— Не придирайся, постель — это одно, а убийство — совсем
другое.
— Ладно, о морали не будем, — отмахнулась Далила. — Скажи
мне, что же все-таки было на самом деле?
— Наташа поругалась с Машей и ехать к ней не собиралась. Но
вскоре выяснилось, что Маша интригу затеяла. Она позвонила Замотаеву. Когда
Замотаев растерянно сообщил Наташке, что Маша слезно просила его срочно
приехать к ней, Наташка подумала:
«Эта сучка их собирает! Всех! За моей спиной!»
— И бросилась звонить Мискину с Кроликовым.
— Да, но их телефоны не отвечали. Наташка взбесилась и
заявила Павлу: «Едем!»
Далила продолжила:
— А он сказал: "Давай хоть возьмем Маше цветы.
Как-никак у нее юбилей". И взял хризантемы.
— Да! Хризантемы! — возбужденно подтвердила Бойцова. — Ну и
что из того? Он их не для Маши купил.
— Еще лучше, — ядовито усмехнулась Далила, — сквалыга
прихватил букетик, который Наташеньке подарил. Так вот знай: Наташа и Паша
увидели Машу первыми.
— Почему ты так думаешь?
— Потому, что вторым был Сергей Хренов. Он подобрал с пола
лепестки хризантем.
Елизавета с гордостью сообщила:
— Если он подобрал лепестки, это значит только одно: Хренов
был после Наташи и Павла.
— Логично, — саркастично согласилась Далила. — Тогда почему
все остальные не видели лепестков?
— Кто — остальные?
— Кроликов, Мискин.
— Значит, Кроликов с Мискиным пришли первыми, а Замотаев с
Наташей пришли после них. Хренов, выходит, пришел самый последний.
— Последним, скорее всего, Верховский пришел.
Но почему они разбежались в разные стороны, Павел с Наташей?
Почему Наташа помчалась к Морковкиной, а Замотаев к начальнику склада?
— А что им оставалось? Не признаваться же Верховскому, что у
них полным ходом идет половая жизнь.
Андрея Наташа и сейчас боится до ужаса, а тогда тем более. К
тому же у нее были ссоры с сестрой, а Замотаев имел бизнес, из которого Маша
собиралась изъять свою долю. А Верховский во всеуслышание прочил Наташу в жены
Павлу, следовательно, и ей такое изъятие было абсолютно невыгодно.
Далила подвела под рассказом Елизаветы черту:
— Короче, они испугались, что их обвинят в сговоре и в
убийстве.
— Да, — с царственным видом согласилась Бойцова, учуяв, что
ей удалось-таки убедить подругу. — Не станешь же ты предполагать, — сказала
она, — что Наташка и Павел дошли до такого цинизма, что застрелили Машу в день
ее рождения в ее же квартире из пистолета Наташи. Ужас какой! — передернуло
Елизавету.
— Не стану, — задумчиво кивнула Далила. — Теперь мне
действительно нет смысла разговаривать с начальником склада. Этот разговор
ничего не даст.
Знаешь что, Лиза, — рассердилась она, — из-за тебя я
запуталась окончательно. Ты все планы мне поломала.
Елизавета насмешливо осведомилась:
— Что, с диким грохотом развалилась очередная изящная
конструкция? На этот раз подозрения снимаются сразу со всех?
— А вот и нет, теперь я снова всех подозреваю.
— Даже меня, — пошутила Бойцова.
— Даже тебя, — серьезно согласилась Далила.
А вечером ей позвонил Верховский и сухо попросил немедленно
прекратить расследование. Мотивировал беспокойством о ней же, о самой Далиле.
— Пока вы лечили мою бессонницу, сами спать перестали, —
грустно сказал он.
Она же подумала: «Почти слова Лизы, а Лиза передавала слова
Наташеньки Замотаевой».
Глава 36
Несколько дней Далила мучительно размышляла, пытаясь
нащупать более убедительную версию — версию, резко выделяющую мотив убийцы или
приносящую выдающиеся улики против кого-то.
И ничего не выходило: под подозрение попадали решительно
все.
Первой попадала Наташа. Почему она Далиле солгала? Почему не
призналась, что именно сказала ей в трубку сестра?
А раззадоренная Морковкиной Маша кричала:
«Ты думала, что отбила Мискина у меня? Так вот, он сейчас у
нас дома! Здесь же и Кроликов! И даже Хренов! И твой Замотаев скоро придет! Все
у меня! Мы уже празднуем! И нам без тебя хорошо!»
После этого разговора Маша и начала всех обзванивать, стала
собирать всех друзей.
А Морковкина рядом стояла. И ни слова не сказала Маше про
Замотаева, что он сейчас у нее вместе с Наташей. Если бы Маша об этом узнала,
не стала бы Замотаеву на мобильный звонить. Но почему Морковкина покрывала
Наташу и Павла?
Боялась лишиться постоянного заработка — Замотаев ей щедро
платил. И еще потому, что свои интриги вела. Она хотела руками Маши разрушить
союз Кроликова и Наташи. Да-да, для этого Мискина и приплела. Раз Наташу видели
с Мискиным, значит, и с Кроликовым она не завязала — обманула везде.
Из этого следует, что и Морковкина попадает под подозрение.
Она взбалмошная особа и дерзкая. Маша была умней, она могла Морковкину уличить
в подлых интригах и пригрозить, что Кроликов немедленно все узнает. Для
помешанной на Кроликове Морковкиной это был крах. Сгоряча она вполне могла
выстрелить в Машу. Могла выстрелить и хладнокровно, потому что знала: Кроликов
хочет жениться на Маше. А с Наташей он просто спит. К тому же Наташа Морковкиной
не опасна, она замуж за Замотаева собралась. А счастливую конкурентку Машу надо
срочно убрать, и Кроликов будет в сумке. Кстати, так и вышло. Морковкина с
Кроликовым по сию пору живет, пусть и гражданским браком.
А сам Кроликов, чем он не убийца? Вспыльчивый, агрессивный,
безмозглый, жуткий ревнивец. Он вполне мог из ревности девочку застрелить, а
потом, увидев, как подъехала к дому машина Мискина, туда пистолет подложить. А
плакал он потому, что ходил в драмкружок. Там его научили искусству в нужный
момент подпустить слезу.
Мискин тоже плакал и тоже ходил в драмкружок.
Боря Мискин мог сгоряча убить Машу, когда она пригрозила
рассказать брату об изнасиловании. Мог и случайно, в борьбе. А пистолет
подложил Кроликову.
А потом из мести перевести стрелки на Андрея Верховского. За
что Мискин мстил? За то, что Маша боялась брата, за то, что из-за Верховского
Машу убил.
Во всяком случае, она именно этим страхом мотивировала свой
отказ выйти замуж за Мискина: мол, ты ловелас, Андрей на наш брак никогда не
согласится.
И сам Андрей как-то странно себя повел, вдруг попросил
прекратить расследование. Почему? Ведь это он позвонил начальнику склада,
причем сразу же после встречи с Далилой. Верховский не похож на убийцу, но
вполне мог случайно убить сестру. Если Маша, схватив пистолет Наташи, делала
вид, что собирается застрелиться, он, вырывая оружие, мог случайно нажать на
курок.
