– Будьте добры, запишите меня на прием к Олегу
Анатольевичу.
– Бесполезно, девушка, я вас узнала, – сурово
отозвался женский голос.
Это опять была она! Та самая то ли жена, то ли секретарша
Хоркина. Господи, но как, как она могла меня узнать? Она что, хранит в памяти
голоса всех звонивших ее дорогому Олегу?
– Простите? Я вас не понимаю, – изобразила я
безмерное удивление.
– Все вы прекрасно понимаете, – насмешливо
протянула дама. – По какому вопросу вы хотите записаться на прием?
– Э-э-э… Мне нужна консультация.
– По какому вопросу? – настаивала собеседница.
Мысли птицами заметались в голове. Что же сказать? Наверное,
Олег все-таки врач. К кому еще записываются на прием? Но вот какая у него
специализация?
– У меня ужасные боли, – жалобно сказала я, –
просто нет сил терпеть.
– Где у вас боли?
– Вы знаете, точную локализацию определить
трудно, – продолжала я изворачиваться. – Вообще-то для этого мне и
нужна консультация.
– В таком случае вам, наверное, срочно необходимо к
врачу? – Ее голос так и сочился притворным сочувствием.
– Ну конечно! – обрадовалась я. – Запишите
меня к Олегу Анатольевичу как можно скорее.
– Олег Анатольевич не врач, – отчеканила
дама. – По крайней мере не такой, который вам нужен. Последний раз
предупреждаю: оставьте его в покое! Прекратите ваши грязные домогательства!
И она бросила трубку.
«Грязные домогательства»? Нет, вы только послушайте ее!
Смех, да и только! Между прочим, если бы я умела домогаться мужчин, то уже
давно бы успела несколько раз выскочить замуж! А не сидела бы тут в девках с
пятью чужими детьми и фиктивным супругом.
Все еще клокоча от незаслуженного оскорбления, я подошла к
Максиму.
– Макс, слушай, будь другом. Позвони, пожалуйста, по
этому номеру и позови Олега. Потом передашь трубку мне.
– А ты что, сама не можешь позвонить? – удивился
Малахов.
– Да, понимаешь, у него жена ревнивая, она уже мой
голос узнает…
У Макса перекосилась физиономия.
– И ты обращаешься с этой просьбой ко мне, своему мужу?
– Да, – оторопела я, – а что тут такого?
Глаза муженька сверкнули недобрым огнем.
– Ну ты даешь! Не успели родиться наши тройняшки, как
ты пустилась во все тяжкие?!
Какие еще тройняшки? Тут до меня дошло, что Малахов имеет в
виду Ариадну, Макара и Иллариона.
– Вообще-то тройняшкам уже два года, – ляпнула я.
Макс побагровел.
– И ты считаешь это достаточным основанием заводить
любовника? К тому же еще женатого мужчину! И рассчитываешь, что я буду у вас
сводником?
Малахов выдержал укоризненную паузу, видимо, ожидая, что я
паду ниц и буду молить о пощаде. Но поскольку ничего такого я не делала, он
прибег к последнему аргументу. Муж поднял Аришу и потряс ею передо мной.
– Тебе не стыдно смотреть в эти невинные глаза? –
трагическим шепотом просвистел он.
Я посмотрела в невинные глаза и улыбнулась. Тяжелый случай.
Максим слишком вошел в роль отца семейства. С одной стороны, это хорошо:
значит, я получаю свои деньги не зря. Однако мне совершенно не хочется
разделить судьбу Дездемоны. Пожалуй, не стоит лишний раз провоцировать
Малахова.
Впрочем, Макс и сам понял, что зашел далеко, и перевел
разговор на другие рельсы.
– Я давно хотел спросить: а где отец?
– Отец?
– Ну, отец детей? Твой муж. Или он никогда не был
мужем?
Никогда не был мужем? Наверное, другую девушку подобное
предположение возмутило бы. Но только не меня. Признаюсь вам, что я восхищаюсь
женщинами, которые решаются завести ребенка без законного супруга. Я не имею в
виду ситуации, когда дама беременеет от любовника в надежде, что тот уйдет из
семьи и женится на ней. Нет, я говорю про таких представительниц прекрасного
пола, которые заранее знают: им придется рассчитывать только на себя. Когда это
именно сознательный шаг, а не случайный залет. Проснулся материнский инстинкт,
да и время поджимает, надо рожать, а человек, с которым бы ты хотела разделить
судьбу, так и не встретился. Что же теперь, весь век куковать одной, завистливо
поглядывая на чужие коляски? Когда всего-то и нужно, что разок затащить в
постель какого-нибудь самца. Ну, может, два раза, для верности. Собственно,
можно даже не ставить мужчину в известность, что он не бесплоден. Просто
исчезнуть из его жизни – и все.
Я считаю, что такие женщины – героини. Вот я, к сожалению,
на такой шаг не способна. Потому что слишком труслива. Я бы вся издергалась: на
что жить? кто меня поддержит? что скажут соседи и коллеги по работе? Я слишком
завишу от общественного мнения, а общество в нашей патриархальной стране смотрит
на подобных женщин сурово. Но мое личное отношение к ним – горячая симпатия и
восхищение.
– Муж? – глупо повторила я. Хм, что бы такое
поинтереснее соврать насчет отца детей? Не говорить же Малахову правду: что я
имею к пятерым крошкам примерно такое же отношение, как он сам. – Муж
объелся груш.
– Бросил вас, – констатировал Макс.
– Да, когда я была беременна тройняшками, –
подхватило меня вдохновение.
– Другая женщина?
Нет, это слишком примитивно. Пожалуй, так:
– Он подался в кришнаиты. Наверное, ему надоели все эти
постоянные детские болячки, горшки и пеленки. Вообще ответственность за семью
не каждому мужчине по плечу, – заметила я глубокомысленно.
– И где он сейчас?
– Думаю, где-нибудь на полпути к Калькутте. Он
постоянно устраивает паломничества в Индию.
– А ты что сделала, когда он ушел?
– Ну а что я?.. У меня тогда был жуткий токсикоз, пузо
огромное, не побегу же я за ним в Индию? Работать я не могла, денег в доме в
принципе не водилось. На обед у нас была стабильно овсянка или гречка, дети
забыли, что такое фрукты. Как мы выжили, до сих пор не пойму.
От жалости к самой себе у меня даже защипало в носу. Малахов
смотрел на меня сочувственно, однако продолжал любопытствовать:
– Ну а дальше? Почему ты снимаешь эту квартиру?
– Наша квартира отошла кришнаитам. Мне с детьми
пришлось освободить жилплощадь.
– Но это же несправедливо! – вскричал Макс. –
По закону женщине после развода принадлежит половина совместно нажитого
имущества. А ты должна была получить даже больше, ведь у тебя дети!
Тут я сообразила, что дала маху, и моя фантазия взяла новый
виток:
– Понимаешь, на самом деле все имущество было записано
на свекровь. Та еще штучка, надо тебе сказать, снега зимой не допросишься. Она
никогда не верила, что мои дети – это ее внуки. Ну, то есть она считала, что я
изменяю ее сыночку, хотя это, конечно, глупость несусветная. Вот свекровь и
сказала: «Пусть лучше квартира достанется кришнаитам, чем этой…» А потом она
прибавила несколько эпитетов, которые тебе знать совсем не обязательно.
