– Но список пропавших без вести уже есть. – Праздник бросил на него короткий взгляд.
– Рейс был вне плана. Парни попросту решили прокатиться и не поставили в известность руководство.
– Ну, ты даешь – Праздник посмотрел на часы. – Я начинаю тебя бояться.
Вильцын положил ему на плечо руку:
– Ты единственный, кого я никогда не обману.
– А Путулян?
– Он временно задержавшийся на этом месте пассажир.
– Вот даешь! – не скрывая восхищения, воскликнул Праздник. – А не боишься, что конторские нас в поле зрения держат?
– Но мы-то об этом знаем!
Они познакомились на высших курсах еще КГБ СССР. Какое-то время после их окончания служили в разных регионах не только страны, но и мира. Судьба свела перед самым выводом войск из Афганистана. Потом снова разбросала по свету. Оба стремительно поднимались по служебной лестнице. Жизнь не баловала кабинетной работой, но им служба нравилась. Однако грянули девяностые. Подражая коллегам из Восточной Европы и стран Балтии, подталкиваемые разного рода западными фондами, российские СМИ стали активно топить Комитет в грязи. Череда реформ и сокращений вылилась в то, что государство с водой выплеснуло ребенка. Лучшие кадры оказались за бортом некогда могущественной организации, став в новой России изгоями. Вильцын первым оказался не у дел. Хорошую работу не предлагали, на плохой прошлым упрекали. Несколько лет перебивался случайными заработками. Как-то снова встретил Праздникова. Леня приехал из Чечни и оказался за штатом. Тогда-то они и договорились держаться вместе. Вскоре Вильцын создал в Москве свое охранное предприятие, куда набрал таких же, как он, специалистов. Постепенно приспосабливаясь к новым реалиям жизни, уже через год, кроме охранной деятельности, денежному клиенту могли предложить широкий спектр других услуг. Промышленный шпионаж, слежка, сбор компромата, проверка клиентов, подготовка или срыв переговоров. Много чего. До некоторых пор Вильцын умудрялся находиться в пределах разумного. Дальше положенного не лез, а выработанное в органах чутье позволяло не заходить слишком далеко. Однако в какой-то момент и оно дало сбой. Незаметно прошел точку невозврата. Вскоре бизнесмены разного порядка уже знали, куда обращаться, если возникали серьезные проблемы. Контора Вильцына подходила к работе творчески. Его специалисты успешно нейтрализовывали, устраняли бизнесменов, политиков, журналистов, устраивая целые комбинации с авариями на дорогах, пожарами, взрывами бытового газа. Эту сферу и контролировал Праздник. Со временем на них обратили внимание крутые парни, и в один из дней к Вильцыну подошел человек, который сказал, что с ним хочет встретиться Таксист…
– Ну что, куда едем? – отвлек от размышления Праздник.
Вильцын посмотрел на часы. В подвале они пробыли полчаса, плюс дорога. Еще десять минут сидят в машине… Пора!
– На базу! – принял решение он.
* * *
Матвей открыл стеклянные двери и посторонился, пропуская Туркмена вперед.
Обливаясь потом и кряхтя, бандит вошел в фойе поликлиники.
Наперерез ему сразу бросился охранник с металлоискателем в руке. Вид его был более чем удивленный. Еще бы – взъерошенный, мокрый от пота, пунцовый от напряжения, мужчина в униформе «Мосгаза» вызывал по меньшей мере сострадание… Вытаращенные и полные отчаяния глаза делали его похожим на сумасшедшего. Пряча левую руку в кармане куртки и с трудом передвигая ноги, Туркмен тащил хозяйственную сумку, как будто в ней находилась авиабомба.
– Этого еще не хватало, – повеселел Матвей, представив лицо секьюрити, когда он увидит ее содержимое.
– Ставьте на стол! – громко сказал охранник.
Прозвучало это с такой торжественной радостью, как будто он понял, что наступил его звездный час. Немногочисленные пациенты все как один повернули головы в сторону входа.
Туркмен оглянулся. Матвей выразительно кивнул, давая понять, чтобы он выполнил требование охранника. Туркмену с первой попытки не удалось забросить свой багаж на стол. Уже изрядно вымотавшийся, он развернулся всем телом, но не смог поднять сумку выше крышки стола… Сумка упала на пол. Раздался страшный грохот. Сидевшие за стойкой женщины в белых халатах приподнялись на стульях, чтобы лучше видеть, что происходит.
– Что это? – изумился секьюрити.
– Ядерный чемоданчик, – ответил за взмыленного Туркмена Матвей.
В этот момент бандиту удалось водрузить на стол сумку. По зданию прошел гул.
Тяжело дыша, Туркмен выжидающе уставился охраннику в глаза.
– Руку убери, – потребовал тот.
– Не могу, так смотри, – процедил сквозь зубы бандит.
Охранник зачем-то поднес к сумке металлоискатель, который издал протяжный вой. Потом заглянул внутрь. Его лицо вытянулось от удивления:
– Зачем ты это сюда тащишь?
– А тебе какое дело?! – взревел Туркмен. – Боюсь, что украдут!
– Она золотая, – продолжал издеваться Матвей.
Охранник ощупал свободной рукой гирю и пожал плечами:
– Может, тебе не сюда надо?
– А куда, в спортзал? – чуть не плача спросил Туркмен.
– В психбольницу, – пожал плечами охранник и вопросительно посмотрел на Матвея.
– У меня ничего нет, – развел он руками.
– Проходите, – одними губами разрешил охранник.
Туркмен с грохотом стянул сумку и протащил за ограждение.
Матвей подошел к окошку:
– Я могу увидеть терапевта Сомову?
– Ее нет, – глядя в экран монитора компьютера, ответила пожилая женщина в белом халате.
– Когда она ушла? – Матвей подался вперед, уткнувшись лбом в стекло.
– Запишитесь к другому врачу, – нервно предложила женщина.
– Я не на прием, – теряя терпение, пояснил Матвей. – По личному вопросу.
– По личному? – Женщина удивленно посмотрела на Матвея поверх очков.
– Видите того человека? – Матвей показал себе за спину.
Женщина приподнялась на стуле и кивнула:
– Вижу.
– Это представитель московской службы газа.
– Не слепая. – Женщина поправила за дужку очки.
– Так вот, необходимо, чтобы Сомова срочно приехала домой и открыла квартиру. В подъезде сильный запах газа. Предположительно утечка произошла у нее на кухне.
– Ага, – хохотнул охранник. – А гирю он с собой носит, чтобы в случае взрыва далеко не унесло!
– Угадал, – не оборачиваясь, ответил Матвей.
– Так за ней как раз из этой службы и приезжали! – воскликнула сидевшая по соседству девушка. – Тоже синий комбинезон. Мужчина. Хромал он сильно, и взгляд был напуганный. Я еще тогда поняла, что что-то случилось.
