По ее коже пробежали мурашки.
— Это означает… — Ее голос умолк.
— Это означает одно: все это время кто-то, кто мог отдать тебе это кольцо, знал, где я нахожусь. Кто-то знал, что Акам держит меня в плену. И этого было достаточно, чтобы заставить его сильно нервничать. Именно поэтому Акам сохранил мне жизнь, вместо того чтобы убить, как ему приказали.
— То, о чем ты говоришь, слишком жестоко, да и невозможно, — сказала Клеа, пораженная ужасом.
— Жестоко? Да. Невозможно? Я в этом не уверен. — Брэнд пожал плечами. — Но я надеюсь, ты права.
— Ты думаешь, Гарри организовал… твое убийство?!
Брэнд покачал головой:
— Одно время именно так мне и казалось. Но когда я думаю о том, кому это больше всего выгодно… Вряд ли это Гарри…
— Но кто же тогда?
— Твой отец.
Фестиваль подошел к концу.
Брэнд ушел раньше, и Клеа убедила себя: он не так все понял. Он ошибся. Ее отец не мог быть убийцей!
Но сомнение не исчезало. Брэнд никогда ей не лгал… И казалось — он так уверен!
Неопределенность сводила Клеа с ума. Она позвонила Брэнду и сообщила, что скоро придет.
Ей потребовалось всего несколько минут, чтобы открыть сейф в стене ее кабинета и достать то, что было нужно.
Минут двадцать спустя Клеа вышла из лифта в пентхаусе отца.
Удивление на его лице было неподдельным.
— Я думал, ты уже едешь домой.
Она прошла по изысканному бухарскому ковру в обустроенную техническими новинками гостиную. Отец последовал за ней:
— Присаживайся, я налью нам по бокалу вина.
— Мне не надо, спасибо. — Клеа похлопала себя по животу. — Я ненадолго. Папа, где детективы нашли это?
Выражение лица Доналда Томлинсона застыло, когда она вытащила пачку фотографий из папки и показала ему верхнюю — с изображением обручального кольца Брэнда.
Словно очнувшись, Доналд взревел:
— Ты сама знаешь ответ! Ростовщик откликнулся на объявления о розыске, которые мы распространили. Мы же пытались обнаружить какие-нибудь личные вещи Брэнда.
Кивнув, Клеа вытащила фото аварии:
— Из-за этого мне снились кошмары месяцами… годами.
Присев на край бордового кожаного дивана, Доналд пробормотал:
— Но мы уже знали об автокатастрофе…
— Брэнд вообще не попадал в эту аварию — и кольцо у него отобрали намного позже. Это сделали люди, которые похитили его. И как раз тогда, когда я требовала доказательств его смерти. Удивительное совпадение, не находишь?
Клеа начала молиться: «Пожалуйста, Господи! Пусть Брэнд ошибается насчет причастности ко всему моего отца».
Ее отец не ответил. Его лицо стало словно каменное.
— Папа, ты должен мне сказать. Брэнд думает, ты собирался его убить.
— Это чертова ложь!
— Папа!
Ее отец никогда не ругался в обществе женщин. Она отступила на шаг, сжимая перед собой папку. Доналд Томлинсон встал:
— Не надо так от меня пятиться. Ты же не веришь этому, правда?
— Я… я не знаю, — замялась Клеа.
— Ты не уверена? Ты веришь ему больше, чем мне?!
Ее пронзила острая боль. Все еще сжимая папку, Клеа дотронулась свободной рукой до живота.
— Я уже не знаю чему или кому верить. О, папочка, я так растеряна… — Рыдания сдавили ей горло.
Доналд распахнул объятия, но Клеа замешкалась. Тогда он медленно опустил руки:
— Ты веришь ему…
— Убеди меня, что это ложь! — взмолилась она.
— Убедить тебя? Я твой отец. Где твоя преданность? Кто тебя вырастил? Кто был для тебя и отцом, и матерью — после того как та стерва бросила нас ради другого мужчины и его детей?
Теперь настала очередь Клеа в изумлении вытаращить глаза. Она никогда не видела отца в таком состоянии. После продолжительного молчания Клеа наконец произнесла:
— Я всегда относилась к тебе с безоговорочной преданностью. — До сих пор. С каждой минутой ее непоколебимая вера в отца рушилась. — Гарри говорит…
— Что? — встрепенулся отец.
Его вопрос словно удар хлыста заставил Клеа подпрыгнуть.
— Гарри сказал, будто ты знал: единственной причиной, по которой он хотел на мне жениться, было его разорение.
— Это неправда! — Выпятив челюсть, отец продолжил: — Гарри всегда хотел жениться на тебе — он стал бы прекрасным мужем, если бы тот ублюдок не вмешался.
— Я влюбилась в Брэнда!
— Влюбилась! — хмыкнул Доналд.
— По крайней мере, Брэнду не надо было давать взятку, чтобы он на мне женился.
Видя ошеломленное выражение лица Доналда, Клеа решила идти до конца:
— Да, Гарри сказал мне, что ты предложил ему… благодарность…
— Это то, что тебе следовало сделать с самого начала. Это бы все исправило…
Глаза Клеа широко распахнулись.
— Поэтому ты пытался убить Брэнда? Чтобы я смогла выйти замуж за Гарри? — Клеа стало мутить. — Мне нехорошо… Я пойду домой. — Она направилась к двери.
Тихий голос отца остановил ее:
— Ты не понимаешь, Клеа. Он собирался меня уничтожить — все, что я построил…
Пораженная, она повернулась:
— Что ты имеешь в виду?
— С того момента, как ты представила его мне, я знал: Брэнд острее ножа, он видит то, что большинство людей не замечает. Он холодный, рассудительный ублюдок. Его аналитический ум собирает информацию и получает ответы. Он жил в Ираке и Афганистане. Он разбирается в торговле древностями на Ближнем Востоке. В довершение всего он обладает особенным талантом — способностью распознавать подделку с первого взгляда. А его способность запоминать информацию о самых малоизвестных предметах поразительна. Я знал — это лишь вопрос времени.
Растерянность Клеа превратилась в уверенность — и в горькое разочарование…
Она потерла бок, и ноющая боль, казалось, немного затихла.
— Ты занимаешься скупкой краденых артефактов. — Таких, как сосуд Инанны и «Леди из храма». И одному только Богу известно скольких еще… — Я защищала тебя, — сказала Клеа печально. — Я говорила Брэнду, что ты бы никогда не стал этим заниматься. Я тебя совсем не знаю…
Она должна извиниться перед Брэндом. Он прав: она слишком наивна. Ее отец развел руками:
— Я пытался уберечь тебя от новости о его смерти, дорогая. Если бы ты поверила, что твой муж бросил тебя ради другой женщины, и развелась бы с ним, все было бы… проще.
