Теперь она получила ответ.
Чувствуя где-то внутри острую боль воспоминаний о Гаррисоне Торне, она быстро взяла у Веллингтона протянутый ей стакан и одним махом осушила его.
Глаза у него испуганно округлились, а она рассмеялась:
—А теперь давайте-ка я вам покажу, как пьют у нас в колониях.
Глава 9,
в которой Веллингтон Букс ведет себя как настоящий джентльмен, но не без небольшого надувательства
— Ииииииии НЕТ... ниииикогдааааа бооолыие не стануууу я играааать в свирепых пирааатов. Нииикооогда боооольше...
Женщина вопила настолько громко, что ее крики могли бы пробудить даже мертвого. Причем в Америке.
Он остановился на лестничной площадке и передвинул висевшую у него на плече женщину, пока она не встала ногами на землю. Это движение вызвало у нее приступ хихиканья, совершенно неуместного для леди. Веллингтон тяжело вздохнул и посмотрел наверх. Еще один пролет лестницы. Его ноги тяжело шаркали по ступеням дома, где жила Элиза. Да, она предпринимала определенные усилия, чтобы самой карабкаться вверх, но это скорее мешало ему, чем помогало. Никто не спорит, что пить она умеет. Это было настоящее чудо Господне, что она еще сумела самостоятельно встать, забрать свою шаль и приветственно приложить руку к шляпке, прощаясь с немногими посетителями, еще остававшимися в «Старом чеширском сыре» в этот долгий и какой-то сюрреалистический вечер.
— Я доберусь сама, а вы позаботьтесь лучше о себе, приятель, — невнятно пробормотала она.
Запах смеси виски с пивом из ее рта просто валил с ног. Если повезет, то желудок у нее окажется таким же крепким, как и телосложение.
— Ну, — как можно более непринужденно сказал он, — я был бы счастлив все-таки еще раз предложить вам свою помощь, мисс Браун. — Внизу ему показалось, что тут нужно подняться всего на несколько ступенек, но теперь выяснилось, что ступенькам этим не видно ни конца, ни края.
— Элиза! Мое чертово имя — Элиза! — настаивала она. — Бросьте, Велли! Мы должны узнать друг друга получше, верно, приятель? — Она коротко хохотнула. — Любите подраться?
— Сейчас уже немного поздновато, мисс...
— Ииииии гроооог для меееня всеее, моой весееелый, весеееелый грог... — Ее голос эхом отзывался на лестнице, а они тем временем поднялись на последний этаж, где находилась всего одна квартира. — ДЛЯ МЕНЯ ВСЕЕЕ — ЭТО ПИИИИВО И ТАААБАК!!!
Он нащупал в кармане ключ и успел открыть дверь в квартиру Браун как раз перед окончанием припева.
— ...Иuuuu доооолжен я плыыыть через Атлааантику, через окееааан!..
— Да, да, да, мисс Браун, я почти уверен, что весь ваш дом был бы просто счастлив, если бы вы сейчас находились бы где-нибудь за океаном, о котором вы поете. А теперь будьте хорошей девочкой, пойдемте, — сказал он, снова взваливая ее на плечо.
Внезапно смех прекратился, и в воздухе повисла подозрительная тишина.
— Мисс Браун? — позвал Веллингтон.
Сначала ее рыдания были едва слышны, но затем, переведя дыхание, Элиза издала тихий скорбный вопль.
— Атлантический океан, — сквозь всхлипывания пробормотала она.
— Мисс Браун, — заикаясь сказал Веллингтон. — Вам плохо?
— Атлантический океан... Атлантический океан... — хлюпая носом, засопела она, а затем добавила: — Я хочу домой.
— Но вы уже и так дома.
— Я хочу домой, — всхлипнула она, — в Новую Зеландию.
— Мисс Браун, не забывайте, куда бы вы ни отправились, Новая Зеландия никуда не денется. К тому же, — пробормотал он, ведя ее по темному коридору, — не думаю, чтобы дирижабль отбывал к вашим родным берегам в такой неблагоприятный час.
Где-то в подсознании у Веллингтона крутились мысли, оставшиеся после базовой подготовки сотрудника министерства. Для агента неразумно входить в любое темное помещение, даже если это его собственное жилище. Всегда есть вероятность, что в темноте может скрываться некто враждебный, который только и ждет возможности, чтобы напасть.
Правда, подумал он, проникновенное пение Элизы — не говоря уже о ее перегаре — вполне могло служить средством устрашения для небольшой армии недоброжелателей:
Бог народов! К твоим ногам,
Любовью связанные, мы припадаем.
Умоляем, услышь наши голоса
[6]
.
Быстро помолившись, чтобы зажженный свет не выявил никаких неприятных сюрпризов в прихожей или ведущем к спальне коридоре, он потянулся к ближайшей лампе и открыл форсунку, чтобы осветить место, где они стояли.
— Бог мой! — тихо прошептал Веллингтон.
При этом его коллега шумно рухнула на пол.
Апартаменты Элизы Д. Браун, оперативного агента Министерства особых происшествий, были просто сногсшибательными — и это еще мягко сказано. Утонченный изысканный декор, внимание к деталям и продуманность выдавали тонкий вкус хозяйки. Здесь собрались статуэтки и резные деревянные фигурки со всего мира, а по обе стороны от окна располагались две очень удобные и красивые кушетки. Это вполне могло быть жилищем какого-нибудь не самого знатного дворянина или человека из зажиточной семьи с хорошей родословной. То, что он увидел, увлекло его мысли к истокам, к временам, когда он жил в родовом поместье.
Она повернула голову и прижалась лицом к половицам из палисандрового дерева.
— Велли, напомните мне заказать другой матрас для кровати. Этот что-то слишком жесткий.
— Ох, Элиза, — выдохнул Веллингтон, только сейчас вспомнивший, почему он оказался в этих роскошных апартаментах. — Надеюсь, вы не сломали себе нос.
— Всссе в прррядке, — буркнула Браун. Голос ее перешел в шепот: — Мой пышный бюст смягчил падение. — Она хихикнула и забросила руку Буксу на шею. — А это... — сдавленно хохотнула она, постучав костяшками пальцев по корсету, — стандартное снаряжение агентов-женщин. Он пуленепробиваемый.
«Теперь понятно, почему она такая тяжелая!»
— Ага, хорошая штука, — тяжело дыша, сказал Веллингтон, снова поднимая агента на ноги. — Теперь буду знать, за кем прятаться, если нас атакует вооруженный огнестрельным оружием хор певчих.
Браун нашла его комментарий весьма веселым.
— Молодец, Велли! А теперь... на чем я остановилась? Ах, да...
И ее песня грянула с новой силой.
От бесчестия и позора
Оберегай незапятнанное имя нашей страны,
Увенчай ее неувядаемой славой,
