Лукреция улыбнулась.
– Позвольте мне ответить вам на вашу галантность, чтобы не остаться у вас в долгу в столь особенный для меня день. Я уверена, что вы самый красивый жених из всех, кто когда-либо оказывал честь своей избраннице и собранию такого рода, – сказала Лукреция.
– Вы говорите это, основываясь на собственном опыте? – насмешливо спросил маркиз.
– Напротив. Я исхожу в своем предположении из исторических фактов. Однако, когда дело касается августейших особ, за исключением нашего хозяина, они не вызывают особого восхищения!
Маркиз рассмеялся, как она и рассчитывала, а затем они оба заняли места перед балюстрадой, уставленной огромным множеством принесенных из оранжереи диковинных цветов, принимая поздравления приглашенных.
В зале было удушающе жарко: во дворцах принца, боявшегося сквозняков, всегда было слишком натоплено. От шампанского, лившегося рекой, лица гостей вскоре сделались пунцовыми, строгие правила этикета ослабли, и голоса зазвучали громче.
– Леди Эстер Стэндиш, – доложил лакей.
Лукреция услышала это имя и увидела, как красавица, замеченная ею еще в церкви, склонилась перед принцем в реверансе.
Потом леди Эстер оказалась перед ними. Она была прелестна, как ангел!
Когда она взяла руку маркиза в свои руки, ее голубые глаза затуманились от набежавших слез, а чувственные губы задрожали, когда она произнесла прерывающимся шепотом:
– О, Алексис, у меня сердце из-за вас обливается кровью!
Лукреция бросила на маркиза быстрый взгляд. Как она и ожидала, он, казалось, был раздражен. Ни один мужчина не любит подобных сцен, особенно когда он только что произнес брачный обет.
Маркиз ничего не ответил, и леди Эстер, совершенно игнорируя Лукрецию, отошла в сторону.
Перед тем как к ним подошел следующий гость, маркиз успел сказать:
– Прошу меня извинить.
Лукреция повернулась к нему с улыбкой.
– За что вам извиняться? – спросила она. – Уверяю вас, милорд, на этой неделе я страдала куда больше! Обливающееся кровью сердце – это тот кровавый кусок, вид которого вызывает у меня несварение.
У маркиза дрогнули губы – и он, не в силах сдержаться, рассмеялся.
Глава 5
Хотя венчание состоялось в одиннадцать часов, гости были приглашены к столу в полдень, и только в три часа маркизу и Лукреции удалось покинуть Карлтон-хаус.
Вопреки принятому порядку, они уехали в фаэтоне маркиза, запряженном четверкой великолепных лошадей.
Погода была теплая, и Лукреции не хотелось сидеть всю многочасовую дорогу до Дувра в закрытой душной карете. Поэтому она еще накануне послала маркизу записку, в которой написала, что поездка в его фаэтоне будет быстрее и приятнее и она уверена, что маркиз думает так же.
В городе движение было оживленным, но маркиз умело правил экипажем. Затем, когда фаэтон выехал на дорогу, ведущую в Дувр, маркиз отпустил поводья и вместе с невестой стал наслаждаться поездкой.
Лукреция выглядела очаровательно. Теперь она знала, что ее наряд вызвал искреннее восхищение у гостей, когда, переодевшись в одной из спален Картон-хауса, она спустилась по широкой лестнице к маркизу, ожидавшему ее в холле.
На ней было платье из темно-розового батиста с жемчужными пуговками и такого же цвета расшитая накидка. Шляпка завязывалась под подбородком розовыми бархатными лентами. От жары, царившей в Карлтон-хаусе, и волнения ее щеки слегка порозовели, глаза блестели.
Не могло быть сомнения: поздравления, которые маркиз слышал от своих друзей, были искренними. Покидая дворец в облаке из розовых лепестков, Лукреция получила все доказательства того, что прием прошел успешно.
Она отлично знала, что мужчины не любят болтовни в то время, когда они правят лошадьми, поэтому она хранила молчание до тех пор, пока Лондон не остался позади.
Маркиз первым прервал молчание.
– Вы определенно произвели сенсацию! – сказал он с насмешливой ноткой в голосе.
– Надеюсь, что вас это не огорчает, – ответила Лукреция.
– Ни в малейшей степени, – заверил он. – Я всегда рад неожиданному.
– Будем надеяться, что вы и впредь не измените себе, – заметила Лукреция загадочно.
Они ехали быстро, такая езда мало располагала к беседе. Лукреция даже решила, что маркиз вознамерился добраться до Дувра в рекордное время, хотя обычно этот путь занимал почти четыре часа.
Когда они подъехали к небольшой придорожной гостинице, находившейся в живописной деревушке, половина пути была позади.
Они одолели эту часть дороги за довольно короткое время: взглянув на часы, маркиз увидел, что было лишь половина четвертого.
– Если мы не будем надолго задерживаться здесь, то сможем добраться до места к половине седьмого.
– Вы управляли лошадьми великолепно, – с улыбкой сказала Лукреция.
Грум помог Лукреции спуститься с фаэтона, и она направилась к гостинице.
Жена хозяина в нарядном чепце по последней моде проводила Лукрецию на второй этаж, в спальню.
– Надеюсь, ваша светлость найдет здесь все, что требуется, – сказала она почтительно. – К сожалению, мы не развели огонь в камине.
– Это и не нужно.
– Трубу чинят, миледи, – словно извиняясь, пояснила хозяйка гостиницы. – Эта комната наполнялась густым дымом, даже когда мы разводили огонь в своей комнате внизу. Я надеюсь, ваша светлость не замерзнет.
– Конечно нет, – успокоила хозяйку Лукреция. – Мне надо только умыться.
– Если потребуется что-нибудь еще, так вы, миледи, просто позвоните в колокольчик.
– Непременно так и сделаю, – пообещала Лукреция.
Женщина, поклонившись, удалилась. Снимая шляпку, Лукреция прошла к умывальнику и увидела приготовленный начищенный медный кувшин с горячей водой.
Едва она хотела взять кувшин, чтобы налить воды в фарфоровый таз, как до нее донесся из-за двери голос маркиза:
– Эстер, какого дьявола вам здесь нужно?
Лукреция в недоумении обернулась и услышала, как женский голос с придыханием произнес:
– Я должна объясниться с вами, Алексис. Вернее, вы должны объясниться со мной.
Лукреция не могла поверить своим ушам: голоса были слышны так явственно, словно разговаривали в этой комнате. И тут она вспомнила, что сказала хозяйка: камин чинили и меняли трубу.
Часть кирпичей была вынута, поэтому стало понятно: маркиз разговаривал с леди Эстер в комнате этажом ниже.
– Как вы решились на такой недостойный поступок? – сурово сказал маркиз. – Вы не должны находиться здесь.
