И весь салон вынужден слушать эту ересь, деликатно отводя
глаза. Но на этот раз получилось по-другому. Во-первых, маршрутка еще не
тронулась с места, поэтому мужчина говорил спокойным голосом. А во-вторых, и я,
и остальные пассажиры затаили дыхание, боясь пропустить мимо ушей хоть слово.
– Не волнуйтесь, расскажите подробнее, – произнес
мужчина. – И давно это у вас?.. Оргазмы бывают?.. А часто?.. Извините, это
происходит только с мужем или?.. И сколько у вас любовников? Трое?.. Да… Да…
На слове «любовники» сухощавая дама, сидевшая напротив,
выразительно подняла брови. Мужчина невозмутимо продолжил:
– Альтернативные варианты пробовали? Ну, я имею в виду
оральный или анальный секс… Да… Да… Нет, групповой пробовать, наверное, не
стоит… Нет, не рекомендую… Ну что я могу вам посоветовать? Только одно –
обратитесь к сексопатологу. А сейчас вы ошиблись номером.
Взрыв хохота сотряс маршрутку. Я и не заметила, как в
приподнятом настроении доехала до нужной остановки.
Переступив порог «Фа и фу», я наткнулась на стол секретаря.
В ее глазах читался невысказанный вопрос.
– Я по поводу вакансии, – объявила я.
Открою секрет Полишинеля: в каждой более или менее крупной
фирме всегда идет набор сотрудников на самые разные должности. Если хотите
проникнуть в офис, говорите, что вы пришли насчет трудоустройства, – не
ошибетесь. Единственное, что меня сейчас смущает, – уже конец рабочего
дня, а собеседования с соискателями обычно назначают на утро.
– Вакансии администратора? – уточнила девушка.
Ну, что я говорила!
– Именно, – кивнула я.
– Проходите, заместитель директора Сусанна
Александровна вас ждет.
Хм, уже ждет. Я надеюсь, что встреча пройдет в теплой и
дружественной обстановке.
– Да вон же она! – указала секретарь на фигуру в
конце коридора.
Сусанна Александровна оказалась колоритной женщиной, увидишь
такую на улице – и не забудешь еще долгое время. Очень полная, с крупными и
абсолютно неправильными чертами лица, она выглядела бы чудовищем, если бы не
бездна обаяния и жизненной силы, которая от нее исходила. Одета она была под
стать своему буйному темпераменту: в костюм из многослойного шелка цвета
осеннего костра, который, казалось, жил собственной жизнью, его многочисленные
складки развевались и замысловато переплетались между собой.
Поговорить с замдиректора мне не удалось. Сусанна
Александровна пронеслась мимо меня словно метеор, и мне ничего не оставалось,
как проследовать за ней под пристальным взглядом секретаря. Мы очутились в
студии, оборудованной для съемок. Осветитель налаживал софиты, оператор возился
с камерой, а несколько человек столпились у какой-то корзинки и пристально
разглядывали ее содержимое.
– Ну что? Это гнусное животное все еще
капризничает? – громогласно поинтересовалась Сусанна Александровна у
присутствующих.
Сотрудники расступились, и я увидела, что в корзинке лежит
еж. Самый обыкновенный серый лесной еж. Еж свернулся плотным комочком, при
звуке голоса Сусанны Александровны он на мгновение высунул нос – и тут же убрал
его обратно.
– Ну что ты будешь делать! – взмахнула руками
замдиректора. – План горит, заказчики роют копытом землю, уйма денег
потрачена впустую, а эта тварь не хочет разворачиваться! Карандашом колоть его
пробовали?
– Пробовали, не помогает, – ответил какой-то
парень.
– А в воду бросали?
– Бросали, он в воде разворачивается. Но когда
вытаскиваешь из воды, опять сворачивается.
Сусанна Александровна на секунду задумалась, а потом выдала:
– Может, периодически брызгать на него водой из
пульверизатора, а? Или чуть-чуть ударить током? Или насильно развернуть и
приклеить «Моментом»?
– Мы бы приклеили, так ведь он бежать должен… –
грустно сказал парень.
– Он просто боится, не привык еще, – робко
пискнула невысокая брюнетка.
Сусанна Александровна пришла в ярость:
– Черт-те что! Вся работа агентства зависит от
душевного равновесия какого-то ежа! Значит, нам теперь ждать до морковкина
заговенья, пока он соизволит акклиматизироваться?! И кто вообще пишет такие
идиотские сценарии, которые снять невозможно, а, Лена?
Судя по взгляду, который замдиректора бросила на брюнетку,
она прекрасно знала кто. Девушка вспыхнула и отошла в сторону. Я тихонько
прокралась к ней и шепотом спросила:
– Что тут происходит?
Лена нервно оглянулась на начальство и тоже зашептала в
ответ:
– Мы снимаем рекламу яблочного сока. Главная мысль:
мол, еж с удовольствием бы его выпил, потому что сок якобы изготовлен из свежих
яблок.
– А на самом деле? – полюбопытствовала я.
– Не знаю, из какой-то бурды типа яблочного уксуса. Ну,
да не в этом суть. Я придумала, что еж должен пробежать мимо зеленого яблока,
остановиться и откусить кусочек. Мы взяли ежа напрокат в зоомагазине, а он уже
второй день лежит клубком, не хочет разворачиваться. Что делать, никто не
представляет.
Девушка вздохнула и добавила:
– Самое ужасное, что сценарий уже одобрен заказчиком и
изменить в нем что-либо невозможно. Да и времени нет придумывать новый вариант.
Если сегодня мы не снимем сцену с ежом, все пропало. Ролик не будет готов в
срок, агентство заплатит крупную неустойку. Боюсь, что тогда меня лишат
зарплаты, а то и вообще выгонят с работы. А я только-только кредит на покупку
квартиры взяла, мне его еще пять лет выплачивать. Если просрочу выплату хоть на
день, банк опишет имущество. Это какой-то кошмар!
У меня возникла идея.
– Подожди расстраиваться, у меня есть одна идея. Где
тут у вас телефон?
Лена отвела меня к аппарату. Я порылась в своей записной
книжке и нашла нужную фамилию. Когда-то я внештатно подрабатывала в зоогазете,
был у меня в жизни такой период, а консультантом там числился доктор
биологических наук Вилли Рэмович Коровкин. Отличный дядька, бодрячок-пенсионер,
знал о животных все и, что немаловажно, мог рассказать это в доступной для
дилетантов форме. Мы с ним работали в паре: он рассказывал, а я записывала.
Рубрика называлась «Спросите у Вилли», а все вопросы от читателей я начинала
таким идиотским рефреном: «Хочу спросить у Вилли…»
Вот и сейчас, услышав знакомый голос, я не удержалась и
воскликнула:
– Хочу спросить у Вилли!
– Лютикова! – радостно завопил Вилли
Рэмович. – Соавтор мой дорогой! Давненько я тебя не слышал.
Я ощутила укол совести: не звонила старику почти два года.
– Работа, сами понимаете… – виновато забормотала
я.
– Да ладно, чего уж там, все прекрасно понимаю. У вас,
у молодежи, жизнь кипит и бурлит, это нам, старикам, одна дорога – отцвесть и
умереть. Догадываюсь, что звонишь не просто так, а по делу. Неужели Вилли еще
на что-то понадобился?
