— С вами хоть на край света.
Его игривые нотки Далиле совсем не понравились.
Чтобы не вдохновлять его без нужды, она сдержанно пояснила:
— Это будет сугубо деловая прогулка.
Он тотчас взял нужный тон:
— Вы что-то нашли по нашему делу?
— Да, наше дело сильно продвинулось, — подтвердила Далила,
испытывая благодарность к Верховскому за чуткость и сообразительность.
Она поняла, он из тех редких людей, которым не приходится
долго в подробностях объяснять, как надо себя вести и что вообще происходит.
"Ловит все на лету, — мысленно похвалила его она и
вдруг отметила:
— Совсем как друг его, Хренов".
Пауза, видимо, затянулась, потому что Верховский спросил:
— Алло! Вы где? Я вас не обидел?
Далила откликнулась:
— Нет-нет, простите, задумалась.
Он деловито спросил:
— Мы за город поедем на разных машинах?
— Нет, не стоит, — сказала она.
Верховский немедленно предложил:
— Тогда на моей лучше ехать. У меня внедорожник.
— Хорошо, — согласилась Далила. — Прямо сейчас и
отправляйтесь в мой двор. Я тоже туда, поставлю свой «фордик» в гараж, и мы
сразу поедем.
Укладывая трубку в карман, она удивленно отметила: «Странно,
он даже не поинтересовался, куда мы поедем».
Однако он поинтересовался чуть позже, когда они встретились.
— Куда едем? — браво воскликнул Верховский, выходя из своего
добротного джипа. — Я на всякий случай прихватил бутерброды и чай в термосе,
мало ли что.
Обойдя автомобиль, он галантно распахнул перед Далилой
переднюю дверцу и, не услышав ответа, еще раз спросил:
— Так куда путешествуем?
Из осторожности она не стала распространяться на улице.
— Как только тронемся, все расскажу, — произнесла Далила,
ступая на подножку.
Верховский, поддерживая ее под локоть, пытался помочь, но
только мешал. Благодаря его усердию Далила неловко поставила ногу, зацепилась
за коврик каблуком сапога и не села, а рухнула в кресло самым неэлегантным
образом.
Свою ошибку он понял мгновенно, виновато воскликнув:
— Простите, хотел как лучше, а получилось как всегда, когда
хочу понравиться очень красивой даме.
Теперь вы, наверное, будете думать: «Вот же увалень, этот
Верховский».
Далила рассмеялась:
— Ни в коем случае. Я при первом знакомстве отметила
изысканность ваших манер, что в наше время встречается редко.
И он рассмеялся:
— Огромное вам спасибо, вы настоящий психолог. Будем
считать, что помощь пришла очень вовремя. Я был в трех шагах от отчаяния.
— Вы не правильно поняли, — морща нос, возразила Далила. —
Это вовсе не комплимент из сострадания к вашей неловкости.
Он вдруг очень серьезно спросил:
— А что это?
— Просто ход моих мыслей, — смутилась она. — Ви же пытались
их угадать, вот я тайны и открываю ради экономии вашего времени.
Верховский, весьма артистично закатывая глаза, воскликнул:
— О-о! Мое время действительно нуждается в экономии!
Особенно ближе к ночи!
Он поклонился Далиле, бережно, но уверенно взял ее руку,
лежащую поверх сумочки, и, сказав:
— После ваших похвал я просто обязан… — слегка тронул ее
узкую кисть своими губами.
— Лишь после этого Верховский закрыл дверцу и, стремительно
обойдя джип, вернулся за руль.
Пока они выезжали со двора на Таврическую, Далила,
поразмыслив, решила, что ее комплимент действительно выглядел каким-то
дежурным. Да и последующие пояснения не казались убедительными.
— Если честно, я на самом деле была приятно удивлена, когда
обнаружила в вас превосходно воспитанного человека, — призналась она. — К
сожалению, чаще встречаешь в людях показушность, манерность, а вот истинное
воспитание — редкость.
Верховский смущенно спросил:
— Тогда можно узнать, о чем идет речь?
Далила собралась ответить, но ой, словно испугавшись
чего-то, ее перебил:
— После такой высокой оценки начинаешь бояться собственного
несовершенства.
Она пояснила:
— Я об искренности, об адекватности слов, деклараций и
истинных помыслов. Вы просты в общении, не произносите умных речей, не
стараетесь выглядеть аристократично, но чутко улавливаете настроение
собеседника. С вами легко любому, потому что каждый рядом с вами ощущает ваше к
нему уважение.
— Правильно, а как же иначе? — удивился Верховский. — Я не
разговариваю с теми, кого не уважаю.
Далила вздохнула:
— Ах, зачастую умные и с виду интеллигентные люди в беседе
увлечены только собой, и плевать им на собеседника. Из-под тонкого лака манер
ясно проглядывает их грубость, невежественность. Меня всегда удивляла такая
странная вещь: почему-то чаще всего стараются выглядеть особо интеллигентно
именно те люди, которые обожают себя и презирают ближнего.
— Уж вы-то знаете, почему так происходит, — заметил
Верховский.
— Вы серьезно так думаете? — удивилась Далила.
— Да, вы же психолог.
— Как психолог, я констатирую факт, объяснить его должны
философы и специалисты по этике. Лично я перед такими людьми ощущаю бессилие.
Как ученый, я их понимаю, а как человек — нет. Они для меня нечто темное.
— А мне кажется, что вы насквозь видите всех людей, а не
только меня.
— Ах вот почему вы так естественны, — рассмеялась Далила. —
Оказывается, вы всего лишь решили, что бесполезно скрывать недостатки.
— Недостатки? Нет уж, простите, вы сами меня убедили, что я
сплошное достоинство! — с шутливой обидой воскликнул Верховский.
Далила в ответ погрозила пальцем:
— Позвольте-позвольте, крылья ангела не я раздаю, по этим
вопросам к всевышнему.
Он разочарованно констатировал:
— Значит, я не ошибся, вы всего лишь сделали мне комплимент.
Уловив в его разочаровании искренность, она с полной
серьезностью возразила:
— Нет, я сказала вам то, что думаю. Общаясь, вы в первую
очередь помните о собеседнике, а уж потом о себе. Именно это я и называю
воспитанием, все остальное — бутафория. И давайте на этом поставим точку. Не
хотелось бы утонуть во взаимных комплиментах.
