Мое сердце радостно забилось. Ну надо же, какое совпадение!
Ведь именно ради этого я сама искала Олега. Сегодня мне просто фантастически
везет!
– Раздевайся и проходи на кухню, – сказала я.
Олег снял куртку, облачился в домашние тапочки Максима и
отправился вслед за мной в пищеблок.
– А почему тебя интересует это убийство? –
поинтересовалась я, наливая воду в электрический чайник.
Олег протиснулся за узкий кухонный «уголок» и ответил:
– Ты знаешь, по словам следователя я понял, что они
обвиняют Аиду. Но мне кажется, она не могла убить Льва. Ее поведение выдавало
совершенно другие намерения. Аида вела себя как женщина, которая хочет вернуть
бывшего любовника.
Первая мысль, которая пришла мне в голову, – Олег не
убивал Котика. Иначе зачем ему являться к свидетелю преступления и распинаться
о невиновности Аиды? Следствие нашло основного подозреваемого, настоящий убийца
может сидеть себе тихо да радоваться. То, что Хоркин пытается докопаться до
истины, доказывает, что он совершенно не замешан в этом преступлении.
Олег выдержал паузу, но я ничего не ответила, и он
продолжил:
– Не знаю, может быть, я и ошибаюсь, однако профессиональный
опыт подсказывает мне, что дело обстояло именно так. Во-первых, внешний вид
Аиды. Она ведь нарушила условия игры и сделала все, чтобы выглядеть очень
симпатичной. Во-вторых…
Умение слушать состоит не в том, чтобы понимать, о чем
говорят, а в том, чтобы понимать – зачем. Я слушала Олега, и до меня вдруг
дошло: на самом деле ему совершенно не интересно, кто убил Льва Котика. Ему
интересна я!
Сначала я решила, что сошла с ума. Ну, какому нормальному
мужчине может понравиться то жуткое чудовище, которое я из себя сотворила в
ресторане? Но, прислушиваясь к собственной интуиции, я вновь и вновь
убеждалась: Хоркин хочет за мной приударить.
В принципе, я не против. Сколько можно безнадежно мечтать о
Руслане Супроткине? Пора заводить реальные отношения. К тому же Руслан, узнав о
наличии соперника, возможно, наконец-то поймет, какое сокровище он теряет. В
любом случае Олег, тихий московский интеллигент – неплохая партия. Но сначала
надо расставить все точки над i. Кто та гарпия на телефоне, которая не подпускала
меня к нему? Если жена, то, увы, наш роман погибнет в самом зародыше. У меня
принцип: не связываться с женатыми мужчинами.
Я решила пойти на хитрость.
– Самое странное, Олег, что у меня было точно такое же
впечатление от Аиды. И я, между прочим, тоже хотела с кем-нибудь это обсудить.
Звонила тебе, но… Ты знаешь, твоя секретарша на телефоне, она так странно ведет
себя с клиентами…
И я многозначительно подняла брови.
– Это не секретарша, – сказал Хоркин и слегка
покраснел, – это моя мама.
Все понятно. Главный недостаток тихого московского
интеллигента – его тихая интеллигентная мама. Которая превращается в настоящую
фурию, когда в радиусе двадцати метров от ее дорогого мальчика появляется
особа, потенциально годящаяся ему в жены.
Чтобы замять неловкость, я поспешно спросила:
– Кстати, а кто ты по профессии?
– Я психолог, занимаюсь семейной терапией. Консультирую
как сохранить брак, как построить отношения после развода, почему возникли
трудности с детьми и как их исправить…
– Да мне же тебя сам бог послал! – закричала я и
бросилась вон из кухни.
Через полминуты я уже протягивала Олегу странный рисунок
Игорька.
– Вот, это тест, который проводили в школе. Надо было
нарисовать семью, а ты видишь, что у Игорька получилось? На самом деле у него
есть папа, мама, старшая сестра и двое младших братьев, но он никого из них не
нарисовал, представляешь? Школьный психолог сказала, что подозревает
олигофрению…
Хоркин бросил быстрый взгляд на рисунок и спросил:
– Могу я поговорить с мальчиком?
Я позвала Игоря.
– Наедине, если можно.
Я вышла, тщательно прикрыв за собой кухонную дверь.
Минут через двадцать Олег отпустил Игорька и позвал меня.
– Никакой олигофрении у ребенка, конечно, нет, –
сказал Хоркин. – И всех членов своей семьи он любит, каждого, разумеется,
по-своему.
– Почему же тогда он никого не нарисовал?
– Мальчик просто не успел. Все дело в том, что школьный
психолог грубо нарушила методику проведения теста. Оказалось, она собрала весь
класс, раздала каждому ученику листок бумаги и ручку, а через пятнадцать минут
пришла и собрала рисунки. А Игорек не понял задание, он задумал изобразить
что-то вроде семейной фотографии, но успел только тщательно прорисовать рамку.
Я обозлилась на подлую Марину Остаповну. Зачем она пугала
меня школой для дебилов? Неужели только ради того, чтобы выбить из
обеспокоенной мамаши взятку?
– Вообще рисуночные тесты, – продолжал
Олег, – требуют индивидуального подхода. Психолог должен фиксировать любую
мелочь, в том числе в какой последовательности ребенок рисует и что он при этом
говорит. И конечно, для интерпретации рисунка необходим профессионализм и
большой опыт.
– Значит, школьный психолог – дилетант? – осенило
меня.
Хоркин вздохнул и уклончиво ответил:
– К сожалению, в общеобразовательных школах работает
очень много непрофессионалов. На маленькую зарплату выпускник университета не
пойдет, вот бывшие учителя биологии, труда или физвоспитания на скорую руку
переквалифицируются в психологов. Возможно, в будущем эта ситуация изменится.
Однако если у тебя или твоих знакомых какие-то проблемы с детьми, лучше
консультироваться у платного специалиста. Вот, держи, может быть,
пригодится. – И Олег вытащил из кармана пиджака визитку.
«Олег Анатольевич Хоркин, психотерапевт», прочитала я на
белом прямоугольнике, и у меня тут же возник вопрос:
– Слушай, а зачем ты работаешь в «Радости жизни»? Ни за
что не поверю, что ради дополнительного заработка.
– Нет, – улыбнулся Олег, – не ради денег.
Дело в том, что я пишу диссертацию. С клиентами фирмы происходят значительные
психологические изменения, порой люди вновь обретают смысл жизни. Я изучаю,
насколько такое искусственное вмешательство в судьбу может быть полезно. У меня
уже собран значительный фактический материал. Тема моего иссл??дования звучит
так…
Но он не успел договорить, потому что за моей спиной
раздалось вкрадчивое:
– Добрый вечер.
Я обернулась и увидела Максима. И хотя Малахов улыбался,
глаза его сверкали нехорошим огнем. Я изобразила бурную радость:
– Олег, познакомься, пожалуйста, это Максим.
– Муж, – веско добавил Малахов, буравя гостя
взглядом.
