А ведь он убил Машу! Он!"
Уже без всякой надежды на успех спросила:
— Что за история с пирогом? Почему он у всех любимый?
Мискин просветлел — лицо его стало мягче, добрее., — Мы же
детьми у Верховских всегда собирались, — задумчиво, явно возвращаясь в детство,
сказал он. — Там квартира просторней, и бабушка Андрея нам всегда рада была.
Она-то и кормила нас пирогом, ее фирменным.
— Можно узнать подробней, каким? — попросила Далила.
— Я рецепта не знаю. После смерти бабушки только Маша пекла
этот пирог, но редко. Песочный с абрикосово-ликерной начинкой, и все это щедро
сдобрено фундуком. Представляете?
Далила мигом представила и поделилась своим впечатлением:
— Да, наверняка вкуснотища.
Лицо Мискина расплылось в довольной улыбке:
— Еще какая!
Он снова нахмурился:
— Нам было двенадцать, когда бабушка умерла.
С тех пор Пирог редко есть приходилось. Маша редко его
пекла, — повторил Мискин.
«И все же рискну», — решилась Далила.
— Скажите, Борис, — проникновенно спросила она, — вы такой
умный, порядочный, вдумчивый и логичный. Чем вам Кроликов насолил? Зачем вы ему
«ТТ» подложили?
Убаюканный Мискин подпрыгнул:
— Какой «ТТ»? Ничего я не подкладывал! И вот тут он
«поплыл»: побледнел, покраснел, глаза забегали беспомощно и лихорадочно.
Его паника вдохновила Далилу.
— Именно из этого пистолета была убита Маша Верховская, —
заверила она. — Пистолет марки «ТТ»
Наташа подобрала возле трупа бандита и долгое время хранила
у себя. Тайком от брата она ездила на дачу к Морковкиной и палила по дереву.
Пули из дерева и пуля, которой была убита Маша, выпущены из того «ТТ», что вы
подбросили Кроликову. Экспертиза это уже доказала.
— Какая экспертиза?
— Баллистическая.
— Я ничего не знаю, ни про «ТТ», ни про пули, ни про
экспертизу.
Мискин юлил и делал это весьма неумело. Бегающие глаза и
трясущиеся руки выдавали его крайний испуг.
Далила уверенно констатировала:
— Это вы украли пистолет у Наташи. Отпираться не стоит. У
меня есть свидетель.
— Да нет же! — неестественно тонким голосом взвизгнул
Мискин. — Никого я не убивал! Пистолет мне Верховский подбросил! А я его
Кроликову перепулил!
Заявление Мискина прозвучало сенсационно. Далила опешила:
— При чем здесь Верховский?
Мискин зло пояснил:
— А при том. После встречи с ним я и обнаружил пистолет в
своем бардачке. И следом (ну надо же! совпадение!) на хвост мне сели менты.
Долго я мотал их по городу, пока к Кроликову во двор не заскочил. Не по злобе и
не из подлости, просто Кроликов рядом жил. Я зашел к нему, спрятал в его столе
пистолет, сообщил о гибели Маши и отбыл.
Далила оцепенела.
— Выходит, вы заходили к Гоше после встречи с Верховским?
— Правильно, так и было, — процедил сквозь зубы Мискин и,
презрительно оттопырив губу, добавил:
— Если хотите знать мое мнение, сам Верховский сестрицу и
замочил.
— Зачем? — поразилась Далила.
Мискин сник:
— Из-за наследства.
Глава 33
Далила Самсонова дожала Бориса Мискина, но радости
удовлетворения не испытала. Мискин рассказал, как все было на самом деле, но
страшной горечью легла его правда на сердце Далилы.
В тот трагический день Борис Мискин действительно собирался
на свидание с дамой. Он действительно был в Машу влюблен, но платонически, а
плоть требовала своего. Свое Мискин давал плоти, щедро и на каждом шагу.
Машин звонок застал его в магазине. Он только что купил для
своей дамы огромный букет и предвкушал наслаждение, тут-то и позвонила ему Маша
Верховская. Она плакала. Мискин не удивился. Все знали, что у сестер пора
сложная: ссоры, разборки. Да и с братом у Маши не ладилось.
Мискин, мгновенно забыв про свидание с дамой, отправился к
Маше — букет, разумеется, отправился с ним.
В этом месте Далила снова спросила:
— Букет хризантем?
Он удивился:
— Дались вам хризантемы! Хризантемы я терпеть не могу, как и
Маша. Неживой, искусственный какой-то цветок. Я покупал даме лилии, с ними к
Машеньке и пошел.
— Следовательно, вы предпочли Машу даме, — заключила Далила.
Мискин почувствовал себя уверенней и даже усмехнулся:
— Простите за каламбур, но дам у меня в жизни много, а Маша
одна. Я любил ее как раз потому, что она никогда не произносила «дам». Она умерла,
так и не сдавшись. За это я до сих пор Машу люблю.
— До сих пор?
— Да.
Она удивилась:
— Не пойму, что у вас за игра была с Машей. Мне казалось,
что через Машу вы подбирались к Наташе, а вы меня убеждаете, что до сих пор
влюблены только в Машу. Все остальные — для плоти?
Мискин сознался:
— Да, я плел интригу. Обожаю интриги. Они заставляют быстрей
течь по жилам кровь, делают жизнь насыщенней, интересней. Глупо женщину просто
брать. Это каждый дебил умеет, даже наш Кроликов.
Видели?
— Кроликова?
— Ну да, — передразнивая Друга, ответил Мискин, — или как
там у него…
— «Да нет», — подсказала Далила.
— Представляете его отношения с женщинами?
— Видела и Кроликова, и его Морковкину, и все представляю.
Так что же с Машей? — нетерпеливо спросила она.
Мискин продолжил:
— Мы с Кроликовым не разлей вода, к Верховским всегда вдвоем
приходили. Наташка с Кроликовым флиртовала. Мне что же, скучать, если она на
меня ноль внимания? Я же не такой дуролом, как Кроликов.
Далила саркастично поинтересовалась:
— Вы другой дуролом?
Он рассмеялся:
— Да, я дуролом особый: не самих дур люблю, а люблю их
обламывать. Вот какой я дуролом'.
— Опять каламбур? — усмехнулась Далила.
Мискин развел руками:
— Ничего не поделаешь, кто-то прет буром, а я — каламбуром.
