, в то время как третий двинулся в его сторону.
— Что ж, очень хорошо. — Он тяжело вздохнул.
Веллингтон снова взглянул на мужчину, приближавшегося к нему по главной улице. «До него не меньше тридцати шагов. Когда я что-то предприму, он, скорее всего, побежит. — Он обернулся к двум темным фигурам сзади. — Я должен сделать все быстро».
Два головореза молча переглянулись, когда Веллингтон двинулся к ним. Он сделал выпад тростью в сторону крупного мужчины справа, но тот успел отступить назад. Тогда трость обрушилась на второго, задев рукояткой его толстую шею. Бандит отшатнулся, схватившись руками за горло, а Веллингтон нанес своим оружием удар наотмашь. Трость попала его сопернику в колено, и по характерному хрусту архивариус понял, что тот уже не поднимется.
Веллингтон обернулся на звук шагов бегущего к нему человека. Он должен быть уже совсем рядом. Поэтому, поворачиваясь, Веллингтон сразу выставил вперед левую руку, отбив удар нападавшего.
Но это было только начало.
Блокирующая рука Букса проскользнула под предплечье неуклюже двигавшегося головореза и вывернула его под совершенно неестественным углом. Веллингтон взмахнул своей тростью, и ее набалдашник врезался противнику в челюсть. Голова мужчины откинулась вверх, и тот покачнулся назад. Это неверное движение позволило Буксу легко отправить того на землю.
«А теперь еще раз вернемся к началу», — подумал Веллингтон, оборачиваясь на кашель у себя за спиной. Один из нападавших, получивший удар в горло, сейчас встал на четвереньки и все еще мучительно пытался восстановить дыхание.
Нога архивариуса наткнулась на то, что выронил третий атакующий. Даже в полумраке он легко идентифицировал это оружие — трехствольный крупнокалиберный пистолет «ремингтон элиот» 1881 года. Компрессор его светился мягким светом, а зеленые индикаторы говорили о готовности всех трех стволов.
«Давай, сынок, — снова послышался голос его отца. — У умного мальчика хватило бы здравого смысла, чтобы сделать то, что отказывался делать ты. Три человека, три высокоскоростные гипер-пули. Покончи с этим».
Веллингтон ударом ноги отшвырнул оружие подальше от всех четверых.
«Жалкий трус», — бросил его отец.
Головорез умудрился встать на одно колено, но на ноги так и не поднялся. Трость Веллингтона с громким стуком ударила его в нос, после чего он распластался на спине.
— Уровень преступности в Лондоне просто ужасный, — сказал Букс, отряхиваясь и снова помещая цилиндр туда, где ему и следовало находиться.
Он поднял свой чемодан, но успел сделать всего шаг, прежде чем почувствовал, как трость в его руке хрустнула.
