Не понимая, почему она думает о подобной ерунде, Мэллори высунула руку из-под одеяла, чтобы посмотреть на часы, и поморщилась. Она слишком долго спала, и в комнате по-прежнему было очень холодно. Сделав над собой невероятное усилие, она откинула одеяла и, встав с кровати, полезла в свой чемодан за еще одной парой носков и шерстяной накидкой. Не очень элегантно, но дойти до ванной сгодится.
Из кухни доносился аромат свежесваренного кофе, и Мэллори глубоко вздохнула. Он напомнил ей о ее любимом кафе, в котором она когда-то встречалась с друзьями. Теперь об этом можно только мечтать: в Кинсейлли нет ни уютных кафе, ни друзей.
При дневном свете кухня показалась ей даже более мрачной, чем вчера. Она была обшарпанной и грязной. Неразобранные коробки только усугубляли картину. Мэллори вздохнула.
Дверь кухни, ведущая на улицу, была открыта, и она подошла к ней, чтобы закрыть, но затем поняла, что это бессмысленно. Внутри было так же холодно, как и снаружи. Дождь прекратился. Мэллори, стоя в дверях, впервые оглядела окрестности своего нового жилища. За дальней стеной находился небольшой лес в углублении нависающей над замком горы, покрытой вереском. На ее вершине все еще белела снежная шапка. Ослабевший ветер гнал по небу облака. В прохладном свежем воздухе витал запах моря.
Торр стоял на каменной дорожке с кружкой в руках и наблюдал за Чарли, носившимся по огромному заросшему саду. Очевидно, ему здесь нравилось больше, чем в городском парке, которым ему прежде приходилось довольствоваться. Почувствовав присутствие своей хозяйки, он помчался к ней, громко лая и виляя хвостом.
Не удержавшись от смеха, Мэллори присела, чтобы погладить его. Радостно заскулив, пес начал лизать ей лицо. Поднявшись, она обнаружила, что Торр с улыбкой наблюдает за ними. Ее сердце замерло. В следующую секунду улыбка исчезла, словно ее и не бывало, и Мэллори подумала, что ей это померещилось.
— Доброе утро, — робко произнесла Мэллори. Причин для неловкости не было, просто она вдруг снова вспомнила, как лежала рядом с ним в постели, согретая близостью его сильного тела.
— Доброе утро. — Торр подошел к ней. — Вижу, тебе удалось немного поспать.
— Да, спасибо, — сухо ответила Мэллори. Она так глубоко спала, что даже не почувствовала, как он выпустил ее из своих объятий, и не знала, было это хорошо или плохо. — Ты давно встал?
— Не очень. — Кажется, Торр чувствовал себя так же неловко, как и она. — Я сварил кофе, а затем Чарли стал проситься на улицу.
— Похоже, ему здесь нравится, — сказала она, когда Чарли что-то унюхал и снова понесся в глубь сада.
— Да.
В воздухе повисло напряженное молчание.
— Если хочешь принять ванну, вода уже достаточно нагрелась, — сказал Торр, немного помедлив.
— О, спасибо. — Мэллори разрывалась между желанием принять ванну и нежеланием ее отмывать. — Э-э… ты присмотришь за Чарли, пока я буду в ванной?
— Если хочешь, но он вряд ли в этом нуждается. Здесь почти не бывает машин, так что тебе больше не нужно о нем беспокоиться.
— Наверное, ты прав, — сказала Мэллори и вернулась в дом. Налив себе кофе, она взяла резиновые перчатки и чистящее средство. Если при тусклом свете лампочки ванна выглядела отвратительно, то что ее ждет сейчас?
Собравшись с духом, она открыла дверь. И застыла как вкопанная.
Пол был подметен, и ванна очищена от мусора. Она потемнела и потрескалась от времени, но по крайней мере теперь ею можно было пользоваться. Над кранами висело чистое полотенце.
Открыв кран с горячей водой, Мэллори подставила руку под струю, все еще не веря, что она наконец сделает то, о чем мечтала еще вчера.
Когда ванна наполнилась, Мэллори погрузилась в нее и блаженно вздохнула. Пусть стены и вид из окна были мрачными, зато по крайней мере она согрелась. Сейчас это единственное, что имело значение.
К тому времени, когда Мэллори вернулась на кухню, она снова была похожа на саму себя. Она помыла голову, и ее темные волосы заструились по плечам привычным блестящим каскадом. На ней были черные брюки и ее любимый кашемировый джемпер.
Торр стоял на коленях перед большой печкой, засунув руку внутрь. Его лицо было сосредоточенным, но, когда Мэллори вошла, он обернулся. В его глазах что-то промелькнуло и тут же погасло.
— Теперь лучше? — спросил он.
— Намного. — Мэллори помедлила. — Спасибо, что убрался в ванной. Я собиралась сделать это сама.
Торр небрежно пожал плечами.
— Я подумал, что ты захочешь утром помыться, — пробурчал он. — Условия здесь оказались хуже, чем я думал.
Это не было извинением, но Мэллори чувствовала, что он таким образом пытается протянуть ей оливковую ветвь.
— Я приготовлю еще кофе, — сказала Мэллори, взяв чайник. — Ты будешь?
— Спасибо. — Поднявшись, Торр отряхнул руки и показал ей, как пользоваться портативной конфоркой, затем снова вернулся к печке.
— Что ты делаешь? — спросила Мэллори, доставая кофе из коробки с провизией.
— Пытаюсь починить печку, — ответил ее муж. — Она хорошо греет, и к тому же мы сможем на ней готовить.
Мэллори сомневалась, что у нее получится сварить на ней даже яйцо. Привыкшая к техническим новинкам из нержавеющей стали и пластика, она не представляла себя в роли хозяйки деревенской кухни и с восхищением наблюдала за ним.
— Где ты этому научился?
— Я вырос в сельской местности, — ответил Торр. Его лицо было напряжено от усилия. — У нас была печка. Не такая старая, как эта, но, полагаю, они устроены по одному принципу. Ну вот и все! — довольно произнес он, вытаскивая руку из печки.
Этого Мэллори тоже не знала о своем муже.
— Вот уж никогда бы не подумала, что ты рос в деревне, — призналась она. — Ты жил в Шотландии?
— Нет. — Торр взял тряпку и вытер руки. — В молодости мой отец отправился работать в Англию и остался там навсегда. Но, как многие шотландские эмигранты, чем дольше он находился вдали от родины, тем больше уважал все, что было с ней связано. Это отразилось и на мне. — Уголок его рта дернулся. — Можешь себе представить, как нелегко было с именем Торридон Макайвер в английской школе.
Перед глазами Мэллори возник яркий образ драчливого мальчишки с взъерошенными темными волосами и вызовом в темно-синих глазах. Определенно он не спускал своим обидчикам. Было странно представлять мальчиком Торра, но еще менее привычно — видеть его в грубом свитере и потертых джинсах. Мужчина с перепачканными сажей руками был так не похож на высокомерного бизнесмена в безупречном костюме, за которого она выходила замуж.
— После завтрака я покажу тебе замок, — сказал он, когда они сидели за столом и пили кофе с хлебом и джемом. — Кинсейлли теперь твой дом, поэтому ты должна лучше его узнать.
Как у него только язык повернулся назвать эту развалину домом, думала Мэллори, следуя за мужем по бесконечным коридорам. Чарли бежал за ними, цокая когтями по голому каменному полу. Они поднимались и спускались по разнообразным лестницам — большим и маленьким, каменным и деревянным, прямым и спиралевидным, заходили в большое количество комнат. Не все они были в таком плачевном состоянии, как главный холл, но везде царило уныние и запустение.
