Я ощутила рвотный позыв. Меня бы стошнило прямо над
удавленником, но, к счастью, я с утра ничего не ела. Чтобы не упасть, я
оперлась на обеденный стол и тут заметила на нем листок бумаги и ручку.
Предсмертная записка! У меня хватило ума не прикасаться к листку. Я принялась
читать строчки, написанные аккуратными круглыми буквами:
Простите меня. Я не хотел причинить вред Елене Михайловне и
издательству, но так получилось. Просто мне были очень нужны деньги. Я искренне
раскаиваюсь в своем поступке и добровольно ухожу. Ни к кому претензий не имею.
Значит, все-таки это он, Ветерков, убил Елену Михайловну
из-за денег, которые ему заплатил конкурент «Работы». В предсмертной записке он
прямо признается в содеянном. Значит, его все же замучила совесть. А я-то
считала его прожженным циником… Не могу сказать, что мне было жаль Ветеркова,
шпион и убийца получил по заслугам.
Неожиданно у меня словно камень с плеч свалился. Слава тебе,
Господи, закончились мои мытарства! Убийца в наличии, в наличии и его
письменное признание – дело закрыто!
Я вышла в коридор и позвонила Руслану Супроткину. Мне больше
не было нужды скрываться.
– Я звоню тебе из квартиры покойника… – сразу
приступила я к сути.
Я старалась говорить четко и по существу. Выслушав меня,
капитан коротко ответил:
– Я скоро буду.
Оставаться в квартире один на один с самоубийцей не
хотелось, поэтому я спустилась во двор. Няня все еще что-то рассказывала
мамаше, энергично размахивая руками. Я подошла к ней и тихонечко сказала:
– Не пускайте ребенка в квартиру. Там ваш хозяин
повесился.
В глазах няни промелькнуло недоверие, потом радость, которая
сменилась ужасом:
– Он же мне еще за декабрь не заплатил!
Вскоре приехал Руслан, а вместе с ним и другие оперативники.
Всей толпой мы поднялись в квартиру. Криминалисты приступили к осмотру трупа, а
мы с Русланом уединились в гостиной.
– Рассказывай, как ты здесь оказалась, – строго
приказал мне он, усаживаясь в кресло. Я плюхнулась на диван.
– Сразу предупреждаю, это долгая история.
– Ничего, – усмехнулся капитан, – рабочий
день у меня только начинается.
– В общем, после того, как меня обвинили в убийстве
Кирилловой, я начала собственное расследование…
И я подробно поведала, какими окольными путями вышла на
Ветеркова.
– Ну, что скажешь? – спросила я, закончив рассказ.
– Скажу, что в убийстве тебя никто не обвинял. Ты была
одной из подозреваемых, так что не надо фантазировать.
– А отряд омоновцев с автоматами, присланный к моему
подъезду, тоже моя фантазия?
– Каких омоновцев? Разве ты чеченский боевик, чтобы
тебя с автоматами арестовывать?
– Ну, может, это были и не омоновцы, но люди в
камуфляжной форме. Я четко видела, как они ворвались в мой подъезд. Ты меня в
это время как раз на телефоне удерживал…
– Ерунда какая-то, – отмахнулся Руслан. –
Ладно, теперь это уже не важно. Главное, что крупица истины в твоей версии
есть. В крови Кирилловой обнаружили… нет, не наркотик, а яд. Химическое
соединение группы… Впрочем, название я тебе не скажу, это тайна следствия,
просто опишу действие препарата. Если принять большую дозу со спиртным, у
человека может остановиться сердце. Если принимать маленькими дозами, но
продолжительное время, разовьется сердечная недостаточность, и рано или поздно
человека хватит инфаркт.
– Так это только упрощает дело! – вскричала
я. – Значит, Ветерков с самого начала преследовал цель – убить Елену
Михайловну! Он попытался ее отравить, потом, должно быть, увидел, что она не
пьет шампанское, и тогда ударил подносом по голове!
– Ты говоришь, этот Иннокентий Лавочкин видел, как
Ветерков подсыпал что-то в ее бокал?
– Он готов дать показания. Я оставлю тебе его адрес и
телефон.
– Хорошо, запиши здесь. – Руслан протянул
блокнот. – Я думаю, тебе тут больше нечего делать, можешь идти домой.
– Значит, с меня сняты все подозрения? –
обрадовалась я.
Капитан ответил уклончиво:
– На всякий случай не уезжай из города.
Я поднялась с дивана:
– Ну, тогда я пойду?
Я ждала, что он захочет поговорить о наших отношениях, может
быть, даже попросит прощения, но Руслан лишь рассеянно отозвался:
– Ага, иди…
Я шла по улице и, глотая слезы обиды, с горечью думала, что
он не поцеловал и не обнял меня на прощание. Значит, мы с ним совсем чужие
люди. Но по крайней мере расстались мы цивилизованно, без битья посуды и
взаимных оскорблений. И на том спасибо.
Глава 24
«Свобода приходит нагая…» Откуда я знаю эту фразу? Понятия
не имею, но она стучала у меня в голове все время, пока я ехала в метро.
Я свободна, ура! Могу делать, что хочу: без оглядки ходить
по улицам, покупать «ламборджини» под цвет глаз и ловить золотых рыбок в
Индийском океане. Впрочем, из данного списка мне пока доступно лишь первое, да
и то с поправкой на сложную криминогенную обстановку в столице.
Теперь, когда я благополучно избежала тюрьмы, пришло время
задуматься о хлебе насущном. Мне срочно требовалось найти работу, с любым
графиком и на любые деньги. В кошельке болтаются последние пятьсот рублей, а
хочется заплатить Галине Егоровне за постой и купить ей роскошный подарок на
Новый год. Хотя бы на Старый Новый год…
Устроиться на работу перед любым праздником нелегко, а перед
новогодними каникулами – вообще нереально. Но это для тех, кто претендует на
хорошую должность и достойную зарплату. Есть места, где постоянный недобор,
туда я и обращусь. К примеру, в «Почту России». На дверях почтовых отделений
всегда висят объявления: «требуются, требуются, требуются». Нужны и операторы,
и почтальоны, и другой обслуживающий персонал. Платят копейки, зато оформляют
на работу в день обращения.
Выйдя из метро, я направилась к ближайшему почтовому
отделению.
Объявления на двери почему-то не было. Возможно, его унесло
ветром. Я зашла внутрь и просунула голову в ближайшее окошко:
– Простите, к кому можно обратиться насчет вакансий?
В окошке сидела пожилая дама в шестимесячной завивке.
– Каких вакансий?
– Ну, вакансий на почте. У вас объявление на двери
висело…
Дама сложила губы в трубочку:
– У-у-у, милая, спохватилась, это еще до кризиса было!
Сейчас все места заняты.
Я не сдавалась:
– И все-таки, где у вас отдел кадров? Я бы оставила
свое резюме, вдруг какая должность освободится…
