— Женька! Беда!
— Что случилось?! — испугался Евгений.
— Галина в милиции!
Бонд вздохнул с облегчением и скептически осведомился:
— И что за беда? Ей это не повредит. В ментовке толпа
мужиков. Не об этом ли твоя Галина с детства мечтала?
— Нашел время шутить, — рассердилась Далила. — Ты где?
— Лежу….
— Черти тебя возьми! — взбесилась она. — Сколько можно
лежать?
Чертыхнулся и Бонд:
— Черти тебя подери! Ты дашь мне договорить?
Я лежу под машиной, работаю.
Далила сбавила тон:
— Ладно, прости.
— Слушай, — оживился Евгений, — мне такую классную тачку
пригнали в ремонт…
— Ты что, издеваешься? Глянь на часы. Или собираешься Галку
на ночь в кутузке оставить?
— А что, дельная мысль. Пусть разочек там поночует, для
разнообразия.
Далила решительно приказала:
— Все, остряк-самоучка, вылезай из-под машины и дуй Галину
спасать.
Бонд возмутился:
— Послушай, этому не видно конца! Утром — пули, вечером —
Галина. Я, конечно, племянник и все такое, но из-за этого моя личная жизнь в
захерении.
Не слишком ли много обязательств ты на меня взвалила,
тетушка моя дорогая?
В отчаянии Далила напомнила:
— Ты мне не просто племянник, еще ты мне сын и Друг!
— Ой-е! — ужаснулся Евгений. — Обязательств действительно до
фига! Ладно, не паникуй. Выезжаю.
Вытащим мы твою Галину.
Вытащили.
В милицию Семенова попала как «гастролерка» — специалистка
«ставить на уши» квартиры законопослушных граждан.
Далила знать не знала, как там уши этих самых квартир, но ее
уши едва не завяли — так зверски ругался законопослушный гражданин: в его
квартире и взяли «с поличным» Галину. Хорошо, что Далила не только психолог, но
и психиатр. Она быстро помогла пострадавшему обрести душевное равновесие,
сообщив ему, что Галина ее пациентка, страдающая рядом опасных маний. После
этого конфликт с хозяином квартиры удалось погасить.
До самого дома Далила ничего понять не могла: как случилось
такое? До сей поры ее подруга пыталась «ставить на уши» карманы мужчин, и, надо
заметить, весьма безуспешно пыталась. Что же выходит, теперь она за чужие
квартиры взялась?
Вызволенная Семенова никакой ясности не вносила. На все
вопросы она отвечала рыданиями и лишь дома, найдя покой на плече у Далилы, зло
процедила сквозь зубы:
— Сволочь он, Кроликов.
— Здрасьте! А Кроликов здесь при чем? — поразилась Далила.
— До свидания! Он меня и подставил, — яростно сообщила
Галина.
— Так вы знакомы?! — ужаснулась Далила и, прищурив глаза,
спросила:
— Ну и как же вы познакомились?
Семенова гордо поведала:
— Через Хренова, через Сергея.
— Ты же клялась, что с ним не спала! — восстала Далила, —
Выходит, опять обманула!
Галина внезапно обиделась:
— Вовсе нет, я сплю только с Кроликовым. Зато с ним так, что
мой орган вдребезги, а его — пополам.
Ха, — зло рассмеялась она, — чтобы я спала с каким-то
Хреновым? Как ты могла про меня так плохо подумать.
— О боже! Она уже с Кроликовым спит! — принялась убиваться
Далила. — Да знаешь ли ты, что он Машу от ревности пристрелил? Он зверь! Его
все боятся!
— Кто «все»? — деловито осведомилась Галина.
— И Наташа, и эта его, теперешняя.
— Морковкина, что ли?
Далила воздела глаза к потолку и горестно вопросила:
— Господи, за что ты послал мне такое порочное наказание?
Она уже и Морковкину знает!
— Слава богу, эту дуру не знаю. Слышала только от Гоши, —
отмахнулась Галина и кокетливо сообщила:
— Между прочим, он обещает жениться.
Далила взвыла:
— На ком?!
— На мне, конечно, не на Морковкиной же.
— Как ты можешь всем верить? — начала вразумлять подругу
Далила, но Галина категорично ее перебила:
— Я не всем верю, а только Гоше.
— Между прочим, Морковкина без «хвоста» и младше тебя в два
раза.
— Но Гоша-то мой ровесник. И потом, что значит, в два раза?
— рассердилась Галина. — Ей что, шестнадцать? Вот же дрянь! — возмутилась она.
— Шестнадцать всего, а уже спит с моим Гошей? Скоро начнут трахаться прямо в
пеленках!
Далила обиделась:
— Прекрати, я родила своего Диму в четырнадцать.
Семенова уточнила:
— Тебе было почти пятнадцать.
— Это не умаляет моей вины.
Галина пылко поднялась на защиту подруги:
— Ты была до жути наивная, и то, что случилось у вас с
Матвеем, можно считать непорочным зачатием!
Так сколько там этой Морковкиной? — отбросив пафосный тон,
сварливо спросила она.
Далила вздохнула:
— Морковкиной не шестнадцать, а двадцать шесть.
А твой Гоша и на ней обещает жениться.
Семенова неприятную весть восприняла невозмутимо.
— Знаю, — сказала она, — Гоша этого не скрывает. Они живут с
ней гражданским браком.
— И даже после этого ты ему веришь.
— Верила, пока в милицию не попала. Теперь уж не знаю, что и
думать.
Далила язвительно констатировала:
— А думать ты не привыкла. Во всяком случае, традиционным
местом.
— Да брось ты, — отмахнулась Галина. — Зачем думать, когда у
нас загорелось так по-серьезному. Он сразу поклялся в вечной любви и снял
квартиру для встреч.
— Для каких еще встреч? — разъярилась Далила. — Где твоя совесть?
Мою Мару впрягла и на встречи намылилась! Посмотри на себя! У тебя зрелый
возраст!
Давно пора браться за ум, а не порхать юной бабочкой.
Я вообще не могу понять, как качок и красавец Гоша мог на
тебя позариться, на старую драную кошку!
Выпалив сгоряча, Далила тут же струхнула, что подруга
обидится, но Семенова и ухом не повела.
