До метро «Новогиреево» я добиралась час. Еще полчаса ждала
нужную маршрутку, затем минут десять в ней тряслась. Когда я наконец нашла
улицу Сталеваров, на город опустилась беспроглядная тьма. Вообще окраины Москвы
мало чем отличаются от какого-нибудь Нижнего Кукуево – в вечернее время суток
сюда лучше не попадать. Было только девять часов, но мне казалось, что уже все
одиннадцать. Вокруг не было ни души, только со стороны кольцевой автодороги
раздавался мерный гул.
Я шла по улице и вглядывалась в номера домов. Так, это
шестой, значит, следующая серая «башня» – номер четыре. Ее-то я и ищу!
Воодушевленная, я совершила опрометчивый шаг: чтобы срезать путь, свернула на
темную тропинку между кустов.
В этот момент я услышала за спиной шаги. Обернулась и
увидела, что меня настигает какой-то мужчина. Черная куртка, кепка надвинута на
глаза, широкие спортивные штаны – на профессора филологии он походил мало. Я
припустила быстрей и обнаружила, что мужик тоже ускорил шаг. Я перешла на рысь,
но преследователь не отставал. Я практически бежала, а за спиной по-прежнему
раздавалось тяжелое дыхание.
Я поняла, что он не отстанет. Преступник почуял легкую
добычу. Неосвещенный «пятачок» между двух бетонных коробок – идеальное место
для нападения. Но просто так я не сдамся! На бегу я нащупала в сумке газовый
баллончик. Ношу его на всякий пожарный случай, сейчас он как раз и наступил.
Крепко сжав баллончик в руке, я приготовилась к обороне.
Мужик настиг меня, когда я уже стояла около железной двери
подъезда.
– Девушка… – развязным тоном позвал он, но
договорить не успел.
Я резко обернулась, направила баллончик ему в физиономию и
нажала на пульверизатор. В глазах у меня потемнело, и я стала заваливаться на
асфальт. Последняя мысль почему-то была: «Только бы не испачкать лицо…» При чем
тут лицо, если я лежала абсолютно беззащитная перед вором, насильником или даже
убийцей?!
Очухалась я от сильного ветра. Я сидела на лавке перед
подъездом, а какой-то мужчина энергично размахивал руками, нагоняя потоки
воздуха мне в лицо. Я признала в нем своего преследователя. Осмотрев себя, я
обнаружила, что пальто застегнуто, сумка на месте. Странный какой-то
преступник.
– Что вам надо? – прохрипела я и зашлась в сильном
кашле. Горло словно раздирала дюжина кошек.
– Жива, слава богу! – воскликнул мужчина. – А
я-то уж решил, что вы коньки отбросили! Иду я, стало быть, домой, никого не
трогаю. Вижу: девушка одна по темным улицам ходит. Надо, думаю, ближе к ней
держаться, а то ведь еще обидеть кто может. А она достает газовый баллончик,
прыскает себе в лицо и падает замертво. У вас что, с головой не все в порядке?
У меня-то в порядке. Просто впопыхах я повернула баллончик в
свою сторону. Но моему спасителю об этом знать не обязательно.
– Это я баллончик проверяла, – отозвалась
я. – Срок годности уже вышел, но была надежда, что он еще действует.
– Ну и как?
– Вполне, – выдавила я в приступе кашля.
– И что мне было делать? – продолжал разоряться
мужчина. – Оставить вас во дворе? Так еще, не ровен час, ограбит
кто-нибудь. Тащить к себе в квартиру? Так в вас, поди, центнер весу!
Кашель у меня прошел, зато ручьем потекли слезы. Очевидно,
газ в баллончике был слезоточивый.
– Вовсе не центнер, – ответила я, утираясь рукавом
пальто, – а девяносто девять килограммов.
Мужик решил, что я переживаю из-за лишнего веса:
– Да не расстраивайтесь вы так, некоторым нравятся
полненькие…
Я вспомнила, что как раз ради такого человека я сюда и
пришла.
– Вы живете в этом подъезде? – спросила я.
Собеседник кивнул.
– А на каком этаже?
– На девятом.
Я прикинула, что квартира № 21 скорей всего находится
ниже, но на всякий случай спросила:
– Артура знаете? Из двадцать первой квартиры, он
переехал сюда год назад.
Он покачал головой:
– Здесь же коммуналки, людей – как грязи. Этот дом от
химического завода строили. Нам обещали дать квартиры, а поселили в комнаты. Из
старожилов тут мало кто остался, многие продали свои комнаты, обменяли на
отдельное жилье.
Беседуя таким образом, мы зашли в подъезд. Мужчина вызвал
лифт, потом нажал кнопку пятого этажа.
– Ваш знакомый живет здесь.
– Спасибо вам за все, – искренне поблагодарила я
на прощание, по-прежнему заливаясь слезами.
Позвонила в квартиру. Дверь открыл мужчина неопределенного
возраста.
– Артура нет! – рявкнул он.
Я опешила:
– А почему вы решили, что я к Артуру? Может, я к вам?
– Не-а, толстая ревущая баба может прийти только к
моему соседу.
Я не обиделась ни на «толстую», ни на «бабу». Ну, толстая,
чего уж там. И не мужик, определенно.
– А к вам какая баба может прийти?
– Ко мне никакая. Я в разводе.
По-моему, у разведенных мужчин как раз и начинается
«бабский» период, но данный гражданин действительно имел мало шансов. Очевидно,
он хорошо закладывал за воротник. Наличествовали все признаки хронического
алкоголизма: недельная щетина на лице, красные воспаленные глаза, жуткий
перегар изо рта.
– Я и правда пришла к Артуру, – примирительным
тоном сказала я. – Он дома?
– Три месяца как не появлялся. Он здесь вообще редко бывает.
– Где же он ночует?
Сосед пожал плечами:
– Откуда мне знать? У какой-нибудь бабы…
Что-то слишком часто в его речи мелькает слово «баба». У
человека это явно больная тема.
– Может, вы знаете, где он работает?
– Он мне не докладывал, – отозвался мужик, а потом
бодро выдал свое, очевидно, жизненное кредо: – Где бы ни работать, лишь бы не
работать!
– Вас как зовут?
– Саша.
– Знаете, Саша, я ищу Артура по срочному делу… – Я
замолкла, вовремя сообразив, что про алименты в данной ситуации упоминать не
очень уместно.
– Ты еще скажи, что беременна от него! –
ухмыльнулся мужик. – Много тут вас таких ходит!
– Много? – вскинулась я. – Сколько?
– Ну, приходила одна, искала Артура, тоже ревела в три ручья.
Говорит, люблю не могу, да еще беременная. Просила ему письмо передать.
– А вы что?
– Передал, да только Артур его, не читая, порвал и в
мусорку выбросил. А потом исчез на три месяца.
– А эта девушка? Она еще приходила?
– Нет. Поняла, наверное, что насильно мил не будешь.
Это я к чему рассказываю? Чтобы тебе была наука. Мало ли что он там тебе
наобещал, наплюй и забудь, поняла?
