В конце концов я обозлилась:
– А в коридоре ты курить не можешь?
– Ты что?! – возмутилась Лизавета. – Нельзя
мне показываться на глаза твоим соседям! А вдруг мою фотографию уже повесили на
стенде «Их разыскивает милиция»?
– О чем ты говоришь? Может быть, тебя еще и не ищут.
– И все равно, – гнула свое Лиза, – если
сейчас не ищут, то через неделю точно будут искать. А вдруг меня увидит
какая-нибудь бдительная старушка с отличной зрительной памятью? Вот на таких
мелочах люди и засыпаются.
И хотя я уже знала ответ, но все-таки спросила:
– То есть ты вообще не хочешь выходить из квартиры?
Выражение лица у подруги мигом стало виноватым.
– Люсенька, прости, что доставляю тебе столько хлопот.
Ну к кому мне еще идти? Ты ведь моя самая близкая подруга! Я бы спряталась у
родителей, но к ним в квартиру нельзя, сама понимаешь, у них будут искать в первую
очередь, а дачи у нас нет…
– Ладно, чего уж там… – растаяла я. В конце концов
случись беда у меня, Лиза, я уверена, не отказала бы мне в помощи.
– И вот еще что, – продолжила Лизавета, –
сходи, пожалуйста, за сигаретами, а то у меня уже пачка кончается. Возьми сразу
блок, чтобы сто раз не бегать.
Тяжело вздохнув, я поплелась в супермаркет. Заодно купила
две плитки шоколада «Совершенство». У меня тоже расшатаны нервы, и для их
успокоения мне требуется собственный наркотик.
Когда вечером мы стали укладываться, возникла еще одна
проблема: где взять второе спальное место? Дело в том, что лежанка, которую я
гордо именую «диван», на самом деле таковым не является. Это скорее кушетка,
причем довольно узкая, чтобы не занимать драгоценное место в одиннадцатиметровой
комнатенке. Раскладушку я не держу, есть только лишний матрас. Поэтому я
постелила Лизавете прямо на полу, на микроскопическом пятачке возле кровати.
– Ничего, в тесноте, да не в обиде, –
приговаривала Лиза, ворочаясь на жесткой подстилке в тщетных попытках
устроиться поудобней.
Все это напомнило мне детство: пионерский лагерь, ночью
девочки из разных палат собираются в одной, чтобы рассказывать друг другу
страшилки, обсуждать самых красивых мальчиков отряда, а также пионервожатого –
прыщавого первокурсника пединститута, с рахитичной грудью и огромными очками,
который кажется нам, двенадцатилетним, Богом, потому что умеет играть на
гитаре.
Только тогда мы были приличными девочками и не курили.
– Не лучше ли обзавестись хорошими привычками? – с
легким раздражением заметила я, отгоняя от себя дым. – Например, перейти
на здоровый образ жизни, каждый день ходить в спортзал, есть вареные овощи…
– Хорошие привычки продлевают жизнь, зато плохие делают
ее приятной, – заявила Лиза и с наслаждением затянулась.
– Это точно, – ответила я, шурша фольгой от
шоколада.
Учитывая обстоятельства, сон ко мне пришел на удивление
быстро.
С утра я поехала на Петровку. Руслан Супроткин, такой же
красивый, как всегда, встретил меня на проходной.
– Что случилось?
– У одной моей подруги проблемы, я хотела с тобой
посоветоваться.
– Ладно, только быстрей, у меня куча работы.
Мы прошли в тесный кабинет, заставленный старой мебелью.
– Кофе будешь? – спросил капитан.
– Давай, – просто ответила я, но потом вспомнила
совет из книжек – «каждая фраза должна быть приправлена лестью» – и добавила: –
С удовольствием, ты ведь так хорошо его готовишь.
Супроткин удивился безмерно.
– Ты ничего не путаешь? У меня самый обычный кофе,
растворимый, из банки.
– Даже такой ты умудряешься заварить отменно, –
проворковала я.
Руслан почему-то вздрогнул, а потом решил от греха подальше
сменить тему:
– Так что у тебя за проблема?
– Проблема у моей подруги. Ее мужа убили, ее саму уже
вызывали к вам на Петровку, допрашивали, и она поняла, что ее считают убийцей.
Но она не убивала, клянусь!
Руслан смерил меня долгим взглядом.
– Странные у тебя какие-то подруги. Есть хоть одна,
которую не арестовывали по подозрению в убийстве? Ведь совсем недавно в камере
предварительного заключения парилась Аида Макеева…
[2]
Тебе не
приходило в голову дружить с нормальными, тихими девушками?
– Все мои подруги – нормальные, тихие девушки, –
обозлилась я. – Просто твоя милиция почему-то держит их за преступниц.
Ведь Аидка-то в конце концов оказалась невиновна!
– И все равно это очень подозрительно, – заявил
капитан, протягивая мне чашку с дымящейся жидкостью. – Как фамилия этой
очередной невинной жертвы правосудия?
– Васнецова.
Его рука дрогнула, и кофе чуть не пролился мне на колени.
– Как?!
– Елизавета Васнецова, а что? – наивно захлопала я
ресницами.
Но Руслан тоже оказался не лыком шит. В нем явно погиб
великий актер.
– Ничего, просто фамилия показалась знакомой. Нет, не
знаю такую. – И глаза у него были честные-пречестные. – Так что
произошло с ее мужем?
Я коротко пересказала. Капитан молча кивал и делал вид,
будто впервые слышит эту историю.
– Вот и получается, что Лиза не могла убить, –
закончила я рассказ. – Может, ты попытаешься узнать, насколько тяжкие
против нее улики? Действительно ли ее могут посадить в тюрьму?
Какое-то время Руслан раздумывал. Наверное, в нем боролись
дружба с профессиональным долгом. Наконец он принял решение.
– Дело веду не я, – особо подчеркнул
Супроткин, – поэтому ничего обещать не могу. Подожди минуту, я посмотрю,
что можно сделать.
Капитан вышел из кабинета, а через минуту вернулся обратно.
От него явственно пахло табаком, значит, он просто выкурил в коридоре сигарету.
– Вот что я могу тебе сообщить, – сразу взял он
быка за рога. – Твоя подруга – единственная на сегодняшний момент
подозреваемая в убийстве. Алиби у нее нет, более того – ее видели на месте
преступления.
– Ты имеешь в виду консьержку? Так я же говорю: Лиза не
входила в квартиру!
– Это только слова. А в квартире есть отпечатки ее
пальцев, в том числе и на внутренней ручке двери.
– Так это же она утром приходила, у них вышел небольшой
скандал…
– Вот именно. Владелица квартиры Мария Жмыхова
показала, что утром того дня, когда был убит Вячеслав Васнецов, приходила его
бывшая жена. Она требовала, чтобы супруг выписался из их общей квартиры в
Митине. Вячеслав спокойно объяснил ей, что не имеет возможности это сделать,
поскольку у него нет другого жилья. Тогда Елизавета затеяла драку – Мария
показала нам следы побоев, которые та ей нанесла. Но справиться с двоими людьми
Васнецовой не удалось, и она ушла, осыпая бывшего благоверного проклятиями.
Очевидно, Елизавета поняла, что договориться с мужем не удастся и что дешевле
от него избавиться. Как говорится, нет человека – нет проблемы. Тем же вечером
она вернулась в квартиру и убила Вячеслава. Все просто и понятно.
