Обхватив двумя руками кружку и сделав большой глоток, Марни ехидно заметила:
— А ты не сообщил мне, что оделся. Я полагала, что ты явишься голым.
— Могу раздеться, — предложил он.
— В данный момент я предпочитаю кофе.
— Сообщи мне, когда тебе захочется другого.
— Ты первым узнаешь об этом, — пообещала она. А про себя подумала, что она вовсе не шутит, говоря это.
Джонатан потер шею и заговорил о другом.
— Я подумал, а не проехать ли нам еще немного на юг. Чуть ниже Герреро-Негро можно с лодки посмотреть на китов. Сезон уже подходит к концу, но, может быть, нам повезет. Ты была когда-нибудь в таком месте?
— Видела ли я китов?
Он кивнул.
— Нет.
— Зрелище обалденное!
— Очень хочу, — ответила она и пожалела, что с ней нет Даниэля. — Будь добр, если можно, принеси мне еще кофе.
— Может быть, еще и булочку? — ответил он. Она решила проигнорировать насмешку, которая звучала в его голосе.
— А что, есть и булочки? — И, не дожидаясь ответа, она добавила: — Только обязательно с орехами и шоколадом.
— Как насчет калорий? Не боишься, что потом сама превратишься в кита?
— Ничего страшного, я потом их отработаю.
— А ты знаешь, какой самый лучший способ сжигать лишние калории?
— Догадываюсь.
Он не трогался с места, продолжая изучать ее.
— Я буду готова через пятнадцать минут, — сказала Марии.
Эти слова вывели его из оцепенения.
— Женщина не может собраться за пятнадцать минут.
Она пожала плечами. К сожалению, он прав.
— Я имела в виду, что через пятнадцать минут ты можешь начинать меня ждать.
Она направилась в ванную комнату, но, остановившись, добавила, глядя через плечо:
— Я надеюсь на вторую чашку кофе.
— Ты неподражаема, — проворчал он, но глаза его при этом смеялись.
Через сорок минут Марни была готова, и то только потому, что она знала: Джонатан сидит на кровати и смотрит на часы.
Он встал, когда она вышла из ванной.
— Я готова, — объявила она.
Он оглядел ее с головы до ног, и его взгляд, как и было рассчитано, остановился на расстегнутой ниже обычного пуговице на груди.
— Нет ничего хуже, чем ждать, — сказал он, целуя ее.
Под тяжестью их упавших на кровать тел, пружины закряхтели, как улетающие на юг гуси.
— Зачем, спрашивается, куда-то идти, если рядом находится такая красота? — прошептал он.
Учащенно дыша, Марни медленно высвободилась из его объятий и поднялась с кровати.
— Киты уплывут!
Он развел руками.
— Правильно! С тобой не поспоришь!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Неделей позже Марни сидела на пляже в Ла-Плайа-де-ла-Писада и смотрела, как волны разбиваются о берег. Она чувствовала себя совершенно опустошенной.
Через пару дней ей нужно было возвращаться к родителям. Время пролетело очень быстро.
Они провели неделю, путешествуя по разным местам. Купались на диких пляжах, останавливались около Ла-Буфадоры под морским гейзером.
Она улыбалась, вспоминая, как они дурачились и ели в уличных кафе, разогретые солнцем и обществом друг друга. Марни настояла, что сама будет платить за свою еду. Джонатан покупал ей маленькие подарки и сувениры во всех местах, где они бывали. В Ла-Плайа-де-ла-Писада они вернулись поздно ночью и попрощались около ее двери, оба были уставшими от осмотра достопримечательностей и постоянного сексуального напряжения.
Несмотря на то, что неделя промчалась так быстро, Марни казалось, что она не была дома тысячу лет. Утром она позвонила матери, когда ездила в город купить что-нибудь вкусное на десерт. Ей хотелось вечером удивить Джонатана и отпраздновать… что-нибудь.
Разговаривая с матерью по телефону, она в конце концов призналась:
— Я встретила здесь одного человека.
Марни не собиралась рассказывать родителям о Джонатане. Она не хотела заставлять их лишний раз волноваться.
— Кого-то из местных? — голос матери звучал так напряженно, будто она решила, что Марни звонит сообщить, что никогда не вернется и просит их прислать се вещи.
— Нет. Он американец, и у него есть собственный домик здесь на полуострове. Он… хороший человек.
— Марни!
Она не хотела слышать ничего из того, что сейчас готова была сказать ей мать.
— Я не собираюсь никуда убегать с ним или делать что-нибудь подобное, мама. Это безобидный отпускной флирт. Больше ничего.
Она почти хотела, чтобы все было именно так, как она говорит. Насколько проще было бы тогда вернуться домой.
На какое-то время мать замолчала, видимо, пытаясь собраться с мыслями. Но Марни дала ясно понять, что не хочет больше говорить на эту тему. Подчинившись, мать сменила тему:
— Даниэль скучает по тебе.
Сердце Марни сжалось. Она никогда прежде не оставляла его больше чем на одну ночь.
— Ну не больше, чем я, — ответила она, и ее взгляд затуманился. — Обними за меня папу и Даниэля. Увидимся в воскресенье.
— Марни!
— Да…
— Будь осторожна!
— Всегда.
— Не делай ничего, о чем потом будешь жалеть.
Просеивая между пальцами песок, Марни мысленно продолжала диалог с матерью.
Слишком поздно, Марни уже сожалела о многом.
Чайки летали у нее над головой, они то ныряли в воду, то снова взмывали высоко в потемневшее небо. Наблюдая за ними, Марни смущенно подумала, что единственное, о чем она не жалеет, так это о том, что рассказала Джонатану о своей давно похороненной мечте.
На обратном пути из Герреро-Негро они опять обсуждали ее планы. Он умел очень хорошо слушать, и у него были интересные идеи, как лучше организовать рекламу.
В очередной раз Марни смогла убедиться, насколько он умен и образован. В данном случае Бог создал идеальный человеческий экземпляр, как внешне, так и внутренне.
Пристально посмотрев на горизонт, она заметила, что приближаются штормовые облака. Огромные черные тучи скоро прольются ливнем. Вдали были видны молнии и слышны раскаты грома. За день до этого в ее лачуге появилось электричество, но скорее всего после грозы его опять не будет. Это не беспокоило ее, потому что большую часть времени она проводила в домике Джонатана.
Шум мотора привлек ее внимание. Она повернула голову и увидела, как мужчина, одетый в строгий костюм, выходит из машины темного цвета.
