– А при том, что она – главная подозреваемая. Твои показания
подтверждают слова всех, кто сидел за столом: у Аиды была возможность подсыпать
яд в бокал мужчины.
И пока я изумленно переваривала эту информацию, Руслан успел
распечатать мои показания на принтере и подсунуть мне бумаги.
– Напиши «с моих слов записано верно» и распишись
здесь. Ладно, сегодня ты мне больше не нужна, можешь идти. На всякий случай
оставь свой контактный телефон, ты ведь сейчас живешь у кумы? Может быть, мне
понадобится кое-что уточнить. Но это вряд ли. Я собираюсь опросить еще нескольких
свидетелей и закрыть дело. Это очень редко случается, чтобы предумышленное
убийство было раскрыто за сутки. Думаю, наш отдел ждет хорошая премия.
Нет, подождите. Как же я могу так просто уйти? Мою бывшую
одноклассницу обвиняют в убийстве, а я должна молчать? Тем более когда
обвинения настолько смехотворны?!
Мало ли у кого была возможность подсыпать яд! Если
разобраться, каждый из нашей компании мог это сделать. Вот я, например, тоже
оставалась в одиночестве за столом. Но разве из этого следует, что я убила
Котика? Что за чушь?!
Все это я без обиняков и высказала Руслану. Вернее,
прокричала ему в лицо. Да так громко, что в кабинет заглянул какой-то человек в
форме и спросил:
– Помощь нужна, капитан?
– Все нормально, сержант, – ответил
Супроткин, – просто свидетельница немного нервничает.
Сержант окинул меня подозрительным взглядом и скрылся в
коридоре.
– На, выпей водички, успокойся. – Руслан придвинул
ко мне графин с водой.
– Не хочу я воды! – продолжала я бушевать. –
И как я могу быть спокойна, если ты собираешься посадить в тюрьму невиновного
человека? Да еще премию рассчитываешь за это получить!
Супроткин вздохнул, с видом великомученика налил в стакан
воды, залпом его осушил и сказал:
– Вообще-то ты не прокурор, и я не обязан перед тобой
отчитываться. Но можешь мне поверить, что следствие располагает достаточными
основаниями считать Макееву основной подозреваемой.
– И какими же, если не секрет?
Капитан обозлился:
– Секрет. Если ты в курсе, существует такое понятие –
тайна следствия. Приходи на суд над Макеевой, там все и узнаешь.
Мне словно вожжа под хвост попала.
– Я никуда отсюда не уйду, пока ты мне не расскажешь!
Это я уговорила Аиду участвовать в представлении, я привела ее в ресторан,
значит, я в равной степени виновна в том, что произошло. Так что можешь
арестовать и меня. Давай выписывай ордер на мой арест, если совести совсем не
осталось! Пусть четверо детей умрут от голода и холода, пусть! Зато твой отдел
получит премию. И вы с еще большим энтузиазмом будете отлавливать на улице
невинных граждан и бросать их в тюрьму!
Руслан посмотрел мне в глаза, понял, что у меня временное
помешательство, и решил, что благоразумнее не спорить.
– Аида Макеева сама рассказала, что у нее были
основания ненавидеть Льва Котика.
– Она что, призналась в убийстве? – ахнула я.
– Не совсем. Дело в том, что когда-то Лев был ее мужем…
От изумления я мигом растеряла весь свой боевой пыл. Ну надо
же, какое невероятное совпадение! Я поразилась, до какой степени Аидка
скрытная: даже мне не сказала, что собирается помогать совершенно незнакомой
девушке очаровать своего бывшего супруга. Впрочем, они со Львом оба хороши:
мужчина при виде нее даже бровью не повел. Хотя Макеева все-таки не удержалась
и кольнула его: теперь-то я понимаю, что ее тост про любовь и верность был полон
горьких намеков…
Я поймала на себе насмешливый взгляд Руслана и снова
ринулась в бой:
– И что? По-твоему, это естественно – травить бывшего
благоверного?
Руслан усмехнулся:
– Ну, все зависит от того, при каких обстоятельствах вы
расстались.
Глава 10
Идеальный день в жизни женщины: она, стройная и красивая,
едет на белом «мерседесе», а навстречу ей топает бывший муж, который обрюзг,
постарел и собирает пустые бутылки.
Реальный день в жизни женщины: она, уставшая и измотанная,
после тяжелого рабочего дня тащится с кучей сумок, а мимо проезжает бывший муж
на белом «мерседесе» и бросает ей из окна: «Боже, как ты растолстела!»
Ну кому после этого не захочется убить экс-супруга?
Аида Макеева родилась в семье преподавателей музыки. Когда
ее родители поженились, отцу перевалило за шестьдесят, а маме стукнуло сорок
два года. Ни Валерий Поликарпович, ни Римма Николаевна не надеялись на
потомство. Они были убеждены: судьба свела их исключительно для духовного
общения. Чтобы под звуки «Лунной сонаты» Бетховена обсуждать произведения
классиков мировой литературы.
Поэтому когда неожиданно Римму Николаевну стало каждое утро
тошнить, женщина не на шутку испугалась. Первая мысль была: у нее рак. Она
бросилась к онкологу, но тот, осмотрев пациентку и расспросив про симптомы, с
улыбкой отправил ее к гинекологу.
Гинеколог первым делом обхамила Римму Николаевну, потом
брезгливо ее осмотрела и подтвердила: женщина находится на втором месяце
беременности. Но лучше ей, пока не поздно, сделать аборт. Шансы, что у нее
будет здоровый малыш, ничтожны. Сколько лет отцу ребенка? Шестьдесят один? А ей
самой? То-то же. Вероятность, что ребенок родится с синдромом Дауна, очень
высока. Впрочем, если ей хочется провести остаток жизни, ухаживая за умственно
неполноценным существом, то вот направление на анализы…
Несмотря на пессимистичные прогнозы врачей, девочка родилась
крепенькой и здоровой. Так на Римму Николаевну нежданно-негаданно свалилось
счастье материнства.
Дочку назвали Аидой в честь героини одноименной оперы Верди.
Валерий Поликарпович обожал это произведение, мог часами напролет слушать
божественную музыку гениального итальянца. Правда, теперь у него для этого
совсем не оставалось времени. Чтобы обеспечить семью, мужчина целыми днями
мотался по частным урокам.
Поздних детей родители обычно балуют. Аиде тоже ни в чем не
отказывали: в ее распоряжении были любые игрушки, какие только можно было
достать в то время повального дефицита. Девочку не заставляли целыми днями
зубрить уроки и не требовали, чтобы она приносила из школы одни пятерки – это
получалось у Аиды само собой. Но в отношении музыки Римма Николаевна и Валерий
Поликарпович были непреклонны: дочь должна ежедневно посвящать ей по нескольку
часов.
Игра на скрипке давалась Аиде легко, у нее были врожденные
музыкальные способности. Но она боялась признаться родителям, что не чувствует
радостного трепета, когда достает из футляра инструмент. Для нее это была такая
же обязанность, как заплетать косы по утрам. Девочка надеялась, что после
окончания музыкальной школы она сможет забросить скрипку на антресоли и
заняться более интересными вещами. Аиде очень нравилось возиться с разными
зверюшками, она мечтала выучиться на ветеринара. Однако ее мечте не суждено
было сбыться.
