Прежде чем отправиться на кухню, он протянул Марни носовой платок. Та вытерла глаза и стала смотреть, как братья закатывают шары в лузу. Берген был прав: она изменилась. У нее возродились старые надежды, и она готова жить. Интересно, как там Джонатан? Где он сейчас? Что делает? В безопасности ли он? Каждую ночь она просыпалась в страхе за него.
Оказалось, что независимо от того, есть он в ее жизни или нет, она все равно волнуется о нем. Марии тяжело вздохнула. Ей очень хотелось, чтобы Джонатан был рядом в ее жизни.
— О мой бог! — неожиданно вскричала Марии.
От неожиданности Брюс вздрогнул и смачно выругался.
— Прости, — извинилась Марии. Но ей было трудно сделать печальное лицо. Глаза ее сверкали от счастья. Внезапно в ее голове все встало на место. Ей нужно найти Джонатана и убедить его в том, что он не может без нее жить. Правда, найти его довольно сложно. Она лишь знала, что после Мексики он вернулся в Калифорнию. Кроме того, помнила, что его сестра живет в Сан-Франциско. Можно начать оттуда, нужно обзвонить все галереи, пока не найдется та, в которой выставляются работы Анны Ланди.
У Мэйсона, как у бывшего следователя, могут быть еще какие-нибудь идеи.
Дверь в бар распахнулось, и на пороге, как по мановению волшебной палочки, вырос ее брат. За ним следом вошла его жена Роз, выглядевшая еще более счастливой и красивой, чем всегда.
Марни обрадованно улыбнулась:
— Какой замечательный сюрприз! Я думала, вы торопитесь сейчас на заседанием конгрессе. Налогоплательщикам может не понравиться, что вы взяли четыре дня выходных.
— Пусть скажут спасибо погоде. Ходят разговоры, что на ночь закроют мост.
Он имел в виду мост, который связывал два мичиганских полуострова. Марни глянула в окно:
— Такая отвратительная погода?
— Сильнейший ветер со снегом. — Мэйсон пожал плечами. — Разве у нас может наступить май без последнего благословления зимы? Я надеюсь, что завтра утром погода улучшится и мы уедем, но мы хотели попросить тебя помочь нам.
— Надо же, как интересно! И чем я могу вам помочь? — сказала Марни вслух, а про себя подумала, что и сама собиралась просить брата о помощи.
— У меня завтра очень важное заседание в конгрессе, которое я не могу пропустить, мы собирались лететь туда на самолете, а машину, если ты разрешишь, оставить у тебя. Не сможешь ли ты отвезти нас в аэропорт, а через неделю встретить?
— Конечно! И я тоже хочу попросить тебя кое о чем.
— Выражение твоего лица меня пугает, — отозвался брат. — Так что тебе нужно?
Но ответа не последовало. Ее взгляд был прикован к экрану телевизора, а сама она находилась на грани обморока.
По телевизору выступал Джонатан! На его щеках не было золотистой щетины, которой он частенько щеголял в Мексике. Волосы коротко подстрижены и зачесаны назад. Одет он был в темный шикарный костюм, какие обычно носят банкиры или высокое начальство. Однако никаких сомнений не было — это точно был он!
— О господи! — вскричала Марни. Сердце се готово было выпрыгнуть из груди. — Что случилось? Почему о нем говорят в вечерних новостях? Сделайте громче звук.
— …все обвинения, выдвинутые против компании «Трэкер оперейтинг системз», сняты, — послышалось вскоре с экрана телевизора. — Владелец и президент компании Джонатан Томас Ланди заявил нашему корреспонденту: «Я, конечно, чувствую большое облегчение, но я никогда не сомневался, что моя невиновность, как и всей компании, будет доказана».
Остальную часть его заявления она не слышала. Джонатан Томас Ланди? Владелец и президент компании «Трэкер оперейтинг системз»?!
Марни истерически захохотала. Она вспомнила, как однажды советовала ему подумать о карьере компьютерщика.
— Я круглая дура.
— Ты его знаешь? — спросила Роз, подходя к ней ближе.
— Да нет. Откуда ей знать Ланди, — Мэйсон начал подшучивать над ней, усаживаясь с другой стороны. — Или все-таки знаешь?
— Мы познакомились в Мексике. Я не знала, кто он.
— Ну и нечего расстраиваться. Встретились и разбежались. Вам с ним нечего делить, — сказала Роз.
— Я тоже так думаю, — поддержал ее Мэйсон. — Ты ведь не знала, кто он такой. Подумаешь, большая проблема!
— Вы не понимаете! Я не просто познакомилась с ним. Я… я спала с ним, — Марни тихо заплакала.
Мэйсон поднялся со стула.
— Да, это меняет дело! Что-то я ничего не пойму, — сказал он и прошелся по комнате, засунув руки в карманы джинсов.
— Забудь на секунду, что ты старший брат, — скомандовала Роз и повернулась к Марни: — Ты его любишь?
— Да. Перед тем как вы появились, я как раз сидела и обдумывала, как мне его найти. Между прочим, я рассчитывала, что вы мне поможете в этом, — добавила она, осторожно взглянув на брата.
— Я понимаю, почему тебе понадобилась моя помощь, — сухо заметил Мэйсон. — Довольно сложно будет уличить в чем-либо такого известного человека.
— Помолчи немного! — приказала ему Роз и спросила у Марни: — Он тебя любит?
— Я думаю, да, хотя он ничего подобного не говорил. А может, и не любит. Он не сказал мне, кто он. Я чувствую себя полной идиоткой, — сказала Марни.
В два часа ночи Марни все еще не спала. К этому времени она уже перестала чувствовать себя идиоткой, зато была злой как мегера. Даниэль мирно спал в своей кроватке, а она сидела за компьютером. Набрав имя и фамилию Джонатана, Марни нашла все статьи о нем. В прошлом месяце, когда они были в Мексике, один из ведущих американских профессиональных журналов поливал Джонатана с ног до головы грязью. В статьях президента одной из ведущих мировых компаний обзывали обманщиком и невежей.
Марни вновь и вновь вспоминала, как он говорил ей:
— Я просто человек!
На следующее утро она вместе с Даниэлем отвезла Мэйсона в аэропорт. Было девять часов утра, и она практически не спала всю ночь. В аэропорту Марни попросила брата найти для нее крепкий черный кофе.
— И не дай тебе бог принести мне что-нибудь со сливками или молоком! — пошутила она.
— Получите. Самый лучший кофе! — услышала она за своей спиной. Марни обернулась, рассчитывая увидеть брата, но перед ней стоя Джонатан Ланди, протягивая ей чашку кофе.
Он выглядел точно так же, как и прошлой ночью по телевизору. На нем был тот же самый костюм, только слегка помятый, галстук был чуть ослаблен и щеки были покрыты легкой щетиной.
От неожиданности и возмущения она на какой-то момент задохнулась, но затем, положив руки на колени, спросила:
— Какой это кофе?
— Французский.
— Ты добавил сливки?
— Нет, мэм. Черный.
