Оценив состояние своего заместителя после визита в экономический отдел как крайне негативное, мистер Хенчли решил принять превентивные меры, пока еще не все потеряно. Позвонил начальнице проштрафившегося отдела и условился о конфиденциальной встрече.
Они встретились на втором этаже в пустынном холле перед банкетным залом и встали рядышком у окна, боязливо оглядываясь при каждом шорохе, как два подростка на недозволенном свидании. Первым делом возбужденный мистер Хенчли высказал свое нелицеприятное мнение о несносной красотке, считающей, что ей все дозволено:
— Ну, чего она жизнь портит хорошему парню? Ах, мистер Форрест то, мистер Форрест се! Ведь всем ясно, что он ей не пара! Я считаю, что ты должна с ней серьезно поговорить и сказать, чтобы она от него отстала! А если ты ей ничего не скажешь, я сам ему скажу, как она из него собиралась настоящего мужчину делать, по твоему, кстати, указанию! Тоже мне, просветительница нашлась! Я из-за этих твоих интриг уже спать по ночам нормально не могу!
Миссис Милн была с ним категорически не согласна.
— Ничего не надо ему говорить! И вообще, ты все перепутал! Настоящего мужчину из него собиралась сотворить Сюзанна Маккартни, а вовсе не Лиззи! И не надо мешать Элизабет! Вдруг это любовь? Я никогда не слышала, чтобы она сама пыталась привлечь мужчину! А тут — чего только не выкидывает! Я сама видела, как она Джейку глазки строила и краснела при этом, как будто что-то непристойное делала, а он ноль внимания, как чугунный!
Мистер Хенчли упорно стоял на своем, ни на грош не веря коварной особе.
— Да все они одним миром мазаны, что эта твоя Сюзанна Маккартни, что Элизабет Талер-тон! Обе любят над мужиками покуражиться. Влюбит она в себя парня и бросит. В первый раз, что ли? Сколько за ней красавцев увивалось — и где теперь они? Все с носом остались. А Джейк переживать будет! Он и так к ней давно неравнодушен… — Питер замер, прикусив язык.
Азалия Милн сделала охотничью стойку, как спаниель, почуявший дичь, даже на щеках у нее от возбуждения появились пунцовые пятна.
— Ага! Недаром я что-то такое чувствовала… Но, вот те крест… — после этих слов Питер ожидал, что собеседница перекрестится, но она лишь понизила голос, — Лиззи в последнее время тоже сама не своя!
Питер свирепо задвигал кустистыми бровями.
— Да ни за что не поверю, что она в Джейка влюбилась! Уж скорее твое дурацкое указание выполняет.
— Указание у меня вовсе не дурацкое! Как еще заставить ее обратить на него внимание и понять, что Форрест замечательный человек и полностью ей подходит?
— Кто ей подходит? Джейк ей подходит?! Да ей скорее этот ее нахальный Макс подойдет! Форрест скромный парень, он не станет ее дурацкие капризы исполнять! Пусть уж лучше со своими кавалерами разбирается, а Джейка оставит в покое!
Азалия возбужденно хихикнула.
— Знаешь, я придумала кое-что.
Питер Хенчли враз посуровел.
— И что же это?
Она невинно повела соболиными бровями и сделала непроницаемое лицо.
— Да ничего особенного, Питер! Будем бороться с твоей бессонницей, ведь чем меньше знаешь, тем крепче спишь! — сказала она и ушла прочь легкой походкой, оставив возмущенного Питера Хенчли сердито смотреть ей вслед.
Кипя от негодования, он тоже пошел обратно в отдел.
Опять какие-нибудь козни затеяла, интриганка чертова!
На следующий день пришедший ровно в девять Генрих с легкой завистью говорил, стаскивая с себя промокшую куртку:
— Дождь льет как из ведра. Я пока из машины выходил, насквозь промок. Хорошо Лиззи, ее до входа под зонтиком провожают. И почему я не женщина?
Оливер, желающий восстановить справедливость, заметил:
— Ну, такой красоткой, как Лиззи, тебе явно не бывать. Лучше радуйся, что ты мужчина. У нас возможностей больше.
Генрих хотел было подискутировать на эту сомнительную тему, но тут в отдел ввалился насквозь промокший Лек Барак, оставляя за собой маленькие лужицы, и внимание переключилось на него к вящему удовольствию Джейка, яростно желавшего, чтобы имя Элизабет ни в каком контексте не звучало.
После обеда мистера Хенчли вызвали на административный этаж, и он ушел, болезненно морщась в ожидании возможных неприятностей. Вернулся через полчаса и в соответствии с поступившим сверху указанием сообщил, что в командировку в Беллингхемский филиал направляется Форрест. Поскольку это недалеко, то ему выделяется служебная машина с Томасом.
Подумав, что небольшой отдых от различных передряг именно то, что доктор прописал, Джейк мысленно поблагодарил судьбу. Побросал в небольшой разъездной чемоданчик нужные инструменты и посчитал себя готовым к командировке.
В это же время миссис Милн, стоя посередине своего отдела, как полководец, двигающий в бой отборные войска, озабоченно говорила нерадостной Лиззи:
— Поскольку миссис Келвин себя неважно чувствует… — при этих словах та удивленно посмотрела на начальницу, но, тотчас сообразив, что это неспроста, схватилась за внезапно заболевшую голову и показательно покашляла, демонстрируя крайнюю немощь, — ехать на проверку придется тебе. На два дня, так что готовься.
Элизабет не возражала. Какая разница, где работать? В командировке хоть не так скучно, все-таки смена обстановки. В последнее время что-то так было тоскливо…
Миссис Милн подняла руку, благословляя Лиз на одной ей известный подвиг, и направилась было к двери, но, будто вспомнив в последнюю минуту какую-то несущественную мелочь, притормозила.
— Да, чуть не забыла, с тобой поедет кто-то из автоматизаторов. — Она положила палец себе на лоб, имитируя усиленную умственную деятельность. — То ли Хенчли, то ли Барак. А может, кто-то еще. Не помню.
И ушла, оставив Лиз несколько взбудораженной подобной перспективой. А что, если поедет Форрест?..
8
Мелкий дождь уныло моросил круглые сутки. Ждущий служебную машину в семь часов утра Джейк сильнее затянул пояс джинсовой куртки. Наконец из темной глубины шоссе показалась знакомая машина с включенными фарами и затормозила прямо перед ним. Встряхнувшись, как вымокшая собака, он уселся на переднее сиденье и по указующему взмаху властной руки Томаса застегнул ремень безопасности.
В салоне было темно, и он не сразу понял, что на заднем сиденье кто-то есть. Не поворачиваясь, Джейк бросил безучастный взгляд в зеркало над водителем, и тело пронзила острая дрожь. Элизабет, убрав под темный беретик светлые волосы, смотрела на него с радостным удивлением в больших глазах. Они выражали что-то еще, — надежду, предвкушение? — но он не мог понять что.
— Доброе утро, мистер Форрест! — ответила она ему после его неловкого приветствия, и оба напряженно замолчали.
В салоне пахло весенней свежестью. Джейк удивился: неужели он еще настолько не проснулся, что пропустил столь явный сигнал ее присутствия? Нервы вибрировали от напряжения. Стараясь не показать виду, он положил голову на мягкое изголовье сиденья и притворился, что дремлет. Но периодически не выдерживал, приоткрывал глаза и исподлобья всматривался в ее личико, отраженное в зеркале заднего вида.
