Конечно, сейчас Мелисса находилась в довольно сложном положении. На нее свалилось множество обязательств, к которым ее никто не готовил. В один миг из женщины низшего сословия она превратилась в королеву, и этот переход не дался легко. Родив ребенка от короля втайне ото всех, Мелисса привлекла много внимания со стороны жителей Заффиринтоса и теперь должна была заслужить их доверие. В их взглядах читался вопрос: сумеет ли она сделать Казимиро счастливым? Она хотела ответить им: «Да, я сделаю его счастливым». Вот только он не желал принимать от нее ни любви, ни жалости. И это тяготило Мелиссу — он не позволял ей приблизиться.
Она поняла — король слишком долго жил в одиночестве, в замкнутом пространстве своих страхов и сомнений, и никто не попытался вызволить его из этой темницы. С рождения обреченный быть изгнанником в родной стране, Казимиро настолько свыкся с подобным положением, что просто не представлял иного существования, по крайней мере, до тех пор, пока носит корону Заффиринтоса.
Мелисса не могла узнать, какие мысли скрывались за бесстрастным выражением лица мужа, какие чувства прятались в его сердце, покрытом ледяной коркой. Она, прикладывая неимоверные усилия, училась жить по жестоким законам двора, привыкала пренебрегать эмоциями и держать в узде любопытство. Через некоторое время она осознала всю бессмысленность попыток достучаться до Казимиро и прекратила задавать ему вопросы.
Он продолжал заниматься с Беном, играл с ним и по-своему заботился о нем, но тепло в отношениях между отцом и сыном, возникшее на вилле, испарилось, не оставив и следа. Казимиро виделся с Беном, только когда сам этого хотел, и ей стало казаться, что ребенок ничего для него не значит.
В спальне король прогонял все страхи и сомнения Мелиссы, заставлял чувствовать себя желанной, равной ему. Когда они занимались любовью, Мелисса забывалась, теряясь в омуте страсти, в ее душе вспыхивал очередной лучик надежды — вот сейчас он откроется ей, признается в своих чувствах… Но наваждение исчезало, и все оставалось по-прежнему. Казимиро, как опытный любовник, умел доставить женщине наслаждение.
Мелиссе же этого было мало. Да, Бен выглядел счастливым, они жили в роскоши и неге, но она не могла избавиться от пустоты, заполнявшей ее изнутри. Она не хотела такого существования. Иногда Мелисса мечтала вернуться в маленькую скромную квартирку в Лондоне, где, несмотря на бедность, они с сыном чувствовали себя свободными и принадлежали только друг другу. То место предназначалось им, здесь же они были чужими. Все это время, пока рос Бен, она гонялась за миражом, который в конце концов воплотился в реальность и ужаснул ее своим видом.
Но ведь Казимиро ее не обманывал, не играл чужую роль, не притворялся тем, кем не является. Приходилось признать, что она сама оказалась виноватой. Он говорил о ненужности эмоций, о невозможности раскрывать свои чувства, но Мелисса не прислушалась, понадеялась на силу своей любви и просчиталась. Казимиро никогда не будет другим человеком. Он останется таким же замкнутым и одиноким. Ничто не изменится. Но не предпринять еще одну попытку она не могла.
Мелисса посмотрела на Казимиро и заставила себя улыбнуться.
— Можно я поеду с тобой? — вдруг спросила она.
Поняв, что читать уже не удастся, Казимиро отложил газету.
— Куда?
— В порт. Я могла бы взять Бена. Ему наверняка будет интересно посмотреть на большие корабли.
Он бросил в чашку с кофе кусочек сахара и размешал.
— Боюсь, это невозможно. Я не успею никого предупредить. Кроме того, это отнюдь не подходящая поездка для ребенка.
— Ты думаешь?
— Уверен. — Он сделал глоток кофе. — Бен еще слишком мал. Он ничего не поймет.
— Вероятно, ты прав.
Она старалась скрыть отчаяние. Он совершенно не понимал сути проблемы, и ей хотелось стукнуть чашкой по столу и крикнуть, чтобы он не был таким спокойным, вежливым, рациональным и соизволил наконец поговорить с ней.
Казимиро внимательно посмотрел на жену и произнес уже более миролюбиво:
— Ведь у тебя есть свое расписание, красавица, достаточно плотное, чтобы ты не скучала.
Мелисса, понимая, что ее хотят задобрить, кивнула:
— Да, я знаю.
— Как ты ладишь со своей первой фрейлиной?
— Она очень милая.
— А няня? Ты ею довольна?
Мелисса сделала глоток кофе. С самого начала она не хотела передавать няне все заботы о Бене. Но вскоре поняла, что без помощников ей не обойтись.
— Сэнди тоже очень милая. Вообще, все они мне нравятся.
— Так в чем проблема?
Казимиро действительно ее не понимал. Мелисса просто хотела показать ему, насколько их жизнь могла быть лучше, если бы они больше времени проводили вместе, как обычная семья. Если ничего не предпринять, то Бен будет расти с родителями, которые едва знают друг друга.
— Ты уже давно не плавал с Беном, — неожиданно заметила Мелисса, продолжая широко улыбаться. — А ему так нравится купаться в бассейне со своим сильным папой.
Казимиро почувствовал напряжение в ее голосе, хотя она отчаянно пыталась его скрыть.
— Я, кажется, говорил, — ответил он спокойно, — что пригласил одного из лучших тренеров по плаванию. Тебе надо только снять трубку и позвонить ему. И он начнет заниматься с Беном.
Но Мелисса не сдавалась:
— Это не одно и то же, Казимиро.
— Ты абсолютно права. — Он улыбнулся. — Как бы хорошо я ни плавал, я никогда не смогу выиграть медаль в этом виде спорта.
— Но Бену надо видеть тебя, — возразила Мелисса.
— Он меня видит.
Она пришла в отчаяние при виде бесстрастного выражения лица Казимиро, и гневные слова вырвались наружу, прежде чем она успела остановиться:
— Да, но только когда и как ты хочешь, не правда ли? Несколько минут за завтраком, несколько минут по вечерам. За ланчем по выходным, если ему повезет. Чуть-чуть поговоришь с ним, чуть-чуть поиграешь, и все это урывками. Он… — Она с мольбой посмотрела на мужа. — Сейчас такое замечательное время его жизни. Он так впечатлителен. И он счастлив, когда ты с ним. Но если ты не будешь проводить с ним достаточно времени, боюсь, между вами никогда не возникнет настоящей привязанности.
Казимиро поставил на стол чашку с кофе.
— Привязанности? — переспросил он.
Последние слова Мелиссы взбудоражили застарелые страхи в его сердце. Он словно оказался на краю бездны, а она заставляла его посмотреть вниз, в неизвестность. Он вдруг вспомнил, как тяжело ему пришлось, когда матери не стало. А потом произошел несчастный случай — он очнулся от комы и осознал, что потерял часть воспоминаний. Как она посмела навязывать ему свое мнение?! Она ничего не понимает!
— Я предпочел бы, чтобы ты не занималась сейчас психоанализом, — произнес он ледяным тоном. — Возможно, пробыв здесь подольше, ты поймешь, что жизнь королей не подчиняется твоим желаниям.
