Лизавета кивнула. По ее щеке покатилась слеза.
– Но почему? Зачем?
– В уголовном кодексе есть такой вид преступления –
непредумышленное убийство, – сказал Руслан. – Петру Васильевичу, по
всей видимости, будет предъявлено именно такое обвинение.
– То есть он не хотел убивать бывшего зятя? Просто так
получилось?
– Точно, – кивнул капитан. – Тут вот что
произошло…
* * *
Как только у человека появляются большие деньги, ему следует
готовиться к наплыву родственников. Тетушки, дядюшки, внучатые племянницы и
троюродные братья начинают тянуться со всех краев необъятной России, словно
ходоки к Ленину. И каждый – со своей небольшой просьбой о материальном
вспоможении. Много не надо: на квартиру, машину, учебу ребенка в институте, ну,
хотя бы дай на зубные протезы! Чего тебе, жалко, что ли? Ведь Бог велел
делиться!
Стоило Вячеславу Васнецову начать зарабатывать деньги, как
бывшая теща воспылала к нему запоздалой родственной любовью. В отличие от
Елизаветы, «вторая мама» отлично понимала, какими средствами располагает бывший
зятек. Пенсионерка не намеревалась упускать из рук добычу. В конце концов она
пригрела его, провинциального оборванца, выкормила, выучила, в люди вывела.
Славик просто обязан расплатиться с ней по счетам!
На истерику и шантаж зять никак не отреагировал. Тогда
Лариса Геннадиевна решила бить на жалость. Она заявлялась в «Фу и фа», одетая в
рванину, смиренно садилась на краешек стула в приемной и демонстративно выставляла
на всеобщее обозрение туфли, которые давно «просили каши». Когда секретарша
Галя принималась пить чай, Лариса Геннадиевна тяжко вздыхала, бросая на нее
голодные взгляды, и девушке ничего не оставалось, как предложить родственнице
директора чашечку.
– Ой, одноразовые пакетики! – радостно умилялась
пенсионерка. – Сроду не пила такого дорогого чая! Я покупаю наш,
краснодарский, с опилками, на другой-то денег не хватает. А можно я возьму один
пакетик домой, деда своего угощу? Пусть порадуется старик.
Подобный фарс продолжался до тех пор, пока Слава не
приглашал ее в кабинет.
– Не позорьте вы меня, Лариса Геннадиевна, –
просил ее Васнецов, доставая из кошелька купюры. – Вот, держите,
приоденьтесь.
Теща, продолжая косить под юродивую, в ответ мелко
крестилась и чуть не в пол ему кланялась.
Разжившись деньжонками, Лариса Геннадиевна какое-то время
ему не досаждала, но рано или поздно неизменно приходила вновь. Она не
перестала захаживать в агентство, даже когда Лиза развелась со Славой. Дамочка
чувствовала, что зятек с каждым днем становится все богаче, и готова была локти
кусать от злости.
– Это он специально только сейчас разбогател, чтобы со
мной не делиться! – бормотала она себе под нос. – Когда в моей
квартире жил, ну чисто как церковная мышь был! Медяки по карманам собирал. А
сейчас – костюм, иномарка, секретарша. И квартиру огромную отстроил, гад!
Про новостройку Лариса Геннадиевна узнала случайно. Как-то
раз Слава, мечтая побыстрей выпроводить тещу из офиса, предложил подвезти ее до
дома. Шофер, не разобравшись, повез родственницу шефа к нему на квартиру.
Пенсионерка тут же сообразила, что к чему, и очень натурально разыграла
сердечный приступ. Васнецову пришлось пригласить тещу в дом, уложить на диван и
вызвать «скорую».
Теща оценила и метраж, и обстановку. И стала более
настойчива в своих корыстолюбивых требованиях. Слава сначала испугался, что
Лариса Геннадиевна все расскажет дочери и у него начнутся проблемы. Лиза может
наслать на него налоговиков, замахнуться на часть прибыли агентства,
потребовать, чтобы он выписался из квартиры в конце концов. Однако теща
молчала, и обманщик понял: она на его стороне. Васнецов отстегивал пенсионерке
ерундовые для него суммы, которые та считала солидным кушем. Лариса Геннадиевна
чувствовала: зять платит ей за молчание. До тех пор, пока бывшая супруга ничего
не знает про его богатство и новую квартиру, денежный ручеек не иссякнет.
