— Почему?
«Потому что я безнадежная трусиха. Потому что у меня было разбито сердце. Потому что я думала, что ты не сможешь понять меня».
— Я не мог понять, почему ты не возвращалась, почему не отвечала на мои письма...
Холли почувствовала острый укол вины. Бабушка исправно передавала ей письма, которые писал Нейт на ее адрес в Техасе, и Холли прочитала их все.
Ее сердце разбилось вновь, когда они перестали приходить, хоть она и понимала — рано или поздно это случится. Более того, все это время она пыталась убедить себя в том, что именно этого она и хотела. Нейт должен был двигаться дальше, забыть о любви, у которой нет будущего.
Хенк громогласно всхрапнул. Раскаты грома, от которых трясся весь дом, не смогли разбудить его, зато собственный храп прекрасно справился с этой задачей.
— Похоже, я отрубился, — сообщил он, потирая глаза. — Что я пропустил?
— Только один отличный шторм, — усмехнулся Нейт и отправился на кухню.
Когда шторм немного утих, Холли решила позвонить домой. Она уехала больше восемнадцати часов назад и знала, что, скорее всего, ее уже ищут. Она и раньше сбегала из дворца, и мать знала места, где она любила скрываться от придворной суеты. Наверняка сейчас их уже обыскивает тайная королевская полиция.
Какая-то часть ее хотела, чтобы помимо злости и разочарования ее отец и мать испытали хотя бы небольшое беспокойство за нее. Поймав себя на этой мысли, Холли почувствовала укол вины. Она не хотела беспокоить родных. Кроме того, она уже была взрослой женщиной, а желание, чтобы мама и папа волновались за нее, — это так по-детски.
Она закрыла дверь в свою комнату, села на кровать и достала сотовый телефон. Похоже, Нейт приходил сюда, пока она была в душе: окно закрыто, а кровать застелена чистым бельем нежного лавандового цвета. Ее бы устроило и то белье, которое было здесь раньше, но Холли была приятна его забота. Если бы только она могла быть уверена, что это действительно проявление заботы. Вспоминая ненароком подслушанный разговор, она не могла не спрашивать себя: не смущение ли руководило им?
«Она не из моей лиги».
Холли давно смирилась с тем, что некоторые люди, почти все, если честно, будут смотреть в первую очередь на ее титул, а не на нее саму. Именно поэтому она скрыла от Нейта правду о своем происхождении, когда они были детьми. Даже десять лет назад все амбициозные матери Моренсии пытались представить ей своих сыновей в надежде, что одного из них она выберет себе в мужья, возвысив и озолотив его род. А ей так хотелось, чтобы хотя бы Нейт воспринимал ее как простую девушку, а не как способ повысить свой социальный статус.
Холли нахмурилась, но не из-за воспоминаний о встречах с полузнакомыми молодыми людьми и ужинах, проходивших в неловком молчании, а из-за отсутствия сети. Она не слишком хотела спускаться вниз, где ее ждали алчные взгляды Хенка и хмурый Нейт, от разговора с которым она сбежала, воспользовавшись возникшей из-за Хенка паузой. Но, похоже, у нее не было выбора.
С Нейтом она столкнулась уже на лестнице.
— Тебе что-то нужно? — спросил он.
— Я хотела позвонить родителям, но мой телефон здесь не ловит.
— Да, на острове с этим всегда проблемы. Ты можешь воспользоваться домашним телефоном на кухне, — предложил он.
Холли хотела сказать, что звонок будет международный и, скорее всего, очень дорогой, но промолчала, вспомнив, как Нейт оскорбился, когда она предложила заплатить за комнату. Значит, нужно будет найти другой способ компенсировать его затраты.
— Спасибо.
— Твои родители не знают, где ты?
— Нет.
Записка, которую Генри должен был передать Оливии, сообщала, что она уехала, чтобы все обдумать, что она в безопасности и скоро позвонит, но никаких данных о том, куда именно она отправилась, там не было.
— А вообще кто-нибудь в курсе?
— Ты, — чуть улыбнулась она.
— Холли, этот остров, конечно, хорошее место, чтобы спрятаться ото всех, но даже здесь люди читают газеты и смотрят телевизор. Мы не так уж сильно отстали от жизни.
— Я никогда не говорила ничего подобного.
— Но думала.
— Ты не можешь знать, о чем я думаю.
— Ты права, прости. Для этого я слишком плохо тебя знаю.
Холли вздрогнула, услышав горечь в его голосе. А ведь было время, когда она думала, что он единственный во всем мире, кто понимает ее и знает, какая она на самом деле.
— Но даже Хенку твое лицо показалось знакомым, а он не слишком часто смотрит новости и вообще не читает светскую прессу.
— Но мне как-то удавалось делать это пять лет подряд.
— Да, но тогда ты была девчонкой с хвостиком и в джинсовых шортах.
— Не волнуйся, я оставила свою тиару на тумбочке у кровати и не взяла с собой ни одного бального платья. Одна женщина в городе тоже сказала мне, что я очень похожа на принцессу Холлин, и мы вместе посмеялись над этим. В конце концов, разве может принцесса Моренсии Холлин Салдани оказаться здесь?
— Ну да, этот остров не слишком похож на спа-отель или Французскую Ривьеру, — согласился Нейт.
— Он гораздо лучше.
Глава 4
Мать взяла трубку так быстро, словно ждала у телефона.
— Ради бога, скажи мне, где ты? — Ее тон был не менее угрожающим, чем раскаты грома за окном.
Как Холли и ожидала, в ее голосе не было беспокойства, только раздражение.
— Я в безопасности.
— Это не ответ, Холлин.
— Мама, я уже не ребенок.
— Тогда не веди себя по-детски и немедленно возвращайся. У тебя есть обязанности. Есть список мероприятий, которые ты должна посетить в ближайшие дни, и некоторые из них уже пришлось перенести или отменить.
— Прости, — без капли сожаления в голосе откликнулась Холли.
— Когда ты вернешься?
Похоже, Оливия немного успокоилась. Техасский акцент, который проявлялся, когда она была раздражена или расстроена, исчез.
— На следующей неделе. Может, через десять дней.
— Холлин!
Она вытянула руку с трубкой, чтобы не слушать гневную тираду матери. Когда крик стих, Холли осторожно поднесла телефон к уху.
— Люди рассчитывают на тебя, — закончила Оливия, решив надавить на ее чувство ответственности.
— Я знаю, мама.
— Я могла ожидать от тебя подобной выходки, когда ты была подростком, но сейчас? Ты уже взрослая женщина. Когда я была в твоем возрасте, я уже носила корону «мисс Техас», принимала участие в национальном конкурсе и не отступала перед мелкими трудностями.
