— И что там нахо... — начал Веллингтон, но затем услышал звук приближающегося экипажа. Он побежал обратно на угол, к этой невозможной упрямой женщине.
— Сюда, Велли, — сказала она.
— Но министерство находится в другой стороне, — возразил он. — На самом деле мне даже отслеживающий прибор не нужен, чтобы сказать: министерство совершенно точно расположено в другом направлении.
— Верно, но, если вы последуете за мной, я покажу вам более удобный маршрут. К тому же, я думаю, вашу тягу к приключениям необходимо немного потренировать, — со смехом бросила она через плечо.
Веллингтон с беспокойством оглянулся туда, откуда он пришел. Он точно знал, что это кратчайший путь от министерства к Бедламу. Туда же показывало и следящее устройство. Что задумала Элиза Браун и куда она направлялась, было тайной, и он догадывался, с чем именно была связана эта тайна. Она уже доказала, что относится к тому типу женщин, которые в любой ситуации идут своей дорогой, и при этом неважно, правильная она или нет.
Опять же, она была талантливым оперативным агентом и вполне могла знать какие-нибудь переулки, которые могли привести их в офис быстрее, чем путь, который предпочитал он. Веллингтон неумышленно заслужил ее уважение — на некоторое время — тем, что появился возле Бедлама в одиночестве. Это было только начало, и ему следовало как-то расширить этот просвет завоеванного доверия.
Тут крылась какая-то загадка: что задумала Элиза Д. Браун?
— Элиза! — Веллингтон подошел к ней широким шагом со скептическим взглядом на строгом лице. — Я честно признаюсь, что не знаю никакого разумного способа срезать путь, который бы позволил нам быстрее добраться отсюда к докам. Поскольку вы немножко доверились мне, я хотел бы получить взамен немного доверия и к вам. Мы ведь направляемся обратно в министерство, так?
— В конечном счете — да, — ответила она с хулиганской улыбкой, которая ему ужасно не понравилась.
— Теперь дальше, мисс Браун: нам действительно необходимо попасть обратно в архив. Я думаю, что моя любовь к тайнам и тяга к приключениям уже получили достаточную тренировку...
Внезапно Веллингтон почувствовал, что его развернуло, и он ударился в стену ближайшего здания. Элиза крепко вцепилась в отвороты его сюртука и удерживала его в неподвижности, прижимая к стене всем телом. Одно ее бедро врезалось ему между ног, наводя на мысль, что если он пошевелится, могут пострадать некоторые его органы, расположенные внизу.
— Плевать на тренировки, Букс, — прошипела она прямо ему в лицо. Губы ее были от него в каких-то нескольких дюймах. — Я уже устала разыгрывать с вами благовоспитанность. Вы могли быть библиоте...
— Архива...
Она еще крепче сжала отвороты его сюртука, а нога ее начала медленно двигаться вверх и вниз по внутренней поверхности его бедра.
— ...библиотекарем где угодно, но вместо этого вы выбрали карьеру в министерстве. И вот теперь вы работаете в министерстве. Замечательно. Ну хорошо, а как же насчет оставшейся части вашей души?
Веллингтон не смел опустить глаза вниз, но он и так чувствовал, как ее бюст, опускаясь и поднимаясь, трется о его грудь. Кровь ударила в самые неподходящие для такого момента места, и дыхание его участилось. Да, она применяла к нему свои женские уловки, он понимал это; но Веллингтон также осознавал, что при определенном приложении усилий с ее стороны это слегка волнующее и восхитительно приятное положение, в котором он оказался, очень легко может стать крайне болезненным.
— Продолжайте, Велли, — проворковала Элиза, — расскажите своему новому напарнику, когда это было у вас в последний раз.
Он хотел бросить на нее свой «холодный пристальный взгляд архивариуса», но это означало бы опустить глаза в сторону ее вздымающегося бюста. Голос его оказался на пол-октавы выше, когда он, запинаясь, произнес:
— Это довольно личный вопрос, вы не находите, мисс Браун?
