Через полчаса я знала о Марии Жмыховой, Славе и их жилплощади
все. Попрощавшись с консьержкой, я вернулась домой и первым делом сняла трубку
телефона. Лиза должна узнать правду. Впрочем, может, подруга уже в курсе?
– Как жизнь? – издалека завела я. – Когда
планируешь переезд в большую квартиру?
– Ох, Люсь, даже не спрашивай, – вздохнула
Лизавета. – Вячеслав до сих пор не выписался из Митина, просил еще
какое-то время подождать. Говорит, что они с Машей пытаются скопить на свое
жилье, но пока никак не удается. Цены на недвижимость растут как на дрожжах,
сама знаешь.
– И что ты собираешься делать?
– Я даже не знаю. Никаких сил не осталось в «однушке»
ютиться. Да и у Светули нет своего угла, подружек привести некуда. Я вот думаю,
может быть, все-таки рискнуть, попробовать сейчас обменяться? И прописать
бывшего мужа в новую квартиру? Ведь не будет же он отсуживать комнату у
собственной дочки, а?
– Будет, еще как будет, – заверила я и рассказала
все, что мне удалось узнать.
Лиза внимательно меня выслушала, а потом спросила внезапно
охрипшим голосом:
– Какой, ты говоришь, метраж их квартиры?
– Квартира трехкомнатная, общая площадь сто тридцать
пять квадратных метров. Консьержка сказала, что голые стены ему обошлись в
двести тысяч долларов, отделка квартиры встала еще в тысяч сорок плюс мебель,
выписанная из Италии. Итого триста тысяч зеленых, как одна копеечка.
Действительно, твой бывший сейчас на мели. В доме есть хоромы и за полмиллиона
баксов, но он, как видишь, не смог их себе позволить. По бедности прикупил
дешевое жилье. И учти, что в права собственности Маша вступила уже полгода
назад. Все это время они морочили тебе голову. Попробуй угадать, с какой целью.
Лиза молчала так долго, что я забеспокоилась, не грохнулась
ли она в обморок. Наконец подруга медленно произнесла:
– Знаешь, сколько Слава платит алиментов на Светку? Сто
долларов ежемесячно. И клянется, что отрывает от сердца последнее. Ну почему
мужики такие сволочи, а?
Следующие сорок пять минут мы обсуждали проблему мужского
сволочизма. Пришли к единогласному мнению: мужчины делятся на два вида –
Сволочь Обыкновенная и Сволочь Необыкновенная. Третьего не дано.
Потом я объяснила Лизе, в каком доме ее бывший супруг купил
квартиру, и посоветовала:
– Не пускай это дело на самотек. Надо прижать его к
ногтю.
– Но как?! Что я могу сделать?
– Не знаю, придумай что-нибудь. Попробуй его
усовестить. Если не поможет – пригрози судом. Ты должна думать о ребенке!
Хочешь переселиться со Светулей в коммуналку? Бывший благоверный тебе это мигом
устроит. Ты должна бороться!
– Ладно, я буду бороться, – обреченно согласилась
подруга, поддавшись моему напору. – Надо восстановить справедливость.
Интересно, откуда в русском языке появилось это выражение?
Ведь если хочешь что-то восстановить, необходимо, чтобы это когда-нибудь уже
существовало. А по-моему, справедливость и Россия – две вещи несовместные.
Впрочем, Лизавете об этом лучше не говорить. Пусть верит, что правда на ее
стороне.
Глава 4
– Главная проблема при поисках Настоящего Мужчины
заключается в том, что рядом с ним уже есть Настоящая Женщина, – вздохнула
Снежанка и отправила в рот очередной кусок шоколада «Совершенство».
Родители Снежаны, выбирая имя для девочки, наверняка
действовали из лучших побуждений. Возможно, они хотели, чтобы дочурка походила
на хрупкую сказочную принцессу с белокурыми локонами. Однако вышел конфуз:
волосы у моей подруги черные как смоль. К тому же Снежана стесняется своего
высокого роста, постоянно сутулится и весьма смахивает на огромную
нахохлившуюся ворону.
В личной жизни Снежанке не везет так же, как и мне. Ее
возраст плавно приближается к сорока, а замуж она ни разу не сходила. Все было
недосуг: сначала подруга училась на педагога, потом получала второе,
экономическое, образование, затем ухаживала за больным отцом. После папиной
смерти Снежана сменила несколько мест службы. Сейчас она трудится бухгалтером в
крупной торговой фирме и от всей души ненавидит свою работу.
И если у меня хотя бы есть отдельный закуток для жилья, то
Снежана обитает с мамой в двухкомнатной хрущевке. Естественно, при смежных
комнатах ни о каких любовных увлечениях не может быть и речи. Мама, которая
придерживается принципа «все нежности – только после свадьбы», зорко следит за
нравственностью перезревшей дочурки.
Конечно, можно было бы отправиться на свидание к кавалеру,
но здесь-то и кроется основная трудность. Все приличные мужчины давно женаты.
Счастливы ли они в браке – это второй вопрос. Но жена, словно цербер, охраняет
свое имущество и контролирует каждый шаг супруга.
– Неужели у тебя на работе нет ни одного
холостяка? – поинтересовалась я.
– Есть, – вздохнула Снежана, – как раз один.
И недавно он стал делать мне авансы. В этом-то и весь ужас!
– Почему ужас? – не поняла я.
– Да потому что этот мужик просто омерзителен! Он
старый брюзга, у него постоянно урчит в животе и неприятно пахнет изо рта. Ни
одна уважающая себя девушка к нему и близко не подойдет. У нас в отделе,
наверное, десяток одиноких женщин, но для ухаживаний он выбрал именно меня. О
чем это говорит? О том, что он уверен: я ему пара. Ведь люди инстинктивно
пытаются знакомиться с теми, кто им не откажет, кто им ровня. Получается, что я
такое же убожество, как и он. Неужели это правда?!
Я горячо заверила подругу, что это не так. Снежана немного
успокоилась, доела последние шоколадные крошки и спросила:
– Что делать-то, Люсь? Где найти мужа?
Я вспомнила тощую Наташу, хищной хваткой вцепившуюся в
Руслана, и неожиданно для себя сказала:
– Отбить!
– Что?
– Да-да, именно отбить! – несло меня. –
Понимаешь, в чем дело… Если сорокалетний мужчина никогда не состоял в браке,
хотя бы гражданском, то здесь возможны два варианта. Либо он с такими
заскоками, что никому не нужен, либо он настолько самодостаточная личность, что
ему никто не нужен. В любом случае нам с тобой он не подходит. Нам необходим
нормальный мужик, который лояльно относится к семье. А такие уже разобраны.
Получается, что единственный способ выйти замуж – ради собственного счастья
разрушить какую-нибудь ячейку общества.
Снежана смотрела на меня широко раскрытыми глазами.
– А если у него дети?
Сначала меня тоже жалость резанула по сердцу, но потом я
обозлилась:
– Наша доброта нас и губит! Мы сидим в девках именно
потому, что такие жалостливые. Да плевать нам должно быть на чужих отпрысков!
Миллион детей выросли без отцов – и ничего страшного не случилось. Надо думать
о своих интересах. Жизнь дуалистична: или ты, или тебя. Я начинаю приходить к
мысли, что первый вариант намного интересней.
