— И что же, вы убийцу нашли?
— Разумеется.
Замотаева, облизав нервно губы, спросила, как выстрелила:
— Кто убийца?
— Вы, — с невинной улыбочкой сообщила Далила.
— Я?!
— Именно вы.
Замотаева рухнула в обморок.
Глава 27
Замотаева лежала на полу и выглядела бездыханной. Далила ей
не поверила, слишком хорошо она знала повадки невротичных Принцесс на горошине.
Пощупав ее пульс, она с сожалением обронила:
— Удивительно, у такого умного и воспитанного брата такая
глупая невоспитанная сестра. Как бы там ни было, но от смерти она далека.
И, жизнеутверждающе цокая каблучками, Далила направилась к
выходу.
Простейший прием безотказно сработал.
— Куда вы? — воскликнула вслед ей Наташа, мгновенно открывая
глаза.
— Мне пора на работу, — невозмутимо сообщила Далила.
— Вы что же, так вот меня и бросите, беспомощную и больную?
Вы же врач!
— Да, именно поэтому я не считаю, что вы опасно больны.
Разве что воспалением хитрости.
— Ах вот как! — с угрозой воскликнула Замотаева и, шустро
вскочив на ноги, завопила:
— Вы монстр!
Вы чудовище!
Далила насмешливо констатировала:
— Вижу, вам значительно лучше.
Вернувшись, она с улыбкой спросила:
— Хотите поговорить?
Замотаева сникла:
— Хочу.
— Тогда расскажите, за что вы убили сестру?
— Я не убивала…
— Не тратьте попусту время, у меня есть улики, — солгала
Далила.
Замотаева вспыхнула и опять закричала:
— Какие улики? Нет у вас никаких улик!
— Ошибаетесь, есть. Маша была убита из вашего пистолета.
— Не докажете!
— Докажу. Уже доказала.
— Как?
Далила выдержала длинную паузу, во время которой Замотаеву
затрясло.
— Говорите, не мучайте, — не выдержав, попросила она и
сквозь зубы добавила волшебное слово:
— Пожалуйста.
Далила удовлетворенно продолжила:
— Вам не мешает знать, что я побывала в леске, что за дачей
Морковкиной, и наковыряла там из засохшего дерева множество пуль. Пули как раз
из того «ТТ», который вы якобы утопили.
Замотаева плаксиво проныла:
— Морковкина сучка, она ревнует меня к своему дебильному
Кроликову, она на меня наговаривает.
— Я бы поверила вам, если бы не одна деталь. Те пули
выпущены из того же «ТТ», из которого была застрелена Маша. Экспертиза это
установила, — вторично солгала Далила, мысленно успокоив свою совесть: «Эта
ложь на службе у справедливости».
Замогаева ахнула и разрыдалась.
— Откуда вы узнали про пистолет? — горько всхлипывая,
спросила она. — Меня сдала Морковкина?
— Какая разница. Не отвлекайтесь на пустяки, у нас мало
времени, меня ждет Куськин и его мать, милая добрая женщина. Я не собираюсь
из-за вас задерживать приличных людей.
— Какой еще Куськин?
— Мой пациент. Немедленно говорите, за что вы убили свою
сестру? — приказала Далила.
Замотаева взвизгнула:
— Не убивала я Машу! Не убивала!
— А кто же убил?
— Откуда я знаю!
Далила прикрикнула:
— Не врите! Если не прекратите врать, я немедленно отсюда
уйду, и вот тогда будете разбираться не со мной, а с милицией. Все улики я
передам туда.
Эффект был неожиданным. Замотаева рухнула на колени и,
заламывая руки, взмолилась:
— Не губите меня! Пожалуйста! Не надо милиции!
Я хорошо заплачу! Вы только скажите, сколько?! Сколько стоят
ваши улики?!
— Та-ак, — раздраженно сказала Далила, — приехали. Ваша ария
совсем из другой оперы. Знайте, вы только что меня оскорбили.
С этими словами она решительно направилась к выходу.
— Нет! — взвизгнула Замотаева. — Не уходите! Я все расскажу!
Все-все, до последней детали!
Далила вернулась и, взглянув на часы, по-доброму попросила:
— Наташа, пожалуйста, прекратите истерику. Я здесь лишь
потому, что хорошо отношусь к вашему брату.
И это совсем не то, о чем вы подумали. Андрей Викторович мне
симпатичен как человек. Ради него я готова вас слушать и даже попытаюсь понять
вас. Обещаю.
Замотаева поднялась с колен и, всхлипывая, ползком забралась
на свой восточный диван. По ее бледным щекам текли не слезы, а дорогая
косметика.
— Я-то вам расскажу, — проныла она, — а толку?
Вы все равно мне не поверите.
— Ошибаетесь, — возразила Далила. — Если не будете лгать, я
разберусь, что к чему, а если почувствую нагромождение лжи, то не стану и
разбираться.
Предоставлю эту возможность милиции.
— Пожалуйста, не пугайте меня, — пискнула Замотаева. —
Видите, я вся дрожу.
— Рассказывайте! — строго повелела Далила. — Не задерживайте
меня! Куськина мама не может ждать!
— Что рассказывать? Я не знаю, с чего начать, Машу не я
убила. Мы ругались, конечно, но я любила сестру.
— Если вы не убивали, тогда зачем просили Морковкину
обеспечить вам алиби? Зачем за город ее потащили? Почему вас трясло?
Замотаева перестала плакать и, безысходно вздохнув,
пролепетала:
— Вы сами все знаете.
— Да, я почти все знаю сама, — подтвердила Далила и мягко
добавила:
— Но советую рассказать откровенно. Это вам нужно, не мне.
— Зачем?
— Уверяю, вам станет легче.
— Надеюсь, — пискнула Замотаева.
— Вот и рассказывайте.
Она начала:
— В тот день наметили вечером всей гурьбой пойти в ресторан.
День был рабочий, но Маша говорила, что праздновать надо именно в день
рождения, а не тогда, когда суббота или воскресенье.
