Она с таинственным видом, как цирковой фокусник, засунула руку в карман и изобразила горькое разочарование на чуть зарумянившемся от выпитого вина лице.
— Всегда, но не сегодня. Но вы не огорчайтесь, внизу среди всякой мелочи на продажу и колода карт лежала. Вы купите или мне сходить?
Пошел Джейк, вспомнив, что он джентльмен. В киоске на первом этаже карт было много, от «Таро» до сувенирных с изображениями настоящих королей и королев. Купив классическую колоду карт для покера, он вернулся обратно в номер.
Лиз ждала его, удобно устроившись на диване в его комнате, непринужденно поджав под себя ноги в узких черных джинсах. В комнате было тепло, поэтому пиджак она сняла и осталась в синей полупрозрачной кофточке, сильно обтянувшей грудь в тонюсеньком кружевном лифчике, не скрывавшем даже соски. Их розовые кружки четко просвечивали сквозь ажурную ткань.
Джейк тягостно вздохнул, но постарался взять себя в руки. Ну что же это с ним?! Женщин он не видел, что ли? Он же взрослый мужчина, наконец! Стараясь не пялиться на нее откровенно раздевающим взглядом, вскрыл колоду и раздал карты. Потом сообразил, что не спросил, во что же они будут играть.
— Я что-то задумался, раздал слишком много карт. Может, вы во что-нибудь другое сыграть хотите, не в вист?
Лиз подняла голову и туманно взглянула ему прямо в черные точки зрачков. Его сердце в ответ на ее немой призыв немедленно сделало лихой кульбит, но он резко опустил голову, прерывая зрительный контакт, и взял карты в слегка задрожавшие руки. Она с досадой опустила глаза и медленно провела наманикюренными пальчиками по глянцевой поверхности картона. Джейк представил эти блестящие ноготки скользящими по своей обнаженной коже и почувствовал, как на лбу выступила испарина. Начали играть, и он, стараясь сосредоточиться, немного успокоился. После счета 5:5, склонившись к нему и пытаясь бессовестно подсмотреть его карты, она с ухмылкой заметила:
— Похоже, что мы так уважаем друг друга, что дружеская ничья наш всегдашний удел. Хотя вы хорошо играете.
Посмеиваясь, он спрятал от нее карты за спину.
— Вы тоже. Где научились?
— У бабушки. Ей далеко за семьдесят, но она и сейчас еще большая картежница. Как прихожу к ней, так она тут же колоду достает. Она считает, что карты развивают логическое мышление.
Пытаясь заглянуть в его карты, она то ли нечаянно, то ли умышленно коснулась твердого мужского плеча высокой грудью. Он зашипел и дернулся, как от ожога.
— Чего вы так боитесь, мистер Форрест? — тихо спросила она.
Этот вопрос резанул его как по живому, и он решительно отодвинулся от нее.
— Ничего я не боюсь. Просто соблазнять меня не надо!
Она печально засмеялась, ощущая в груди тяжкий всплеск безнадежности и не зная, как достучаться до его сердца.
— Надо же. Раньше мужчины девушек соблазняли, а теперь все наоборот. Кажется, это называется феминизацией? Или эмансипацией? — Посмотрев на его судорожно сжатые в кулак пальцы, растерянно поморгала, о чем-то догадавшись, и сочувственно прошептала: — Может, у вас проблемы… с этим?
Поняв, о чем она, Джейк возмущенно подпрыгнул и прорычал, бросив карты на диван:
— Нет у меня никаких проблем! Ни с тем, ни с этим! Это у вас проблемы! — Он встал, решительно прерывая разговор.
Положив карты, Лиз тоже поднялась, стараясь сдержать набежавшие на глаза слезы.
— Да уж, у меня полно проблем, только вы их решить не можете! Или не хотите, что по сути одно и то же! — Она пошла прочь из комнаты, ничего не видя вокруг из-за застилавших глаза слез.
Он обмер, потрясенный зазвеневшей в ее голосе горечью. Ему отчаянно захотелось утешить ее, доказать, что он вовсе не бесчувственный чурбан, каким она его, видимо, считает. Счастьем было бы распустить по плечам ее серебристые волосы и зарыться в них лицом. Потом бесконечно целовать ее розовые, так манящие его губы. Он даже почувствовал под пальцами гладкость нежной кожи и вкус ее дыхания на своих губах. Он подвинулся к ней, уже поднимая руки, чтобы обнять, но тут в ушах зазвучали ее небрежные слова, сказанные летом безжалостно и безнадежно: «Может, я бы в вас влюбилась на всю оставшуюся жизнь. Представляете, как это было бы забавно?».
Взъерошившись, как воробей, которого окатили ледяным душем, он сделал широкий шаг назад и крепко сплел пальцы за спиной. Посторонился, пропуская Лиз к двери, но тут она запнулась об задравшийся конец ковра и, уже падая, успела вцепиться в его руку. Не понимая как, он обхватил ее за талию, прижал к себе, и она подняла к нему мокрое от слез лицо.
Сдаваясь, он безнадежно охнул и поцеловал подставленные губы, забыв все данные себе обещания. В глазах потемнело, тело забила неукротимая дрожь, отозвавшаяся в ней несдержанной волной. Она вжалась в него еще сильнее, вцепившись в плечи. Страсть растопила старательно возводимый им барьер, и он одним рывком стащил с нее тонкую кофточку. Не сопротивляясь, она с готовностью подняла руки.
Склонившись к ней, Джейк чуть прикусил прикрытый ненадежной полоской кружева выпуклый сосок, и она выгнулась дугой, протяжно застонав. Стараясь удержаться, ухватилась за его пояс, задрав джемпер. Его кожа тут же загорелась от прикосновения ее горячих ладоней.
Почти бессознательно скинув с себя мешавший джемпер вместе с футболкой и оставшись в одних джинсах, Джейк снова приник к ней, покрывая точеную шею быстрыми мелкими поцелуями. Стараясь прижаться к нему как можно плотнее, Лиз сделала неловкий шаг, пошатнулась, и они, потеряв равновесие, вместе рухнули на диван. Он тут же перекатился через нее, оказавшись сверху, и стянул с ее плеч тонкие кружевные лямочки. Грудь, резко отличавшаяся белизной от остальной загорелой кожи, оголившись, буквально засветилась.
Забывший обо всем Джейк, судорожно прохрипев что-то невнятное, снова стал целовать напрягшийся сосок, а Лиз, немного помедлив, дрожащими руками начала медленно расстегивать сначала его, потом свои джинсы. Джейк, с трудом сдерживая бьющий изнутри вулкан, стал ей помогать. Все его сомнения и страхи растворились в огне неудержимой жажды ее тела. Через мгновение они остались почти без одежды. Соединению препятствовали лишь кружевные синие трусики на ней и черные боксеры на нем.
Нетерпеливые мужские губы и руки нежно и страстно принялись исследовать ее тело. Тяжело дыша и что-то несвязно шепча, она неловко пыталась отвечать. В угаре страсти Джейк не заметил, что Лиз что-то преодолевает в себе и что она вовсе не так опытна, как он считает.
Наконец, не выдержав, он стянул с себя и с нее последние предметы туалета и прижался к ней своей горячей, готовой взорваться плотью. О предохранении даже не подумал. Она неуверенно притихла, с сомнением глядя на его напряженное лицо, но, с силой прижав свои жаждущие губы к его затвердевшим губам, послушно развела ноги.
И тут раздался громкий стук в дверь. Резко подняв голову, Джейк зло чертыхнулся, а Лиз обмерла от ужаса.
Он перевел глаза на нее и неуверенно спросил:
