— Я рада, что ты понял, почему я запретила тебе ложиться в
постель с Морковкиной, — заключила Далила и предложила:
— Давай вернемся к Наташе.
— Давай, — согласился Евгений. — Почему ты уверена, что она
не флиртует с Кроликовым?
— Ну, поручиться ни за кого нельзя. Наташа не работает,
привязана к дому, ей скучно, но, с другой стороны, Кроликов привязан к ее
Замотаеву. Ты же сам говорил, они не расстаются.
— Минутку-другую всегда можно выкроить.
Далила осуждающе посмотрела на племянника и строго сказала:
— Тебе видней.
Евгений воскликнул:
— Да не спал я с Морковкиной!
— Верю. Не спал, но собираешься спать.
— И не собираюсь. Я все уже выяснил, зачем нам встречаться?
Он сказал это так твердо, что Далила поверила и успокоилась.
— Ладно, — сказала она, — проехали. Вернемся к Наташе.
Почему ты решил, что она убила сестру?
Бонд постучал указательным пальцем по темечку и с гордостью
сообщил:
— Потому, что у меня аналитический склад ума.
Когда Наташа прибежала к Морковкиной, та понятия не имела об
алиби. Наташа ей сообщила, что поругалась с сестрой и не собирается праздновать
день рождения Маши.
Далила возрадовалась:
— Слава богу, наконец-таки я что-то узнала, кроме длины ног
Морковкиной!
Бонд усмехнулся:
— Слушай дальше, раз уж тебе повезло. Наташа плакала и
жаловалась Морковкиной, что Машка дрянь, что надо ее проучить. В конце концов и
Морковкина согласилась не ходить в ресторан на Машино торжество. Более того,
они в знак протеста сколотили компанию и укатили на дачу Морковкиной. Где и
кутили почти до утра. Брат Андрей, узнав о смерти Маши, еле Наташу нашел.
— Ты хочешь сказать, что Наташа убила сестру и спокойненько
укатила гулять с Морковкиной? — поразилась Далила.
Бонд подтвердил:
— Именно это я сказать и хочу. Только гуляла Наташа совсем
не спокойненько. Во-первых, она нажралась до чертиков, а во-вторых, все время
рыдала и приставала ко всем с жалобами на сестру.
— И на что она жаловалась?
— Укоряла Машу каким-то накрытым столом и пирогом. Наташа была
назойлива, и все от нее шарахались. Всем было не до нее.
— Погоди секунду, — попросила Далила и побежала в свой
кабинет.
Вернулась она с отчетами детектива, полученными от
Верховского. Листая на ходу, удивилась:
— Странно, здесь ни слова о том, что Наташа в день гибели
Маши была у Морковкиной. Ты уверен, что Марина не врет?
Евгений пожал плечами:
— Зачем? Там же была компания, человек десять.
Любой из них подтвердит.
— Да, ты прав. Видимо, детектив не подозревал Наташу, потому
и не придал значения ее алиби.
— А для кого он отчеты составлял?
— Для Андрея Верховского.
Бонд рассмеялся:
— Ну, ты даешь, Пинкертон! Зачем он Андрею будет
докладывать, где Наташа его была? Будто Андрей сам не знает. Он же ее у Марины
нашел, не детектив.
— Точно, — согласилась Далила. — У тебя и в самом деле,
оказывается, аналитический склад ума, а у меня к концу дня мозги
подзаплавились. А что там с алиби?
— Когда Андрей дозвонился до Морковкиной и сообщил ей о
гибели Маши, Наташа протрезвела. Вот тогда-то она и попросила Морковкину всем
сказать, что пришла к ней на два часа раньше.
— И чем Наташа просьбу свою объяснила?
— Тем, что в дороге была, когда Маша погибла.
— А зачем ей вообще понадобилось алиби? — удивилась Далила.
Евгений развел руками:
— Вот и я спросил у Марины — зачем? Оказалось, что Наташа
была у стилиста, а Маша ей позвонила.
Слово за слово, они поругались. Наташа распсиховалась и
крикнула в трубку: «Ну, все! Теперь я тебя грохну!» А стилист это слышал.
— И что из того?
— Короче, Наташа просила Морковкину всем подтвердить, что
звонила она, Марина, и слова «я тебя грохну» адресовались именно ей, а не Маше.
Морковкина согласилась, но ее особенно не расспрашивали.
Далила задумчиво подытожила:
— Да-а, интересная информация.
Бонд расплылся в улыбке:
— Еще бы. Не сказать, что сильно стараюсь, но, за что ни
возьмусь, во всем просто ас. Куда деваться? Талант есть талант.
— Бери выше. Евгений, ты гений! — рассмеялась Далила,
шутливо отпуская племяннику подзатыльник. — Гений и злостный хвастун.
Тот сделал вид, что обиделся:
— Ну вот, все испортила.
— Я испортила? Испортила все Морковкина.
Бонд мелочно уточнил:
— Твоя.
Далила на этот раз заупрямилась:
— Нет, твоя.
Евгений стоял на своем:
— Нет, твоя!
— Хорошо, — согласилась Далила. — Наша Морковкина, общая.
Она все испортила.
— Каким образом?
— Она согласилась предоставить подруге алиби, но не заметила
одной интересной детали. Откуда Наташа знала, что покойная Маша пирог испекла?
Вряд ли Маша сама ей сообщила. Значит, Наташа после стилиста домой заезжала.
Бонд констатировал:
— Железная логика.
Далила расстроилась, — Зря смеешься. Мне уже не до смеха, —
грустно сказала она. — Верховский ко мне обратился, я не отказала ему в помощи.
Теперь он мой пациент. Я ответственна за его здоровье. Уж не знаю, как там все
было в тот страшный день, но если Верховский узнает, что его Наташа повинна в
смерти его же Маши…
— И что будет? — скептически осведомился Евгений.
Далила поежилась:
— Боюсь, такого удара Верховский не переживет.
В прихожей хлопнула входная дверь и раздались решительные
шаги — на пороге кухни вырос Дмитрий. Он жадно уставился на заваленный
продуктами стол и радостно констатировал:
— О! Неплохо сидите! Присоединяюсь к вам!
Евгений озорно взглянул на тетушку и спросил:
— Ну что, проявим доброту? Разрешим и ему на колбасу
посмотреть?
