Книга У принцессы век недолог, страница 56. Автор книги Наталья Резанова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «У принцессы век недолог»

Cтраница 56

Над нами забрезжил неверный отсвет звезд. Ход из подземелья вел наверх.

– Мы выбрались за городскую стену, – пояснил Лапсердаки.

Я помогла Бабе-Яге подняться на поверхность и огляделась. Тропинка, на которой мы стояли, разделялась на две. Одна вела в горы, другая скрывалась между черными кипарисами.

– Мне туда, – Баба-Яга кивнула в сторону горной тропы.

– Погоди! – я вспомнила, что хотела узнать. Еретики Края завладевали человеческой волей, заставляя людей пить кровь. Как показали события в Доме-у-Реки, согласие было не обязательно. – У тебя нет какого-нибудь талисмана, позволяющего узнать, не подмешали ли кровь в питье?

– Ну, все тебе отдай! Тарелку ей, ступу, клубок, и все за бесплатно! А теперь еще талисман! Нету у меня такого индикатора! – Баба-Яга снова начала показывать свой пакостный характер. А мне не хотелось напоминать ей, что из всего перечисленного у меня имеется лишь клубок. В конце концов, она и впрямь помогла мне бесплатно. Ну, почти. Если она шпионила на правительство Волкодавля, то наверняка извлекла из беседы со мной полезную информацию.

Я не стала ее задерживать, и она затопала вверх по склону, и уже почти скрылась за высокими валунами, когда обернулась и крикнула:

– Только помни: кровь людская – не водица!

А то я без нее этого не знала, да.

Но воздухолетчица уже исчезла, устремившись к своей скрытой в скалах ступе. Мне не оставалось ничего, кроме как следовать за трактирщиком.

Ночь была душная, даже близость гор и моря не приносила прохлады. Всякая насекомая мелочь надрывалась, треща как несмазанные двери. Я шла, прислушиваясь к этому треску и ко всякому другому шороху и не забывая поглядывать по сторонам. Баба-Яга вполне могла быть в сговоре с трактирщиком (ведь она наговорила достаточно того, что можно было отнести к государственным секретам), и Лапсердаки по ее приказу столь же вероятно мог завести меня в ловушку. Не зря же Баба-Яга так старательно отрицало людоедство бабушки трактирщика.

Что я вообще, собственно, знаю о ламиях? Считается, будто они давно вымерли, уступив место вампирам, но перворимский философ Наполоний Пианский оставил нам их подробное описание. Якобы одна из этих особей завлекла его ученика с целью замужества, но философ, присутствуя на свадебном пиру, распознал в невесте нечисть и разоблачил ее. «Ты сохнешь по змее, а змея – по тебе!» – заявил он жениху и пояснил, что невеста его из тех, что именуются ламиями или эмпусами и по сути своей являются змеями с ослиными ногами, которые подвержены любострастию, а пуще всего любят человеческое мясо, потому-то и завлекают в любострастные сети тех, кого желают сожрать! Так доказывал он, несмотря на то, что невеста утверждала, будто философы болтают всякий вздор, но он не отступился, пока она во всем не призналась. Что было дальше, жизнеописание Наполония Пианского не сообщает, однако несколькими главами раньше Наполоний советует при встрече с нечистью ругать ее самыми непотребными словами, ибо это есть прямой и наилучший способ от нее избавиться (об этом я и от других слышала). Что противоречит другому эпизоду из той же книги, где философ приказал жителям города Энуреза, охваченного эпидемией, забить камнями нищего бродягу, ибо несомненно распознал в нем демона чумы – уж слишком у того для нищего блестели глаза!

Между деревьями показалось что-то белое, и это отвлекло меня от размышлений о древнем благолепии. И напрасно, как выяснилось, потому что белели не призраки и не рубахи убийц, засевших в засаде, а колонны полуразрушенного храма. Мрамор, которого я вдосталь навидалась сегодня, наверное, был желтоватым, как и у других древних строений в Дикополисе, но звезды и луна выбелили его.

Между колоннами сохранилось несколько статуй. Те, что я недавно видела в замке Тур-де-Форс, были вроде бы похожи на них – и все же совсем не похожи.

Мы вошли в перистиль. Крыша здесь не сохранилась, на мозаичном полу валялись сухие листья и всякий мусор.

– Бабуля! Бабуля! – крикнул Лапсердаки во тьму.

Какое-то время ответом была лишь тишина, нарушаемая стрекотом цикад, а потом раздалось мерное тяжелое постукивание. Так вполне могли отдаваться по мозаике ослиные копыта. Ну, посмотрим, бабуля, кто тут кого съест...

И бабуля показалась. Маленькая старушонка в теплом платке и безрукавке из овчины поверх ветхого крестьянского платья. На ногах у нее были вязаные носки, и очень сомнительно, чтоб они скрывали копыта. А стучала палка, на которую старушка опиралась при ходьбе. Вот и говори после этого, что философы не болтают чушь!

– Хайре, баба Ламья! – сказал трактирщик. – Ты помнишь Дудоле?

Старушка ничего не ответила. Ее черные глазки почти терялись среди морщин.

– Дудоле просила, чтоб ты одолжила этой кирие то, на чем ты ездишь на свои прогулки. Бабушка, одолжи, а? Дудоле, она просто так не отвяжется. А я тебе пирожков принесу. Мягких.

Похоже, последний довод оказался решающим. Ламия перевела взгляд на меня и заговорила. Зубов у нее, как Баба-Яга и предупреждала, не было. Из-за этого, а также из-за того, что язык, на котором она изъяснялась, был невероятно архаичным, я с трудом понимала, о чем она вещает. Не сразу до меня дошло, что она интересуется, куда я направляюсь.

– В Торговище.

– О! – она сморщилась, хотя при ее морщинах, казалось, куда уж больше. – Какополис!

А старушка-то осведомлена о международном положении!

– Сама знаю. Но очень надо. Срочные дела. Как это... Агапе и аластерия!

Не уверена, что я правильно произнесла слово «месть». Старушка в ответ разразилась потоком слов, из которого я с трудом выловила вопрос, откуда я взялась.

– Отовсюду. – Не люблю уточнять свои анкетные данные, если только уж очень не припрет. – Где меня по жизни только не носило! Сейчас вот с запада приплыла... – Для доходчивости я ткнула рукой в сторону заката.

– А-а-а... вилде ягд! – понимающе произнесла ламия, и это прозвучало вовсе не по-эллински.

– Ну что вы, бабушка. Совсем я охотой не увлекаюсь, вовсе даже наоборот...

Но она, не слушая меня, поспешно заковыляла в глубь храма, во тьму. Поскольку Лапсердаки не двинулся с места, вряд ли это действие стоило трактовать как отказ. Оставалось ждать.

Затем из-за древних колонн и статуй раздался звук, изрядно меня озадачивший. Нет, точно – слух меня не обманывал, это было блеянье. И цокот копыт тоже был слышен – на этот раз копыт безошибочно. Бабушка трактирщика выгнала пред наши очи большую черную овцу. И торжественно указала на нее.

Должно быть, и у древних демонов когда-то наступает маразм. А болезнь сия, как известно, не лечится...

– Бабуля, вы чего-то не поняли. Мне не шашлык нужно делать и не тулуп шить, мне необходим транспорт, чтоб срочно попасть в Сильватрансу.

Но упрямая бабка похлопала овцу по спине и поманила меня, словно бы приглашая сесть.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация