— Ненавижу лицемеров, злых или добрых. И неважно, что
именно они навязывают.
— Тебе надо послушать кое-что о ней и о тех постулатах,
которые отстаивают ее сторонники. Восхитительная чушь — я целый день изучал эту
красотку. Могу остановиться на этом поподробнее.
Я умоляюще простерла руки:
— Пожалуйста, не надо. Я тебе верю. Сучка должна пасть,
так? Будь у меня меч, я ударила бы тебя по плечу и благословила на подвиг.
Он лег рядом со мной.
— А почему тебе тогда не занять место в первом ряду?
Пойдем на прием вдвоем. Уверен, никто не будет возражать, если Митч приведет
сестренку.
— Вечеринка в Ист-Сайде? Едва ли мое благословение
заходит столь далеко.
— Ну, давай же. Признай, что испытываешь порочное
вожделение увидеть ее во плоти. Кроме того, ты давно не видела меня в действии,
так что сможешь поучиться. Дам кое-какие советы.
Рассмеявшись, я повернулась на бок, лицом к Бастьену:
— Как будто я нуждаюсь в твоих советах.
Самодовольно ухмыляясь, он тоже повернулся ко мне:
— Правда? Так докажи. Пойдем сегодня. Пойдем
поохотимся.
Улыбка медленно сползла с моего лица:
— Что?
— Как в старые добрые времена. Найдем какой-нибудь
клуб, как следует поработаем, а затем сравним результаты.
В голове моей вспыхнули сладостно-горькие воспоминания о
французских кабаре девятнадцатого века. Мы с Бастьеном, в лучшей форме, по
отдельности выходим в свет, а утром встречаемся, чтобы вдоволь посмеяться и
похвастаться своими завоеваниями. Сейчас эта игра вовсе не казалась мне
привлекательной.
— Я уже говорила тебе, что больше этим не занимаюсь.
— Да, но как-то ты продолжаешь существовать.
— Продолжаю. Я подзарядилась всего пару дней назад.
Пока хватит.
Бастьен нахмурился:
— Несколько дней назад? Н-да. С этим писателем ты
совсем поскучнела.
— Эй, он тут ни при чем. Он мой избранник.
— Ага, конечно.
— А что за тон?
— Неуверенный. То есть сначала я полагал, что все эти
свидания с писателем просто забава — хотя он кажется таким скучным и не
способен доставить тебе ничего, кроме боли. Но теперь я начинаю думать, что
здесь есть признаки более серьезных неприятностей. Мне кажется, у тебя просто
комплекс смазливого парня. Ведь кто ты есть? Помощник управляющего в книжном
магазине? Да еще с кошкой.
Обри гневно уставилась на него, и я тоже:
— Ну с кошкой, и что такого? А Сет не скучный.
— Тебе лучше знать. Просто меня он так не потряс, вот и
все. Если уж тебе взбрело в голову переживать из-за смертного, могу отыскать и
получше.
— Я не хочу получше. То есть лучше не бывает. Я хочу
только его.
— Как угодно. Просто ты становишься обычной, вот и все.
А была необычайной.
— Ох! И это только потому, что я не иду с тобой сегодня
вечером?
Бастьен пожал плечами.
— Что ж, ладно. Мы пойдем. Но я не стану охотиться.
— Ладно, согласен.
Мы отправились в клуб на площади Пионеров, столь сексуально
привлекательные и в таком совершенстве красоты, которого способны добиться
только инкуб и суккуб. Я взбила волосы в соблазнительную беспорядочную корону и
надела светло-голубую маечку с вырезом, доходящим чуть ли не до пупка и прикрытым
лишь шнуровкой, так что лифчик показался бы здесь совершенным излишеством. Я
его и не надела.
Напряженность между нами испарилась, как только мы попали на
танцпол. Сначала мы с Бастьеном танцевали вместе, даже в столь переполненном
зале ощущая пристальное внимание поклонников. Физическое влечение далеко не
исчерпывалось внешней привлекательностью. Тут играли роль и зрительный контакт,
и ответная мимика, и само движение. Инкубы и суккубы учатся этому с самого
начала, так что хорошие специалисты движутся с грацией, доступной лишь
считанным смертным. Я неплохо танцевала и до того, как стала суккубом, так что,
когда доходит до языка тела, смело причисляю себя к лучшим из лучших. От нас
невозможно было оторвать взгляд. Это был экстаз как таковой.
Какое-то время спустя мы разделились. Подчас мне причиняют
боль результаты игры суккубов, но сама по себе игра забавна. Очень забавна. Я
переходила от партнера к партнеру, расцветая от возрастающего желания тех, с
чьими телами играло мое. Вот ради чего, несмотря на мои постоянные жалобы, я
отказалась от смертной души.
Признаюсь, меня все больше мучила мысль о том, чтобы с
кем-нибудь отправиться домой, мое тело жаждало обнимающих рук, но я подумала о
Сете и его непреклонной решимости соблюдать наши договоренности. Нет. Сегодня
никаких избыточных жертв. Я буду хорошей. Я хочу быть хорошей. Подожду, пока
мне действительно понадобится подзарядка.
С противоположного конца зала мне на прощание кивнул
Бастьен, покидающий клуб в обнимку с миниатюрной завороженной блондинкой. Когда
он повернулся, я заметила, что другой рукой он обнимает брюнетку.
Трудяга.
В два часа я наконец дошла до дома. На следующий день
проснулась усталая и больная, да еще и погода испортилась. Я шла на работу,
окутанная серой пеленой дождя. Все казалось холодней, чем обычно. Я росла в
теплом средиземноморском климате и с такими температурами окончательно не
смирюсь никогда.
Когда я появилась в книжном магазине, выяснилось, что кто-то
опять открыл его без меня. Странно. Хотя сотрудники были те же самые, таких
бурных приветствий, как вчера, я не дождалась.
Кейси и Дженис, сидящие на кассах, оторвались от работы и с
загадочным выражением на лице уставились на меня. Дженис, перегнувшись через
перегородку, что-то шептала коллеге на ухо. Заметив мое удивление, обе выжали
из себя улыбки:
— Привет, Джорджина.
— Привет, — ответила я, озадаченная и слегка
встревоженная.
Бет устремила на меня такой же необычный взгляд из-за
информационной стойки.
— Как дела? — спросила я, не дождавшись от нее
приветствия.
— Хорошо. — Она тут же уткнулась в экран
компьютера.
Так вот, приходя на работу, я и раньше ловила на себе
странные взгляды, но это было слишком даже для меня.
Иногда, после ночи с любовниками, высосанная из них жизненная
энергия придавала мне очарование, притягивающее смертных. То самое свечение,
которым мне надоедал Хью, пока мы играли в покер. Как бы там ни было, сейчас
дело не в этом. Последняя подзарядка, как я и сказала Бастьену, случилась
несколько дней назад. За это время свечение должно бы ослабнуть. Кроме того, я
хорошо знаю те взгляды. Эти не такие. Это были пытливые взгляды, взгляды типа
«что она вытворяет?». Так смотрят, когда у тебя на лице остатки еды или
оторвалась пуговица. Вероятность того или иного казалась небольшой, но я
все-таки решила проверить на всякий случай и нырнула в уборную.
