— Гарри. В Бедламе у него был небольшой шрам, сразу за ухом. Роспись хирурга, если хотите... Смит... Общество... — прошипела она сквозь сжатые зубы, — они что-то с ним сделали.
Резонное заключение. Однако он предпочел бы не делать столь категоричных выводов.
— Возможно, именно это и гарантирует ему безопасность в настоящий момент. Что же касается нас с вами, мы в данное время по-прежнему сохраняем свою конфиденциальность.
Элиза резко открыла глаза, в которых не было и следа от готовых было пролиться слез.
— Вы сами знаете, что долго это продолжаться не может.
— Возможно, и так, мисс Браун, но прямо сейчас единственное, что защищает нас, — это наша анонимность.
Элиза глубоко вздохнула и, кивнув, попыталась засунуть руку в карман пиджака, но затем беспомощно улыбнулась.
— Велли, — усмехнулась она, — мои руки.
Он сжал их еще крепче.
—Да, Элиза, а что с вашими руками?
— Отпустите их, пожалуйста, если вам не трудно.
Веллингтон почувствовал, что краснеет.
— О, простите. — Он тут же бросил ее руки и поднялся на ноги. — Я... я думал, что с ними что-то... Нуда, в общем, понятно.
Она проследила за тем, как он возвращается на свою сторону стола, и от ее усмешки по коже у него пробежали мурашки. Из кармана пиджака она вынула свою потертую записную книжку.
— Пока являясь для общества призраками, мы также сумели заглянуть в эту компанию изнутри. Помните, Велли, я кое-что собиралась раскапывать самостоятельно?
— Ах да, очень хорошо. — Затем он прокашлялся и спросил: — Что у вас есть такого, что можно привнести в общее дело?
— Ну, наш добрый доктор Кристофер Смит и на самом деле был выдающимся человеком в своей профессии. Очень талантливый, очень одаренный врач. — Элиза открыла записную книжку на заложенной странице. — Но также я выяснила, что впечатляющий доктор Смит был не совсем таким, каким он казался снаружи. Значительную часть сегодняшнего утра я провела за беседой с медсестрой, Мэри Гриссом, ранее у него работавшей, имя которой я уже вскользь упоминала. Она трудилась рядом с нашим доктором как на его основной практике, так и в клинике, расположенной на Эшфилд-стрит, вплоть до момента, когда несколько месяцев назад ее уволили.
— А может быть, медсестра Гриссом просто хочет очернить честное имя доктора Смита?
— Послушайте, Велли, просто невежливо перебивать человека, который вам что-то рассказывает. Такое поведение не способствует получению информации. — Удовлетворенно хмыкнув, она сделала глоток чая и вернулась к своим заметкам. — Если бы вы позволили мне продолжить, я бы рассказала вам о тех экспериментах, свидетелем которых медсестра Гриссом стала в клинике на Эшфилд-стрит. Как-то она обратила внимание на негативную реакцию пациента на предписанное доктором лекарство и сообщила об этом доктору. Но тот увеличил дозу. С этого момента Гриссом поняла, что именно так доктор Смит и действовал: при любом признаке негативной реакции пациента Смит продолжал то же самое лечение с повышенным интересом. Чем сильнее была реакция, тем интенсивнее становилось лечение, как будто он исследовал уровень, который может выдержать больной. Похоже, что доктор Смит содержал эту клинику по двум причинам. Первая была связана с его положением в глазах общества. Благотворительная работа приносила ему много похвальных отзывов. Вторая же причина, как выяснила Мэри Гриссом, была поистине дьявольской. В конце ее попросили ассистировать во время хирургических операций, в которых не только не было необходимости — они были просто неэтичны. Все эти эксперименты и сопровождавшие их смерти так или иначе были связаны с мышечной системой человека. Когда она потребовала, чтобы ей объяснили, в чем она принимает участие, доктор ответил ей примерно так: «В трудах на благо империи». — Элиза закрыла свою записную книжку и посмотрела на него. — Все совпадает. Судя по состоянию трупов, которые мы нашли вместе с Гарри, это было делом рук любопытного хирурга, да еще к тому же и очень умелого.
—Действительно. — Веллингтон вдруг побледнел. — Постойте-ка. Медсестра Гриссом...
Она подняла руку, прерывая его.
— О ней уже позаботились, Велли. Я посадила ее на первый дирижабль, покидавший нашу страну сегодня утром. Я составила ей протекцию, и теперь в нашем Сингапурском офисе есть новая старшая медсестра.
Он поднял очки повыше.
— Очаровательная идея, мисс Браун, но что скажет доктор Саунд, когда получит сообщение от...
Раздался грохот открываемой железной двери, и они оба вздрогнули. Даже в тусклом свете, пробивавшемся с верхней площадки лестницы, хорошо виднелся силуэт спускавшегося тучного мужчины.
—Ага! — Голос его был бодрым и чистым, что странным образом контрастировало с темнотой архива. — Вот вы где! Какая удача застать вас обоих на месте одновременно!
Веллингтону вдруг ужасно захотелось куда-нибудь скрыться или отпроситься в туалет, но это было бы уж слишком. Элиза, движения которой казались грациозными и плавными, просто выпрямилась в полный рост и закрыла лежавшие перед ней на столе книги. Веллингтон бросил быстрый взгляд в сторону томов, находившихся на его стороне. Никаких гравюр, никаких фотографий, никаких набросков. Просто даты и записи, которые могут остаться незамеченными.
Да, это действительно был доктор Бэзил Саунд, директор министерства. Пальцы Веллингтона скользнули под обложку книги, чтобы закрыть ее, прежде чем доктор успеет дойти до их стола.
Но было уже слишком поздно.
— Так значит вот они, невоспетые герои нашего министерства! — насмешливым тоном произнес доктор Саунд. Разглядывая их обоих, он всплеснул руками, и пачка газет у него под мышкой тихо зашелестела. — Судя по внешнему виду вашего совместного рабочего стола, вы тут весьма заняты делом.
—Да, сэр, — ответила Элиза уважительным тоном солдата, докладывающего старшему офицеру. — Не желаете ли чаю, директор?
— Нет, благодарю вас, — с теплом в голосе ответил тот.
Элиза допила свою чашку и кивнула в сторону Веллингтона.
— То, что имеется здесь у Букса, просто поразительно. Я узнала столько нового для себя!
— Что ж, агент Браун, могу вас заверить: во всем, что касается фактов и цифр, Буксу просто нет равных. Вы настоящая ходячая и разговаривающая аналитическая машина, Букс.
— Надеюсь, что да, сэр, — ответил Веллингтон немного неуверенным голосом.
Доктор Саунд весело хохотнул, но затем переключил свое внимание на шесть кувшинов, выстроившихся в ряд между двумя стопками бумаг.
— Простите меня, агент Букс, — начал Саунд, мысленно пересчитывая кувшины, — но разве агент Хилл привез из Южной Америки не семь кувшинов?
— Это было еще до назначения агента Браун сюда. Простите меня, сэр.
