— Послушай, — сказал он, вдруг заволновавшись,
поскольку неправильно истолковал выражение моего лица и молчание. — Я
кое-что накопил. Мы сможем купить хороший домик. Тебе больше не придется жить с
такой уймой народу. Я буду часто уезжать, но ты, наверное, сможешь вести дела
не хуже, чем я. На хлеб я всегда заработаю, а еще мы сможем позволить себе
служанку или ты научишься…
— Заткнись, — сказала я.
— Что? — уставился он.
— Просто заткнись. Ты зря теряешь время. Иди и скажи
своему отцу, чтобы поговорил с моим. И… я умею печь хлеб.
Он с трудом перевел дыхание:
— Ты уверена?
— Про хлеб? Да, я уверена.
На лице его постепенно расцвела улыбка и взгляд потеплел. У
меня участился пульс, и я улыбнулась в ответ. Слова больше были не нужны. Мой
отец снова позвал меня, и я побежала к нему.
Вспоминая все это и размышляя о том, что у меня сейчас
происходит с Сетом, я задумчиво смотрела в окно и заметила Джоди, вышедшую за
почтой.
— Эй! — окликнула я Бастьена. — Я хочу с ней
поздороваться.
Я выбежала из дома и помахала, получив в ответ ее прекрасную
широкую улыбку. К моему изумлению, она даже обняла меня.
— О-о! Я так рада вас видеть. Как поживаете?
Мы обменялись несколькими шутливыми замечаниями, а потом она
взволнованно схватила меня за руку:
— Вы заняты сегодня? Не хотите сходить в торговый
центр?
Как ни удивительно, идея показалась мне заманчивой. Куда
более заманчивой, чем слушать жалобы и стоны Бастьена.
— Конечно.
— Здорово. Пойду скажу Дейне.
Глава 11
Когда через несколько минут я зашла в дом сообщить новость
Бастьену, он отнесся к участию Дейны в походе по магазинам куда лучше, чем я.
— Потрясающе! Больше времени для…
— Ей-богу, если скажешь что-нибудь о разведке, я тебя
выпорю. Я иду исключительно за одеждой.
— Ладно. Но это блестящая возможность, сама понимаешь.
Ты сможешь у нее что-нибудь выведать. Глядишь, и за меня словечко замолвишь.
Как-нибудь. Где-нибудь. Мне это очень нужно. Но смотри, чтобы это… не послужило
во вред.
— Я уж сама разберусь, ладно? Я врубаюсь в ситуацию и
помогу тебе.
Лукавая улыбка озарила его лицо или, вернее, лицо Митча:
— Пока ты в деле, может, стоит освежить свои женские
связи.
— Что ты имеешь в виду?
— Как-нибудь обрати внимание на своих ближайших подруг.
Не думаю, что тебе по душе бабское соперничество.
Я вытаращила глаза, но тут как раз появились Джоди и Дейна.
Они доставили меня в умопомрачительный торговый муравейник в паре миль от дома.
Я представить себе не могла, что такое пространство можно забить товаром. У нас
в Сиэтле есть несколько торговых центров, но ничего подобного этому.
Ходить по магазинам с Дейной оказалось отвратительно, как я
и ожидала. Она косо смотрела на недостаточно одетых тинейджеров и разговаривала
с черной продавщицей высокомерным тоном. Но, героически преодолевая отвращение,
я не забывала о долге и что было силы проявляла дружеские чувства. Снова и
снова я старалась укрепить репутацию Бастьена.
— Он так проникся деятельностью вашей группы. Ему
хочется больше участвовать. Может быть, вы смогли бы как-нибудь обсудить с ним
это.
К счастью для «Митча», эти замечания встретили ее горячую
поддержку. Да, она с удовольствием все это с ним обсудит с глазу на глаз. Все
ради дела. Как мило, что он проявляет такую заботу. Поистине, он умный и
отзывчивый человек. И так далее, и тому подобное. Она всегда с удовольствием
проводит с ним время.
И все же, несмотря на этот мимолетный прогресс, вела она
себя холодно и глаз с меня не спускала. Она засыпала меня всякого рода
вопросами, как будто стремилась выведать какую-то необходимую ей информацию. Ей
надо было знать, чем я зарабатываю на жизнь. Насколько мы близки с Бастьеном.
Как далеко зашли мои взаимоотношения с Сетом. Что бы я могла делать для КССЦ.
Каковы мои жизненные ценности: расовые воззрения, отношение к сексуальной
ориентации и т. д. Я чувствовала себя будто на сковородке, а она все
напирала своим медоточивым голосом. Она ухитрялась сочетать отчужденность и
дружеский тон, казалось бы, не таящий никакой угрозы. Понятно, чем она так
очаровывает своих поклонников.
«Это не просто любопытство, — соображала я. — Она
мне не доверяет».
Дейна понимала, что со мной и Бастьеном что-то не так, и
сейчас пыталась выяснить, что именно. Возможно, поэтому Бастьен так ничего и не
добился: она догадалась о его намерениях. Нет, она, наверное, не подозревала о
тайном плане, разработанном суккубом, но я не сомневалась, что на ее долю
выпало немало более земных врагов. Она была готова к подобным вещам, отсюда и
ее недоверие к нашим легендам. Бастьен понятия не имел, во что нас втягивает.
Короче, я что было сил отстаивала нашу невиновность,
стараясь как можно правильней отвечать на ее вопросы. Хотя мое обычное обаяние
на нее по-прежнему не действовало, я выступила лучше, чем в предыдущие
схватки, — если не считать вопросов, касающихся Сета. Отношения с ним были
достаточно непонятны и без особой версии для Табиты Хантер, так что я поймала
себя на том, что запинаюсь и краснею, когда Дейна заводила разговор о Сете.
Когда наконец в универмаге «Нордстром» она оставила нас у
прилавка бутика «Кристиан Диор», чтобы прикупить себе нижних юбок, я вздохнула
с облегчением.
— Как вам это? — Джоди взяла пробник
бледно-розового блеска для губ, идеально подходящего Табите, но куда меньше
Джорджине.
Я открыла пробник и оценила цвет:
— Слишком светлый. Кроме того, он, наверное, смоется от
первого же глотка.
Она шаловливо усмехнулась:
— Или от кое-чего еще.
Я взглянула на нее с притворным изумлением. Это было
несложно: похоже, она полна неожиданностей. Забавно.
— Ого! Я-то думала, вы почтенная замужняя дама.
— Шутите? От замужества становишься только менее
почтенной. Появляется куча времени выдумать что-нибудь новенькое.
Усмехнувшись в ответ, я поменяла розовый блеск на красный.
— Дейне лучше не слышать, о чем мы тут говорим. По
поводу моего приятеля я выдержала допрос третьей степени с пристрастием.
Веселье Джоди слегка потускнело, хотя на ее лице по-прежнему
играла улыбка.
— Пусть это выглядит как допрос с пристрастием, но на
самом деле вы ей просто интересны, вот и все.
— Да, конечно. Полагаю, других причин быть не
может. — Лучше не озвучивать мою теорию, что Дейна подозревает нас с
Бастьеном в двуличности.
