Бросив на них последний взгляд, доктор Саунд направился к пролету лестницы.
— Всего хорошего, агент Браун, агент Букс.
Они молча следили за тем, как он поднялся по лестнице, открыл металлический люк и скрылся за ним.
— Букс, — сказала Элиза, первой нарушившая тишину. — Сколько раз наш старик наносил вам визиты вроде этого?
— Включая ваше первое появление здесь?
— Да.
— Дважды. — Веллингтон наконец оторвал взгляд от металлической двери и взглянул на Элизу. — Женщина, ради бога, во что вы меня втянули?!
— А, так это, получается, я во всем виновата? — Она на мгновение замерла, затем согласно кивнула. — Собственно, думаю, да, но вас ведь никто особенно не принуждал. Вы могли бросить меня одну... — Тут она подалась вперед, и глаза ее в теплом свете газового рожка блеснули холодом. — Или вы просто не могли отказать себе в удовольствии лично сдать меня доктору Саунду?
Он даже подскочил на своем стуле.
— Не понял?..
— Вы не задумываясь рассказали ему о разбитой вазе, разве не так?
Эта женщина была умна и изобретательна, но иногда соображала удивительно туго.
— Элиза, неужели вы и вправду думаете, что ему не наплевать на эту чертову вазу? Его интересовали мы!
Веллингтон понимал все по выражению ее лица: это был один из тех моментов, когда он был бы счастлив ошибиться.
— Значит, нам просто нужно быть более осторожными.
Нужно отдать должное стойкости этой женщины.
« Эта дикая колониалка не стоит того, чтобы о ней думать, — услышал он в голове голос отца. — Поступай так, как я учил тебя, и срочно избавься от этой шлюхи! Это принесет Англии и империи только пользу!»
— Да, думаю, мы должны быть осторожнее.
В воцарившейся тишине у Элизы, казалось, возникли сложности с тем, чтобы произнести следующие слова.
— Тогда, чтобы в дальнейшем вести себя более осторожно, нам необходимо обсудить роль нашего «джокера» — джентльмена, который пытался наехать на нас во время гонки на экипажах. Вы его рассмотрели?
Архивариус сделал долгий и медленный выдох.
— К сожалению, нет. Я заметил только, что одет он был во все черное, лицо его было скрыто черной маской и скакал он на черном коне. О, и еще он был очень метким стрелком.
Его коллега кивнула, не сводя глаз с поверхности стола между ними.
— Сказать это мне, или вы сами озвучите?
Вывод, который сделал Веллингтон, был не нов: он пришел к этому же заключению еще тогда, когда только вернулся домой. И вывод этот был совершенно неприятный. А под пристальным взглядом Элизы он казался еще неприятнее.
Голос ее был таким тихим, что его почти заглушал шум аналитической машины.
—Дом Ашеров продолжает охотиться за вами, Веллингтон.
Он сжал пальцами переносицу, стараясь не позволить разболеться голове.
— Я только молю Господа, чтобы вы ошибались, мисс Браун.
Ее рука скользнула вперед и на какое-то мгновение стиснула его ладонь.
— Боюсь, что ошибаюсь я слишком редко.
— Так или иначе, мы все равно не знаем, где они нанесут следующий удар, поэтому я предлагаю сконцентрироваться на том, что у нас уже есть. — Еще раз глубоко вздохнув, он открыл верхний выдвижной ящик и принялся листать тетрадь, которую они взяли у погибшего извозчика кареты. — В свете того, что сейчас мы перебираем разные пункты назначения, хочу спросить: какие у вас планы на завтрашний вечер?
Настала очередь Элизы непонимающе заморгать.
— Что, простите?
Он показал ей на книгу и взглянул на нее поверх своих очков.
— Следующая встреча нашего извозчика. Сегодня была намечена поездка в Лондонскую оперу. Думаю, сейчас там дают оперу Верди «Макбет».
— Опера? Это там, где вечерние платья, шлемы викингов и сцены самоубийств, которые длятся на пятнадцать минут дольше, чем нужно, из-за ужасной какофонии?
Глядя на нее, Веллингтон скривил губы.
— Вот я и выяснил, — сказал он, укладывая книгу обратно в ящик, — где заканчивается ваша утонченность.
— Причем заканчивается весьма резко, — проворчала она, поправляя корсет. — Вы уверены, что это наша следующая ниточка?
— О, это должно быть просто восхитительно, — сказал Веллингтон, склоняясь над заваленным книгами столом. — Мне предстоит увидеть замечательного оперативного агента Элизу Д. Браун, чувствующую себя не в своей тарелке. — Он вздохнул. — А я так люблю искусство...
— Значит, вечер в опере? — простонала Элиза. — Господи... на какие только жертвы приходится мне идти ради королевы, империи и тех негодяев-англичан, которые в ней живут.
Глава 15,
в которой агент Букс чуть было не заставляет агента Браун ждать
В пятый раз за вечер агент Букс стоял перед зеркалом, пытаясь правильно завязать на шее галстук. Может быть, хоть теперь получится.
Вообще-то обычному галстуку он всегда предпочитал галстук «Аскот»
[10]
, поскольку тот был данью гораздо более простой моде. В то время как традиционный галстук считался признаком элегантности и утонченности. Поэтому не было ничего удивительного в том, что навыки его завязывания у Веллингтона отсутствовали.
Нельзя сказать, что он не прилагал определенных усилий, чтобы поддерживать манеры, привитые ему воспитанием, поскольку верил и в них, и в цивилизацию, признаком которой они являлись. Возможно, он не стал таким, каким его хотел видеть отец, но все же он был джентльменом.
Борясь с искушением вернуться к простому «Аскоту», Веллингтон продолжал сражаться с галстуком. Сегодня он должен был одеться под стать тому миру, который он оставил вскоре после службы в кавалерии ее величества. Взгляд его оторвался от собственного отражения в зеркале и скользнул в сторону открытого у него за спиной гардероба.
Нет, об этом не могло быть и речи. Ему придется сливаться с публикой, а военный мундир, даже без медалей и поощрительных нашивок, все равно привлечет к себе внимание. Сегодня вечером ему необходимо раствориться в толпе.
«Тебе не обязательно получать удовольствие от искусства, Веллингтон, — вспомнил он слова отца, — просто находи время для посещения театра. Там ты встретишься с теми, кто имеет вес в этой жизни, и ты должен — прежде всего — быть одетым лучше, чем кто-либо другой. Твоя воспитанность всегда должна быть на виду».
Возможно, первым разочарованием его отца стал неподдельный интерес Веллингтона к опере и театру. Ему следовало бы вести себя умнее, чтобы не демонстрировать этого в открытую.