— Пошли на разведку, — прошептала я Мейсону,
надеясь, что так он легче перенесет то, что я не пустила его вперед.
Он дал Мие поддержать Эдди, и мы с Мейсоном быстро обежали
жилое пространство. Никого. Путь от лестницы до передней двери свободен. Я
испустила вздох облегчения. Мейсон снова подхватил Эдди, и мы двинулись, в
напряжении, все на нервах. Господи, мы, похоже, выберемся, осознала я.
Действительно выберемся. Просто не верилось, какая удача нам привалила. Мы были
так близки к гибели — а теперь еще чуть-чуть, и все останется позади. Мы
переживали один из тех моментов, которые заставляют ценить жизнь и заставляют
менять ее к лучшему. Когда клянешься себе, что не упустишь предоставленного
судьбой второго шанса сделать это…
Я услышала их почти одновременно с тем, как увидела прямо
перед собой. Как будто магическое заклинание вызвало Исайю и Елену из воздуха.
Вот только магия тут ни при чем, осознала я. Просто стригои движутся необыкновенно
быстро. Они, наверное, находились в какой-то из комнат первого этажа, которые
мы сочли пустыми и не стали осматривать, чтобы не терять времени даром.
Внутренне я обругала себя за то, что не проверила каждый дюйм этого этажа.
Где-то в глубине сознания прозвучали насмешливые слова, которые я бросила
матери в классе Стэна: «У меня возникло чувство, будто вы напортачили. Почему
было не обыскать тщательно все помещение и не удостовериться, что там нет
стригоев? По-моему, вы избавили бы себя от многих неприятностей».
Карма — настоящая сука.
— Детки, детки, — почти пропел Исайя. — Мы
так не договаривались. Вы нарушаете правила игры.
Жестокая улыбка заиграла на его губах. Он забавлялся, ни в
малейшей степени не воспринимая нас как угрозу. И если честно, был прав.
— Быстро и далеко, Мейсон, — произнесла я еле
слышно, не отрывая взгляда от стригоев.
— Ну надо же… Если бы взгляды могли убивать… — Тут
в голову Исайи пришла одна мысль, и он дугой выгнул бровь. — Ты что,
воображаешь, будто одна справишься с нами обоими?
Он захихикал. Елена захихикала тоже. Я стиснула зубы.
Нет, я не рассчитывала справиться с ними обоими. Фактически
я была чертовски уверена, что меня ждет смерть. Но я была уверена, что сначала
сумею отлечь на себя их внимание. Я метнулась к Исайе, но пистолет нацелила на
Елену. На стража можно вот так неожиданно наброситься — но не на стригоя. Они
осознали мое намерение фактически до того, как я начала двигаться. Правда,
пистолет в моих руках стал для них неожиданностью. И хотя Исайя блокировал мое
нападение почти без усилий, я сумела выстрелить в Елену до того, как он схватил
меня за руку и остановил. От грохота выстрела у меня на мгновение заложило уши,
а Елена вскрикнула от боли и удивления. Я целилась ей в живот, но из-за толчка
попала в бедро. Особого значения это, впрочем, не имело. Никаким выстрелом ее
не убьешь, просто рана в животе гораздо болезненнее.
Исайя с такой силой сжимал мне запястье, что я подумала — он
сломает мне кости. Пистолет выпал из руки, ударился о пол, подскочил и
заскользил к двери. Елена в ярости вопила и пыталась оцарапать меня. Исайя
велел ей взять себя в руки и оттолкнул меня, чтобы она не смогла дотянуться.
Все это время я молотила руками и ногами не столько в надежде вырваться,
сколько с целью учинить им максимальные неприятности.
И потом: сладчайший из звуков. Передняя дверь открылась.
