– Убедительны, но... требуется актер на амплуа
«благородный отец». На худой конец – «любовник-резонер». Так просто, для
придания вящей правдоподобности, – уклончиво объяснил Дима, который не
посвящал друзей в тонкости замысла. Они знали ровно столько, сколько должны
были знать: прийти на некую встречу и талантливо изобразить приступ
неконтролируемого сексуального помешательства.
Пришли, изобразили, получили гонорар. И финита
– разошлись до следующего ангажемента!
– Ну, это тебе Костя Катков нужен, –
после некоторого раздумья сказал Борик. – У него как раз морда такая...
подходящая. Правда, следы разгульной жизни отчетливо отпечатались на его челе,
но тебе небось не ангел нужен, да?
– Не ангел, – кивнул Димка. – Да,
Костя может подойти! У тебя его телефона нет? Адреса?
– Не знаю, он ведь съехал от своей прежней пассии, –
сказал Борик. – Да ладно, я знаю, где он работает. Хочешь, смотаюсь туда –
это как раз рядом с шарашкой, где я на полставки пробавляюсь для поддержания
штанов. Мне ведь на работу завтра – вот завтра я его и постараюсь изловить. И
скажу, чтоб он с тобой связался, да?
– А сегодня нельзя? – настойчиво сказал
Дима.
– Можно и сегодня, – покладисто кивнул
Борик, отлично зная, что сегодня у него свидание, а значит, искать Костю
Каткова он будет только завтра. Хватит, сегодня он уже достаточно на Димку
потрудился!
– Ты дай ему мой телефон, только не домашний,
а мобильный, а у него его номер возьми, – проинструктировал приятеля
Димка. – Только обязательно, Борик, тут дело такое, что тянуть особо
нельзя. Все, ребята, моя остановка, до созвона!
– Чао! – томно сделал ручкой
гетеросексуал Борик, а голубой любитель черненьких Лева спохватился:
– Погоди! Реквизит забыл!
– Давай скорей. – Димка расстегнул сумку.
Лева стыдливо оглянулся и расстегнул куртку,
задрал свитер. Борик прыснул:
– Картина!
Да, зрелище было не для слабонервных: за
ремнем Левы торчал, словно кинжал, стабильно эрегированный мужской орган. То
есть гипертрофированный приапизм дошел до такого состояния, что орудие уже не
умещалось в штанах! Лева издал страдальческий стон, потом с ужасным выражением
лица вырвал сие латексное сокровище из-за пояса, повертел туда-сюда, подмигнул
прощально и наконец бросил Димке в сумку – в ту самую, где уже лежала его
боевая «беретта»...
* * *
Ресторан «Барбарис» размещался на первом этаже
старинного, еще дореволюционного кирпичного купеческого здания – одного из тех,
которыми была тесно застроена вся Рождественская улица. В подвальных помещениях
этого и подобных ему домов некогда размещалось знаменитое «дно», живописно
изображенное Буревестником революции в одной из его пиес. В первых и вторых
этажах находились трактиры, торговые конторы и «нумера с девицами», то есть
улица была более деловая, чем жилая, и скорее криминальная, чем спокойная.
Такой она и осталась в наши дни, с той разницей, что явные «нумера» здесь было
найти сложно, однако тайные имелись в изобилии. Каких только секретов не
хранили здешние проходные дворы, какие только стрелки не забивались в этих
подворотнях, о чем только не умалчивали милицейские протоколы, потому что
обитатели улицы Рождественской умели обращаться со властями предержащими: и на
лапу вовремя дать, и припугнуть нежелательным скелетом, который непременно
сыщется в шкафу всякого нечистого на руку чиновника... Причем владельцы,
названия и образ деятельности этих загадочных, а то и впрямую подозрительных
контор и конторок, фирм и фирмочек непрестанно менялись, словно стеклышки в
калейдоскопе. Словом, без преувеличения сказать, до недавних пор по всей
Рождественке, от Скобы до поворота на первый мост, можно было найти только два
безусловно пристойных места: чистоплотный и где-то даже интеллигентный ресторан
«Барбарис» и Рождественская церковь, иногда называемая в путеводителях
Строгановской по имени известных нижегородских богатеев, выстроивших ее во
искупление грехов своих.
Было, значит, два. Теперь осталось, такое
впечатление, одно. И это оказался не «Барбарис»...
– Это перст судьбы, – мрачно изрекла
Жанна, глядя на темные окна второго этажа. – Помнишь, Валера, нас
предупреждали, что на Рождественке затевать серьезное дело бессмысленно?
Говорили, что это место для фирм-однодневок, а не для серьезных людей. Кажется,
так и есть. Я вижу перст судьбы в том, что уже второй раз за неделю...
– А я вижу в этом перст наших
конкурентов, – спокойно ответил ее муж, закуривая сигару (Валерий
Андреевич курил только сигары, пил только «Хэннесси», ел только исключительно
здоровую пищу, носил только самые модные вещи... и вообще был человеком
ритуальным). – У меня еще в прошлый раз появились подозрения: уж слишком
ретиво навалилась на нас санэпидстанция, да и не могли начать лопаться вот так,
одна за одной, трубы, которые были заменены полностью всего лишь два года
назад. А крысы откуда вдруг расплодились в подвале, хотя там все было настолько
залито отравой, что я боялся – морильщики перестраховались, и мы сами перемрем
от этого духа? Смеюсь, конечно, – мрачно уточнил он, и правильно сделал,
потому что на его точеном, смуглом лице невозможно было разглядеть улыбку даже
через микроскоп. – И вот теперь этот потоп... среди ночи, заметьте себе! Какого
черта?! И никого из хозяев верхних этажей найти невозможно, и даже неизвестно,
кто там что снимает, и аварийщики не желают двери ломать, поскольку помещение
на охрану сдано, а отдел охраны хоть и в квартале отсюда, но оттуда никого не
дозовешься, потому что в этом странном офисе замки, видите ли, поменяли, а
новые ключи на пульт не привезли! Боюсь, Жанна, кто-то на наш ресторанчик глаз
положил, вот и выживает нас отсюда.
– Ну, такими экстраординарными
методами... – пробормотала Жанна, потрясенная столь длинной речью своего
всегда весьма немногословного супруга. – Это же подсудные дела!
– Да какие-такие методы? Какие такие дела?
Разве не помнишь, сколько сгорело на центральных улицах деревянных домов,
жители которых не хотели уезжать на окраины и освобождать местечко для
строительства новых дороженных элиток? – пожал плечами Валерий
Андреевич. – Старые дома факелами пылали, жители выскакивали в чем были,
имущество свое потеряли! И кто-нибудь за это был наказан? Нет. Погорельцы даже
компенсацию не получили, зато чиновники и менты, которые эти дела замалчивали,
нагрели руки на тех пожарах так, что сами теперь в выстроенных элитках
живут-поживают и добра наживают. Нас, в смысле «Барбарис», не подожгли именно
потому, что здание нужно тем, кто прибрал к рукам второй этаж, я в этом не
сомневаюсь. Огнем взять не могут, вот и подвергают испытанию водой. А когда
напали на Гошку, это были, я так понимаю, медные трубы...
