– Москвичи совсем зажрались! – убежденно заявил
мужчина.
– А вы что же, не москвич? – забеспокоилась
я. – Вы в каком регионе живете? Если далеко, то машина не успеет прибыть к
завтрашнему утру.
– В Московской области, в городе Пушкино.
– Тогда нет проблем. Диктуйте ваше имя, фамилию и
адрес. Ваши паспортные данные мне сейчас не нужны, но они понадобятся завтра,
чтобы поставить автомобиль на учет в ГИБДД.
Мужчина радостно отрапортовал:
– Комков Кирилл Георгиевич, город Пушкино, улица
Чехова, дом три, квартира пять.
– Значит, до завтра, – попрощалась я. –
Постарайтесь выглядеть достойно, вас будет снимать Центральное телевидение.
Поражаюсь людской доверчивости! Ну, не бывает в нашей стране
честных лотерей, не бывает! Может быть, какую-нибудь ерунду вроде шариковой
ручки вы и получите, но ценные призы всегда отходят брату, свату или сестре
устроителя лотереи. Вот вы бы сами отдали в чужие руки «вольво», пусть и без
климат-контроля? То-то же.
С другой стороны, что бы я делала, не будь на свете
простаков вроде Кирилла Георгиевича? Я решила действовать прямо сейчас, пока
мужчина пребывает в благостном настроении, предвкушая завтрашнюю встречу с
автомобилем. Тем более что Пушкино находится недалеко от Москвы, и я успею
смотаться туда до наступления темноты.
На Ярославском вокзале было столпотворение, я с трудом
пробилась к расписанию.
– Сволочи, отменили все электрички! – громко
возмущалась какая-то женщина. – Убить их мало!
Ей вторил мужчина:
– А цены на билеты поднимать не забывают! – И он
добавил несколько непечатных выражений.
Я посмотрела на листок бумаги, пришпиленный к расписанию.
Ближайшие электрички были отменены. Вернее, железнодорожники поступили хитро:
они их не отменили, а перенесли – на два, три часа назад. То есть приходит
человек в семнадцать часов и видит, что электричка ушла в 14.20. Это здорово
успокаивает, знаете ли!
Поскольку первая электричка в сторону Пушкино отправлялась
только через полтора часа, я решила убить время в универмаге «Московский». И
была поражена, сколько народу там толчется. Создавалось ощущение, что
покупатели сметают с полок все: лакированные сумки, меха, дорогую обувь,
украшения… Даже в отделе тканей была очередь, дамы скупали рулонами натуральный
шелк, шерсть, искусственный мех «под леопарда»…
– У вас всегда так много народу? – спросила я у
продавщицы в отделе косметики.
– Сегодня еще мало, по выходным тут яблоку негде
упасть, – отозвалась она. Потом зло добавила: – Я не знаю, откуда они
берут столько денег, но это явно нетрудовые доходы.
Я пришла на платформу за десять минут до отправления
электрички. И поступила очень опрометчиво, потому что даже не смогла зайти в
вагон. Не сесть, а зайти! Пассажиры набились, как сельди в бочку, чуть ли не
висели на полках для багажа. Свободное место оставалось только в тамбуре, куда
я и притулилась. «Ничего, – думала я, – сейчас люди будут выходить на
станциях, и я сяду».
Ха! Никто не выходил, наоборот – все только входили.
Озверевшие граждане, которые задубели ждать электричку на открытых платформах,
штурмом брали вагоны. Каким-то фантастическим образом меня протолкнули в
середину, где я простояла в течение часа, зажатая между мужиком в кепке,
пожилой дамой в очках, прыщавым студентом и беременной женщиной. Ей, кстати,
место никто не уступил.
Я вспомнила свою коллегу Юлю, которая ездит в редакцию из
Ногинска. После окончания рабочего дня она еще долго болтается в отделе. На мой
удивленный вопрос Юлька пояснила:
– Раньше восьми вечера я просто не могу влезть в
электричку – затопчут! А после восьми нужно прийти за полчаса до отправления,
чтобы занять место, иначе буду стоять всю дорогу.
– Но почему?!
– Потому что железнодорожное расписание не менялось
двадцать лет. Как ходила электричка раз в час, так и ходит. А насколько
увеличилась численность населения? Сколько новых микрорайонов понастроили?
Подросло новое поколение, все едут на работу в Москву, потому что в родном
городе платят копейки, и все пытаются влезть в одну-единственную электричку.
– Но почему бы не пускать поезда чаще? –
недоумевала я. – Например, раз в пятнадцать минут?
– Ты смеешься? Проблемы населения железнодорожников не
волнуют! У них одна задача – регулярно повышать тарифы за проезд.
Когда через час я, с оторванной пуговицей и отдавленными
ногами, вышла на платформу, у меня возникло два желания. Во-первых,
собственными руками прибить президента организации «Российские Железные Дороги».
Нет, прибить – для него это будет слишком быстрая и легкая смерть. Надо
заставить топ-менеджера ездить на электричках в час пик по всем направлениям,
через неделю он сам от такой жизни сдохнет. А во-вторых, следует добавить к
моей программе «Если бы президентом была я…» пункт о реорганизации движения
пригородных поездов, причем скорейшей. За неподчинение – расстрел на месте!
Обуреваемая такими кровожадными мыслями, я узнала у местного
населения, как пройти на улицу Чехова. К счастью, она находилась неподалеку от
станции. Вскоре я стояла около дома № 3 – кирпичной пятиэтажки желтого
цвета.
Домофона на подъезде не было. Пятая квартира находилась на
втором этаже. Я позвонила в дверь, и через секунду открыл холеный мужчина в
дубленке. Ему было около сорока лет. Я догадалась, что он либо только что
пришел домой, либо собрался уходить.
– Вы к кому?
– Кирилл Комков здесь проживает?
– Это я, – удивленно отозвался мужчина.
– Я подруга вашей сестры Анны…
Договорить я не успела, Кирилл перебил:
– Откуда узнали мой адрес?
– Нина сказала. Ну, девушка, которая сейчас снимает
квартиру Ани.
Лицо мужчины озадаченно вытянулось. Очевидно, он не мог
припомнить, когда давал жиличке адрес. Я поспешно добавила:
– Я хочу купить у вас кое-что из вещей сестры.
Слово «купить» подействовало, как взмах волшебной палочки.
– Проходите! – Комков распахнул дверь. – Ой,
нет, подождите пока, я сам сначала разденусь. В этой прихожей вдвоем не
развернуться.
Когда я избавилась от пальто и сапог, хозяин пригласил меня
на кухню. Проходя по коридору, я краем глаза бросила взгляд в глубь квартиры.
Это была тесная «двушка» со смежными комнатами, обставленная без изысков. Из-за
доминирующего розового цвета обоев и штор у меня сложилось впечатление, что
раньше здесь хозяйкой была дама.
На кухне Кирилл предложил мне табуретку, сам сел напротив.
Весь его вид выражал готовность слушать. Я принялась вдохновенно врать:
– С Аней я дружу около пяти лет. Сошлись мы на почве
похудения, записались в один тренажерный зал. Год назад я переехала на другой
конец Москвы, и мы потеряли связь. Недавно я оказалась в Царицыно, зашла к ней
на работу и узнала трагическую весть. Неужели и правда Аня пропала?