Старой лисице было наплевать, что Лиза с дочерью не получают
от Славы помощи. В конце концов мать Ларисы Геннадиевны завещала свою квартиру
не ей, а внучке. Так что Лизка богатая женщина, с недвижимостью! А у нее самой
только и есть, что грошовая пенсия. Ей надо шевелить мозгами, чтобы не
протянуть ноги!
Поэтому когда Лиза, вся в слезах, позвонила матери и
рассказала про новую Славину квартиру, Лариса Геннадиевна пришла в ужас.
Теперь, когда все открылось, она не получит от зятя ни копейки!
– Едрить твою налево! – в бессилии сжала
пенсионерка кулаки. – Как не вовремя-то! А я только подыскала на дачу
биотуалет! Теперь-то уж не куплю!
– А что случилось-то? – спросил Петр Васильевич.
Старик ни сном ни духом не ведал о «потрошении» бывшего
зятя. Лариса Геннадиевна, ища у него сочувствия и поддержки, выложила всю
правду. Петр Васильевич рассвирепел:
– Да как ты могла! Продать собственных дочь и внучку! Вместо
того чтобы попытаться образумить этого негодяя, помогала ему обманывать Лизу!
Петр Васильевич вытребовал у жены адрес Славы. Он обдумывал
проблему весь день и под вечер решил: надо поговорить с бывшим зятем по-мужски.
Наверное, мужику любовница голову заморочила. Ее нежелание делиться доходами с
ребенком от первого брака понятно. Но сам Слава – мужик он или нет? Неужто
бросит свою дочь в нищете? Нет, надо образумить парня.
Пенсионер поехал к зятю.
Увидев на пороге бывшего тестя, Вячеслав удивился, но не
показал виду. Мужчины всегда ладили, и Слава не испытывал неприязни к Петру
Васильевичу. Он пригласил тестя в дом, угостил рюмочкой коньяку, провел по
комнатам, с гордостью показал обстановку.
Бывшие родственники вышли на балкон, посмотрели, какой роскошный
вид открывается с восемнадцатого этажа. И тут, глядя на Москву с птичьего
полета, Петр Васильевич приступил к нелегкому разговору.
– Ну, что же ты творишь, Славка? Зачем так
несправедливо поступаешь с Лизой и дочкой? Я понимаю, что отношения не сложились,
но ведь надо оставаться человеком.
Отчего-то Вячеслав воспринял эту невинную тираду в штыки. Он
взъерепенился, принялся выкрикивать оскорбления, поносить всех членов бывшей
семьи. Особенно досталось Ларисе Геннадиевне. Пенсионер понял, что зять пьян:
видимо, успел нализаться еще до его прихода.
– Ты подожди, не горячись. – Тесть попытался
остановить Славу, обнял его за плечи, чтобы отвести в квартиру. Но тот
оттолкнул его, вывернулся и полез на старика с кулаками. Защищаясь, Петр
Васильевич оступился и упал на Васнецова. Слава не удержался на месте и,
неловко взмахнув руками, перевалился через низкий бортик балкона. Отправился в
свободный полет.
– Папа не знал, что делать, – продолжила
Лиза. – Бросился к двери, чтобы убежать, потом вернулся в гостиную,
позвонить в милицию. Опять передумал и стал открывать замок. Тут в дверь стали
настойчиво звонить. Это была я, но отца охватил ужас: «За ним уже пришли!» Он
снова кинулся в глубь квартиры и затаился… Через полчаса отец рискнул выглянуть
на лестничную площадку. Никто его не ждал, он плотно притворил дверь, спустился
на первый этаж и вышел на улицу. Консьержки на месте не было, его визит остался
незамеченным.
