Да! Там еще были ужасные туфли, которых не пожелаешь даже
покойнику.
Сидя на полу, я завопила:
— Этот Коля кретин! Он унес мою дорогую, напичканную
приличным товаром коробку, оставив взамен свою, с каким-то грошовым солдатским
набором!
Брезгливо пнув коробку ногой, я возмущенно спросила у стен и
потолка:
— Ну что я стану делать с этими кирзовыми сапогами? А трусы?
Моя бабуля видела такие на советских прилавках, но я даже не подозревала, что
их еще кто-то носит. Ну, Выдра! Ну, Коля!
Я возмущалась, но стены и потолок молчали. Отчаявшись, я
долго сидела на полу и тупо смотрела на хлопчатобумажные носки, украшающие дно
коробки. Вдруг я заметила, что из-под носков выглядывает какой-то предмет,
очень похожий на бумажник. Как обращаться с мужскими бумажниками, я знала не
понаслышке, а потому мгновенно выпотрошила его, к своей радости обнаружив
довольно крупную сумму: целых пятьсот рублей.
Я женщина бедная и постоянно нуждаюсь.
«Ха, — злорадно подумала я, — этот кретин спрятал от своей
Выдры заначку в коробке из-под сапог. Ну, ума палата! Значит, на карманы он уже
не надеется. Да и понятно, Выдра, небось, их безбожно шмонает. Но мне ли ее
осуждать?» — решила я проявить великодушие.
Раза три пересчитав деньги и окончательно убедившись, что не
ошиблась — пятьсот, десятка в десятку, — я заинтересовалась их происхождением.
"Откуда у мужа Выдры такие крутые заначки? Небось целый
год собирал, экономил на пиве. Слава богу, хоть в чем-то мне повезло.
А он не простой, каким кажется с первого взгляда. Хотя о чем
это я? Где сейчас в нашей стране можно найти простого мужчину? Российская жизнь
кого хочешь сделает сложным, испортит любого. Существовать на одну зарплату
безнравственно и вредно, а воровать разрешили лишь бандитам и олигархам.
Впрочем, это одно и то же.
Но зачем Коле такие деньжищи? Наверняка он их глупо
потратит".
С этой приятной мыслью я решила заначку присвоить, но тут же
была смущена новой проблемой: как завладеть своей законной коробкой, полной
совершенно необходимых предметов.
Я женщина бедная и постоянно нуждаюсь. С утратой коробки мои
взгляды на жизнь резко переменились. Даже бесполезный бюстгальтер десятого
номера, купленный из-за смешной пены, теперь мне нужен был позарез.
Да, забыла сказать, что в бумажнике Коли я нашла записную книжку
и тут же, не вставая с пола, с неослабевающим интересом от корки до корки ее
прочла. В самом конце обнаружилась просьба вернуть книжку владельцу. Ниже
указывались адрес, имя, фамилия.
«Так мы соседи!»
Подивившись наивности владельца, я с презрением отбросила
книжку в сторону, но тут же снова ее схватила.
«Зачем уезжать из Питера, когда у меня есть алиби, — нежно
прижимая к груди записную книжку, озарилась я мыслью. — Выдра вряд ли, а вот
Коля любому охотно вынужден будет признаться, что я лупила его жену до самого
закрытия универмага. У меня есть надежда избежать смертной казни. Время детское
— всего час ночи. — Так что мой визит к Выдре и Коле не будет вершиной
хамства».
Морской песок не манил. Я, коренная петербурженка, покидаю
родной город лишь в случае крайней необходимости, и то неохотно, поэтому я тут
же уцепилась за возможность остаться.
Побросав в коробку туфли, трусы, носки, сапоги, я (на
секунду задумавшись) отправила туда и бумажник. Правда, без пятисот рублей. Я
женщина бедная и постоянно нуждаюсь.
«Вряд ли Коля поднимет вопрос о деньгах в присутствии своей
выдры-жены, — мудро рассудила я. — А когда появится алиби, мне будет не до
мелочей».
Глава 5
На улице мне стало опять нестерпимо жалко себя, ту, одиноко
лежащую на диване.
«Вот, иду по городу, зная, что умерла, и нет на земле
человека несчастнее», — я безудержно обливалась слезами.
Так, в жутких переживаниях, прижимая к себе коробку, добрела
до нужной улицы, без всякого труда нашла нужный подъезд, поднялась на нужный
этаж, энергично нажала кнопку звонка и замерла в ожидании…
«Неужели спят? И это в час ночи!» — сердито подумала я и
яростно надавила на кнопку опять.
— Да иду, иду, — раздался раздраженный мужской голос из-за
двери. — Что за мода трезвонить. Ключи надо брать.
Приятнейше я изумилась: «Вот так номер! Неужели это он, наш
скромный, наш кроткий Коля? Кто бы мог подумать, что Выдра прощает ему подобные
грубости. Даже с моим ангельским нравом невозможно снести такой неприветливый
тон. Ах, как несправедлива была я к бедняжке Выдре. Ее скандальным привычкам
есть оправдание: жизнь с Колей не так уж безоблачна и мила. Правильно говорят:
в тихом омуте черти водятся. Бедная Выдра, несчастная Выдра. Теперь ясно, кто
портит ее характер».
Тем временем дверь распахнулась, и на пороге вырос он, Коля,
красавчик.
Меня передернуло от брезгливости. Домашний Коля — жалкое
зрелище! Ни следа прежних лоска и элегантности. Стоптанные шлепанцы (кстати,
еще старше моих), пузыри на коленях спортивных штанов, цвета детской
неожиданности короткая майка «Динамо», из-под которой выглядывает волосатый
пупок — вот они, символы семейного мужчины в интерьере.
Да, забыла о главном: перекошенная презрительной злобой
физиономия. Правда, увидев меня, Коля резко сменил гнев на милость. Его лицо
озарилось голливудской улыбкой героя-любовника с повадками супермена. (Кстати,
очень даже по-идиотски это у него получилось, но надо учитывать обстановку.
Мало кому удалось бы выглядеть суперменом, стоя в спортивных штанах с пузырями
и признаками яичницы на облезлых шлепанцах.) — Вы! — тем не менее воскликнул он
с радостью, присущей всем мужчинам при встрече со мной. (Этой радости они не
лишаются и при расставании.) — Я, — нехотя призналась я, слегка струхнув перед
встречей с Выдрой.
Во-первых, я никогда не стремилась к боевым действиям на
территории врага, а во-вторых, теперь, когда моя жизнь оказалась в руках
несчастной Выдры, я уже искренне сожалела о драке в Гостином Дворе.
А Коля из последних сил старался соответствовать своей
голливудской улыбке. Излучая безграничную радость, небрежным жестом парня
крутого и знающего выход из любой ситуации, он попытался натащить «Динамо» на
волосатый пупок. Майка послушно вытянулась и мгновенно заняла прежнее положение
(чуть ниже сосков). После этого Коля отступил назад, приглашая меня войти.
— Надо же! — искренне удивился он. — Неужели такое возможно?
— Как видите, возможно, — произнесла я и отвернулась.
Я так поступила, чтобы не слишком обнаруживать свое
разочарование, ведь расположение Коли (что особенно неприятно) было мне дорого
и необходимо.
