— Да не в этом дело...
— А в чем же?
— Неважно. Лучше ответь, что ты без проездных бумаг собираешься делать?
От моего внимания не укрылось, что Ласкавый уклонился от прямого ответа.
— Сильно сомневаюсь, чтоб имперские документы пригодились мне в Суверенном Оркостане. Возможно, даже к лучшему, что они сгорели.
Ласкавый бросил на меня косой взгляд.
— Чеков и аккредитивов в Оркостане тоже не признают, поэтому на сей раз я ими не запасалась. Наличные и оружие, вот что нужно при себе там иметь. А это у меня есть.
— Оружие и наличные нужны везде, — возразил Ласкавый. — Но ты забыла, что Оркостан — рассадник самого черного колдовства. С этим как будешь справляться?
— Как всегда — по обстоятельствам.
Проклятый есаул умудрился-таки испортить мне настроение, несмотря на превосходно приготовленное жаркое (соли я купила в селе, а дикого чеснока мы накопали в степи). Во время поволчанского рейда в Оркостан никакой такой особой магии я там не заметила, но это было несколько лет назад, и с тех пор многое могло измениться. Не зря же Абрамелин меня туда направил. И в Червоной Руте были убеждены, что магическая атака в ночь представления исходит из Оркостана...
— С какой стати орки стали на вас колдовать? Вы же вроде теперь с ними друзья?
— Дружим-то мы против Поволчья, а вообще с такими друзьями врагов можно совсем не иметь. Они же непредсказуемые, орки. Чего ты хочешь — форпост Ближнедальнего Востока в чужеродном окружении.
— По-моему, на Ближнедальнем Востоке Оркостан за свой анклав не очень признают. Им собственных проблем хватает.
— От этого орки и стервенеют. Кидаются на всех, как ошпаренные. Войны, конечно, между нами нет, но пограничные инциденты были. Гетьман ноту за нотой шлет, а в ответ одно и то же: «Кони не кормлены»...
Он меня не утешил. Помимо вечно голодных (как и хозяева) коней, у орков еще есть сабли, которыми они, может быть, владеют хуже суржиков, но вот лучники они непревзойденные. И еще эта магическая поддержка... Что заставило орков прибегнуть к чему-то большему, чем камлание шаманов перед набегом?
Если мы не сумеем перейти границу без лишней суматохи, придется туго.
Однако опасность пришла вовсе не со стороны Суверенного Оркостана.
Поскольку граница между Оркостаном и Суржиком была, если так можно выразиться, скользящей, то никаких крепостей, рвов, заградительных валов и линий обороны там не было. Разумеется, все это помешало бы оркам ходить в набеги на Суржик, но и суржики тоже не пренебрегали этой тактикой. Поэтому никаких постоянных пограничных застав они не строили. До заключения союзного договора между соседствующими странами в степи были возведены сторожевые вышки. Однако один из пунктов договора включал в себя уничтожение всех наблюдательных пунктов, высотой превышающих стандартного Гранитного Дедушку, и все сторожевые вышки; смотревшие на восход, были сожжены. Разъезды, безусловно, продолжали разъезжать, но они держались поближе к дорогам, покинутым нами.
Местность там, куда завел меня Ласкавый, была не такой ровной, как Столовые, где гуляла конница хамов, либо пустоши за принципатом Ля Мой — вотчина Диких Хозяек. Степь была изрезана оврагами, по-здешнему — балками. По дну такой балки, если проявить достаточную осторожность, целый конный отряд может пройти в десяти шагах от пограничного разъезда незамеченным. Другое дело, что конные отряды орков (впрочем, и суржиков тоже) не умели и не желали передвигаться осторожно. Но нам сейчас было не до демонстрации лихости. Именно так, по балкам, таясь и прячась, мы должны были, по замыслу Ласкавого, проникнуть в Суверенный Оркостан. Не успели.
Погожим днем мы рысили по степи, рассекая ковыль, и Ласкавый, заслонившись рукой от солнца, выглядывал какой-то ведомый ему одному овраг. Но тень, затмившая светило, заставила его отвести руку от глаз, а меня — вскинуть голову.
— Кажется, дождь собирается, — произнес Ласкавый. — Вон какая туча.
Но это была не туча. Черные пластинчатые крылья жутким абрисом рисовались на фоне безоблачного суржикского неба. Сверху раздался совершенно демонический смех и крик:
— Бачу! Бачу злодиев!
Нет, это был и не демон тоже. Голос мог принадлежать только покинутому нами в Червоной Руте Зализняку. Спецслужбы Гетьмана не оставили в покое своего беглого сотрудника.
И беглый сотрудник был совершенно прав, утверждая, что его контора колдовскими методами не пользуется. Крылья принадлежали не дракону и не демону, а самому Зализняку — в том смысле, что он на них парил. Похоже, бравые суржики выкрали какие-то разработки у Бабы-Яги, постоянно строившей летательные аппараты тяжелее воздуха. Хотя... не обязательно. Несколько лет назад не так далеко отсюда рухнул на своих приставных крыльях Тугарин Змиевич, убежавший с царевной Миленой... — правильно, в Оркостан.
— Ось, бачь, яка кака! — хохотал Зализняк.
— Что ж ты, падла, в доме не сгорел... — посетовал Ласкавый.
Нечего было рассуждать, откуда Управа Охраны взяла эти крылья. Надо от них срочно избавляться. Крылья Тугарина, по свидетельству царевны Милены, были бумажные. А эти, похоже, из плотной ткани на деревянном каркасе. Нет, господа, лучше уж летать на драконах. Драконы бронированные, они стрел не боятся.
Я взвела арбалет.
— Куда ж ты целишься!? — возвопил Ласкавый. — Ниже!
— Что я, зверюга какая? — я целилась не в Зализняка, а в крылья. Он ими, кстати, не махал, а летел, пристегнутый к каркасу. Моему мысленному взору мгновенно представилась малоприятная картина — парящее в небесах, на струях ветра, мертвое тело.
Нетушки! Я сделала поправку на этот самый ветер и выстрелила. Тяжелый болт пробил туго натянутую ткань, и свободное парение обернулось свободным падением. Крылья сначала перекосились, а потом надломились, и Зализняк, вопя и кувыркаясь, полетел вниз. Ничего, трава здесь высокая, авось выживет...
Напрасно я беспокоилось за рухнувшего Зализняка. Следовало беспокоиться о себе.
Из-за дальнего кургана выкатился конный отряд. И покатился в нашу сторону.
— Гайда-гайда! — разнеслось по степи.
— Засланные казачки! — бледнея, вскричал Ласкавый.
И было от чего побледнеть. Засланные казачки принадлежали к особым частям быстрого реагирования пограничных войск. Элита, можно сказать, вооруженных сил Великого Суржика. Некоторые народы, Дикие Хозяйки, например, полагают, что таковые казачки водятся только в Поволчье. Но проезжая Суржик, я узнала, что здесь их гораздо больше. И эта элита надвигалась на нас со скоростью катящейся лавы.
— Тикаем! — призвал Ласкавый и первый последовал своему призыву. Я не стала возражать. Казачков было дюжины две. В общем, не так уж много, но, учитывая их боевой опыт и владение холодным оружием, это несколько напрягало.
«Перестрелять всех я не успею. Поджечь ковыль? Не пойдет, ветер в нашу сторону».