Мейсон воспользовался преимуществом того, что они заняты
мной. Оставив Эдди с Мией, он обежал вокруг меня и, обхватив Исайю, потащил его
к открытой двери. Тот развернулся с быстротой молнии и вскрикнул, когда в лицо
ему хлынул солнечный свет. Он, конечно, испытывал страдания, но рефлексы отнюдь
не утратил. Не выпуская меня и прихватив Елену, он вместе с нами рывком
переместился с пятна света в глубь гостиной, причем Елену он тащил за руку, а меня
за шею.
— Уводи их отсюда! — закричала я.
— Исайя… — начала Елена, вырываясь из его хватки.
Он толкнул меня на пол и развернулся, глядя вслед убегающим
жертвам. Сейчас, когда он больше не стискивал мне шею, я хватала ртом воздух и
неотрывно смотрела на дверь сквозь завесу волос. И успела увидеть, как Мейсон
перетащил Эдди через порог, на солнечный свет, где они оказались в
безопасности. Мия и Кристиан убежали раньше. Я едва не разрыдалась от
облегчения.
Исайя в ярости повернулся ко мне — глаза черные, ужасные, —
нависая надо мной с высоты своего огромного роста. Его лицо всегда выглядело
жутко, но сейчас… Сказать «отвратительно, злобно, чудовищно» значило ничего не
сказать. Он схватил меня за волосы и вздернул вверх. Я закричала от боли, а он
наклонил голову, так что наши лица оказались практически прижаты друг к другу.
— Ты жаждала укусов, девчонка? Хотела стать «кровавой
шлюхой»? Ну, это мы можем устроить, во всех смыслах этих слов. И тебе не будет
приятно. И это не оцепенение. Это больно — принуждение работает в обе стороны,
знаешь ли, и я могу заставить тебя поверить, что ты испытываешь самую жуткую
боль в жизни. И я могу сделать так, что умирать ты будешь долго, очень долго.
Ты будешь кричать. Ты будешь плакать. Ты будешь умолять меня прекратить мучения
и позволить тебе умереть…
— Исайя, — в гневе воскликнула Елена, —
просто убей ее наконец! Если бы ты сделал это раньше, как я говорила, ничего не
произошло бы.
Не отпуская меня, он сверкнул глазами в ее сторону.
— Не смей прерывать меня!
— Ты слишком любишь эффекты. — Клянусь, она
по-настоящему подвывала. Никогда не думала, что стригои на такое способны, это
выглядело почти комически. — И слишком расточителен.
— Не смей дерзить мне!
— Я голодна. Я всего лишь говорю, что нужно…
— Отпусти ее или я убью тебя.
Мы все повернулись на этот новый голос, мрачный и полный
ярости. В дверном проеме стоял обрамленный светом Мейсон с моим пистолетов в
руке. Несколько мгновений Исайя молча разглядывал его, а потом сказал почти
скучающим тоном:
— Ну давай попробуй.
Мейсон не колебался. Он всадил в грудь Исайи всю обойму. С
каждой пулей стригой слегка вздрагивал, однако продолжал стоять и не отпускал
меня. Вот что такое быть старым, могущественным стригоем, поняла я. Пуля в
бедре причиняет боль молодой вампирке. Но Исайя? Получить подряд несколько пуль
в грудь для него просто досадная неприятность.
Мейсон тоже осознал это, его лицо окаменело, когда он
отбросил пистолет.
— Уходи! — закричала я.
Он все еще стоял на солнце и, значит, в безопасности.
Но он не послушался меня, бросился к нам, покинув
спасительный свет. Я удвоила силы, стараясь отвлечь от него внимание Исайи.
Увы. Исайя оттолкнул меня к Елене, когда Мейсон был еще на полпути к нам,
молниеносным движением блокировал его и схватил, как прежде меня.
Только в отличие от меня он не стал вздергивать его за
волосы и разражаться долгой, угрожающей тирадой об ожидающей его мучительной
смерти. Исайя просто остановил Мейсона, сжал его голову обеими руками и резко
повернул ее. Послышался тошнотворный хруст. Глаза Мейсона широко распахнулись…
и стали пустыми.