Элиза продолжала, как будто не слышала его:
— Когда вы в последний раз ощущали, что сердце готово вырваться из груди, что кровь закипает, или когда вы хотя бы просто понимали, что от вашей сообразительности зависит, увидите вы следующее утро или нет? Когда вы в последний раз по-настоящему жили?
Тепло горячего женского тела настолько отвлекало его, что у него буквально отнялся язык.
Ее губы, на вид такие же мягкие, как теплый бархат, приоткрылись, и она шепнула:
— Когда вы в последний раз делали это, Велли? Чувствовали себя живым?
Он натужно сглотнул, стараясь не обращать внимания на исходивший от нее аромат сирени. Но по непонятным для него в данный момент причинам его аллергическая реакция на ее запах куда-то пропала. Проклятье.
— Это было в тот день, когда я пил чай с совершенно незнакомой женщиной. Она была очень красива, мисс Браун. Глаза — как изумруды. Кожа — словно шелк. Просто необыкновенная.
— Ну и?..
— Всю следующую неделю я просыпался в трюме дирижабля, направляющегося в Антарктиду.
Браун кивнула.
— Что ж, это многое объясняет.
— Что объясняет? Что, когда я в последний раз последовал за прекрасной женщиной, это был неправильный выбор?
Ее хитрая улыбка немного смягчилась, затем Браун подняла руку и слегка щелкнула его по кончику носа.
— Это все из-за того времени, которое вы просидели в архиве. Один. Вам необходимо научиться соображать быстро, чтобы не оказываться в ситуации, в которой я вас нашла. Вам, мой дорогой коллега в области каталогизации, сортировки и раскладывания по полочкам, необходимо помнить, что значит жить по-настоящему.
Внезапно она отпустила его, отступив назад и унеся от него пьянящее тепло своего тела. Веллингтону потребовалось какое-то время, чтобы собрать вместе осколки своего самообладания. Когда же он наконец поднял глаза, то увидел, что она жестом зовет его за собой.
— Пойдемте, Велли. Давайте с вами немного повеселимся.
Он до сих пор чувствовал запах ее духов и обнаружил, что тот вызывает в нем смешанные эмоции. И одной из этих смешанных эмоций было чувство крушения. Он понимал, что ни при каких условиях не сможет убедить ее вернуться в архив. Сейчас, по крайней мере. Более того, аромат ее духов полностью расстраивал его способность мыслить логически. Вероятно, все дело было именно в этом: пока он слышит этот запах или ощущает ее тепло, он никогда не сможет противостоять ей. По непонятным причинам Веллингтон Торнхилл Букс вдруг обнаружил, что не может собраться, чтобы в чем-то ей отказать.
Лучше ей об этом не догадываться.
Глава 8,
в которой наши отважные агенты министерства спокойно выпивают и обнаруживают спрятанную подсказку
Элиза уже засомневалась, не начал ли парадный фасад Веллингтона давать трещину. Он позволил усадить себя в кэб и увезти на север в сторону Флит-стрит, не проронив ни единого комментария, — хотя он не мог не заметить, что направляются они прямо в центр города. Это явно была не скорая поездка в местное отделение их организации. Они сидели, прижавшись друг к другу в тесном двухколесном экипаже, и Элизе все время приходилось сдерживаться, чтобы не взять его крепко под руку. Было бы крайне любопытно посмотреть, какую реакцию вызвало бы такое ее поведение, но она не позволяла себе усугублять их близость. Тереться здесь об него было как-то очень не к месту и одновременно почему-то казалось опасным. Элиза всегда испытывала волнующее возбуждение, шокируя особ противоположного пола. Это было частью ее натуры, которая немало поражала Гарри. От возможности потолкаться с мужчинами, стоя на самом краю пропасти, она впадала в неменьшую эйфорию, чем от взрывчатки и секретных операций, а Веллингтон иногда напоминал ей какую-то карикатуру на англичанина — сплошная суета, просто дым коромыслом. Наблюдение за тем, как он постоянно нервничает и ерзает в ее присутствии, несколько сглаживало острые углы ее наказания в архиве.
