– Я – Второй, – сказал Бексолтан. – У меня есть опасения, что эти парни сейчас пожелают отступить на прежнюю позицию, а она окажется занятой нами. Что тогда будем делать, Первый?
– На чем основываются твои опасения? – спросил Мартинес. – Просто интуиция?
– Мне показалось, что подъемник стал работать быстрее. Скорость движения кабин повысилась. Не иначе, охрана уже поднимается.
– Мне тоже так показалось, – сказал Третий. – Я уже пару минут к подъемнику присматриваюсь. Точно – быстрее пошел.
– Молодцы. Заметили. Я сам слежу за ним, – соврал полковник для поддержания авторитета. Я не думаю, что охранники будут стрелять из кабины. Я вообще не думаю, что они будут стрелять. Это все-таки не военный объект. Они будут применять оружие только при явной опасности для своей жизни. А у олимпийских шпионов оружия быть не должно. Они даже ножа с собой в разведку не берут.
– Почему? – не понял Хамид, в принципе не представляющий себе мужчину без оружия.
– Без оружия они могут выдать себя за туристов или спортсменов. Не в данной ситуации, но в какой-то другой, если их будут досматривать. С оружием они теряют этот вариант прикрытия. А он самый надежный из всех.
Полковник Мартинес говорил, приложив к глазам бинокль, и потому первым обнаружил опасность. На трех двухместных сиденьях подъемника к началу трассы поднимались шестеро охранников с лыжами на ногах. В принципе, отличить охранников от рано проснувшихся спортсменов было несложно. Спортсмены обычно предпочитают яркие костюмы. Охранники же были в черной униформе и в таких же черных шлемах. Более того, один из них, расположившийся на первом из трех сидений, часто поднимал к глазам бинокль, направляя его в ту сторону, где находилась группа олимпийских шпионов.
– Не шевелиться! – предупредил Мартинес. – Охрана…
– Они сейчас за скалу спрячутся, – Второй показал, что тоже видит охрану.
– Не шевелиться, пока не спрятались, – строго повторил полковник.
Этот подъемник шел вдоль горнолыжной трассы, предназначенной для слалома, но существовал и второй – на трассе для скоростного спуска, расположенной чуть в стороне, и за спиной группы Мартинеса, и полковник был уверен, что тем подъемником сейчас пользуется вторая группа охраны, страхующая первую.
– Вот и все, – сказал Второй, констатируя увиденное. – Они за скалой, можно не напрягаться, мы в безопасности.
– Напрягись, – посоветовал Третий. – Сейчас пара охранников выпрыгнет на снег. Там подъемник в двух метрах над поверхностью идет. Они снизу заслон выставят.
– Должны выставить, если свое дело знают, – согласился Мартинес, поддерживая Третьего. – Если не выставят, им здесь вообще нечего делать.
Как оказалось, охранники свое дело знали. Видимо, у них заранее был разработан план действий, который они и претворяли в жизнь, или просто сообразили, исходя из обстановки, как лучше работать. И когда из-за верхнего края скалы показались занятые сиденья подъемника, то на них продолжали подъем только четверо охранников, а двое замыкающих просто выпрыгнули в снег, сразу на лыжи, как только им позволило расстояние до снежного покрова. Но где и как заняла позицию пара охранников, видно из-за скалы не было, как не было видно и самих олимпийских шпионов, которые низиной ушли все за ту же самую скалу. Полковник Мартинес предполагал, что они именно этой низиной и будут подходить к трассе, поскольку низина дает возможность спрятаться от камер видеонаблюдения, выставленных не так и часто, как можно было бы выставить. И, поскольку низина на самой трассе засыпана снегом из «снегоделательной» машины, пробы снега можно брать, не покидая низину и никак не засвечиваясь перед охраной.
При этом Мартинес предположил, что любой мало-мальски грамотный охранник, даже с трудом окончивший в свое время среднюю школу по причине деменции, должен сообразить, что здесь самое слабое место во всей системе охраны. А слабые места всегда усиливают. Значит, помимо камер должно быть еще что-то. И полковник уже знал, что именно. И даже имел средства, как это «что-то», внешне обязательно невидимое для невооруженного глаза, обнаружить и обойти. Сказался опыт полковника.
И теперь группе предстояло ждать, чтобы увидеть развитие событий. Для этого им пришлось обойти скалу и занять новую позицию, с которой ничто не закрывало обзора.
* * *
Бинокль с тепловизором позволил полковнику Мартинесу обнаружить и место, где скрывались олимпийские шпионы. Но они, кажется, уже и не скрывались, а возвращались, стараясь удалиться от слаломной трассы все по скрывающей их складке склона. Но в тепловизор хорошо было видно свечение человеческих тел, выходящее из-за края складки. Возможно, у охранников тоже были бинокли с тепловизорами, один или несколько, и это было плохо. Конечно, они все вокруг не рассматривали целенаправленно, но тем не менее уже зная, где искать олимпийских шпионов, потому что знали, на каком участке сработала сигнализация системы охраны периметра трассы, и это место контролировали поочередно два охранника, покинувших подъемник. И совсем плохо было бы, если бы кто-то из этих охранников вздумал посмотреть через тепловизор на скалу. Присутствие там полковника Мартинеса с помощниками определить было бы нетрудно. Тогда следовало принять бой, что само по себе казалось нежелательным. Но охранники, к счастью, наблюдали только за складкой склона, не отвлекаясь на красоты окружающего пейзажа. А скоро появились и четверо их товарищей по группе. Они, конечно, спускались не со скоростью настоящих спортсменов-слаломистов, тем не менее на лыжах стояли уверенно, и спуск не мог быть долгим.
Полковник Мартинес понял, что олимпийским шпионам не уйти от преследования, поскольку шпионы и лыж не имели, и уходить им было некуда; с другой стороны, их должна была бы блокировать группа, поднявшаяся на подъемнике у трассы скоростного спуска. По профессиональным действиям первой группы полковник уже сделал вывод об обязательном выставлении второй группы. Верхние охранники с трассы свернули довольно умело и проехали по неукатанному склону как раз к нужному месту. Это подтверждало наличие у них биноклей с тепловизорами. А Мартинес часто слышал, что в России такими биноклями не оснащаются даже спецслужбы. Наверное, это мнение сродни тому, согласно которому в Москве по улицам бродят медведи.
– Не шевелиться! – строго приказал полковник Мартинес спутникам. – У них бинокли с тепловизорами. Если нас обнаружат, будем стрелять на поражение и уходить в горы. Олимпийских шпионов тоже оставлять нельзя. Они свидетели.
Но в их сторону, к счастью, ни один из охранников не посмотрел. Не до того было. Четверо остановились у края складки. С другой стороны, сняв лыжи, предназначенные только для спуска, но совсем не для подъема в гору, подошли еще двое. Разговора слышно не было, но он был, видимо, серьезным и жестким. Трое олимпийских шпионов поднялись из своего укрытия. Их обыскали. Потом один из охранников спрыгнул с другой стороны складки туда, где сидели олимпийские шпионы, и выбросил наверх четыре цилиндра. Мартинес понял, что это термосы-контейнеры с пробами снега. Все встало на свои места, и олимпийских шпионов стали сопровождать к тропе, по которой можно было спуститься без лыж. Все свое снаряжение они несли на себе…
