— Что ж, — донесся голос Дейны. — Видимо, я
потеряла ее где-то еще. Спасибо за поиски.
— Жаль, что ничем не помог.
— Все в порядке. — Она выдержала изящно скроенную
паузу. — Это не Табиты сумочка? Она здесь?
Вот дерьмо. Кажется, Бастьен подумал то же самое.
— Э-э… ну, да… но… хм… она прилегла наверху, —
заикался он. — У нее голова болит.
— О, какая жалость. Она что-нибудь приняла?
— Хм… да-да.
Я взглянула на косяк. Еще как приняла.
Бастьен с Дейной принялись говорить о чем-то еще, и тогда я
решила, что мне просто необходимо это печенье. Я умирала от голода. Судя по
звукам, неразлучники направились в гостиную, так что, будучи невидимой, я
вполне могла спуститься по лестнице и незаметно забраться на кухню. Поднявшись,
я выкинула косяк в туалет и приступила к тайному спуску. Гашиш, в отличие от
алкоголя, обычно не слишком влияет на моторику, но вполне может отвлечь тебя от
обычных вещей. Таких, например, как смотреть под ноги.
Примерно на третьей ступеньке я поскользнулась.
Я выдала ругательство, достойное пьяного матроса, и
пребольно катилась остальную часть пути, заплетаясь ногами и в конце концов
приземлившись на задницу у подножия лестницы. Сама не пойму, как я успела
обратиться в видимую Табиту, чтобы Бастьен с Дейной не подумали, что в прихожей
грохнулся неуклюжий призрак. Мгновение спустя они подбежали ко мне.
— Что случилось? — воскликнул Бастьен.
Похоже, его куда больше расстроила помеха в общении с
Дейной, нежели мое плачевное состояние.
— Я… я споткнулась…
Потупив взор, я попыталась устроить левую лодыжку поудобнее.
И вся передернулась. Она чертовски болела, но хотя бы шевелилась.
— Ну, раз ничего страшного не произошло, —
решительно заявил Бастьен, — ты, конечно, хочешь пойти и…
— Ничего страшного? — недоуменно посмотрела на
него Дейна. — Мы должны отнести ее на диван и посмотреть, что случилось.
— О нет, — воспротивилась я при виде кровожадной
физиономии Бастьена. — Я… я в порядке… правда…
Но спорить с Дейной было бессмысленно. Она подхватила меня
под руку, Бастьен поддержал с другой стороны. Опираясь только на правую ногу, я
доковыляла до дивана. Как только я легла, она закатала мне штанину, оголив
икру, и осторожными умелыми движениями ощупала лодыжку, внимательно исследовав
каждый дюйм. Я по достоинству оценила ее заботливое отношение и очевидные
познания в оказании первой помощи, но мысль о том, что эта мерзкая баба
касается моей ноги, вызывала отвращение. Кроме того, единственным, чего мне по-настоящему
хотелось, были эти печенья. Чтоб ей пусто было, моей лодыжке.
— Кажется, перелома нет, — наконец сообщила
она. — К счастью для вас, похоже на простое растяжение. Мы положим лед.
Поскольку Бастьен ничего не делал и помощи не предлагал, она
сама отправилась на кухню. Я слышала, как она открывает ящики и морозильник.
— Ты что, нарочно вредишь мне, или как? — прошипел
он, едва мы остались вдвоем.
— Я не виновата. Это лестница у тебя не в порядке.
— Задница у меня не в порядке. Единственное, что здесь
в порядке, — это твоя способность выбрать самый подходящий момент. Ты даже
не представляешь себе, насколько близок я был к успеху.
— Близок? Близок? Простите за банальность, но пекло
ближе к замерзанию, чем ты к успеху. Сомневаюсь, что она действительно подходит
для пьяного лепета обдолбанного вусмерть парня.
— Я не лепетал. И ей ни за что не врубиться, что я
обдолбанный.
— Ну, давай. Заторчи ты еще круче, и…
Я не договорила — Дейна принесла лед. Она преклонила колени
у моей ступни и осторожно положила пузырь на поврежденную лодыжку. От внезапной
перемены температуры я поморщилась, но сильный холод успокоил болезненную
пульсацию.
По-прежнему озабоченная, она все тем же пронизывающим
взглядом исследовала ногу ниже колена. Потом осторожными прикосновениями снова
принялась ощупывать вокруг лодыжки и нахмурилась:
— Я могла и ошибаться насчет серьезности повреждения.
Вам следует держать здесь лед и принять ибупрофен. Если за пару дней не
пройдет, следует обратиться к врачу.
— Спасибо, — сказала я, отводя взгляд.
Честно говоря, больше всего меня беспокоило ее выглядящее
совершенно искренним беспокойство. Может, мы с самого начала в ней ошибались?
— Что ж, — прошелестел Бастьен, — если Киска
Табби в порядке, мы можем выпить кофе на кухне…
— Вы поняли, как это случилось? — не обратив на
него внимания, спросила у меня Дейна.
— О… я думаю, просто оступилась… или ступенька с
изъяном.
— Думаю, лестница в порядке, — заявил
Бастьен. — Табита всегда была неуклюжей, вот и все. В нашей семье это
притча во языцех.
Дейна не заметила моего испепеляющего взгляда, обращенного к
инкубу, покусившемуся на мою грациозность, так как разглядывала босоножки,
стоявшие у двери. Черные босоножки из ремешков и на трехдюймовых каблуках.
— На вас были эти? — Она буравила меня суровым
материнским оком. — Мне известно, сколь силен прессинг общественного
мнения, заставивший вас решить, будто вам необходим именно этот фасон. Но,
разгуливая в подобной обуви целый день, вы подвергаете ноги серьезному риску.
Хуже того, они сообщают окружающим, что вы бесстыдны, когда дело касается…
Тут в дверь снова позвонили. Сначала никто из нас не
шевельнулся, но в конце концов поднялся Бастьен. В глазах его сквозило
недоумение: каких еще неприятностей ждать от этого вечера?
Дейна прервала свою гардеробную лекцию и перешла к медицине:
— Вам действительно следует быть с этим поосторожней.
Слишком сильное напряжение может вам очень повредить.
Немного погодя вернулся Бастьен с крайне озадаченным Сетом.
Подозреваю, он понятия не имел, кто впустил его в дом. Действительно, его
замешательство только возросло, когда он разглядел меня и Дейну. Он явно
сомневался, туда ли вообще попал.
— Здравствуй, Сет, — подчеркнуто громко сказала
я, — спасибо, что заехал за мной.
Он изумленно уставился на меня, а затем в его глазах мелькнула
слабая тень понимания. Я часто при нем перевоплощала одежду, но в другом теле
он видел меня впервые.
Дейна выжидающе озиралась.
— Ой! — Из-за гашиша я соображала медленно. —
Это… хм… Сет. Сет, Дейна.
— Привет, — сказала она, плавно поднявшись и
пожимая ему руку. — Приятно познакомиться.
— М-да. Мне тоже.
По-моему, он бы с радостью сделал ноги, будь у него такая
возможность.
— Сет — приятель Табиты, — объяснил
Бастьен. — Полагаю, они прямо сейчас хотят отправиться восвояси.
