– Дайте-ка вспомнить… Духи, комплект шелкового белья,
золотую цепочку, ну, и так, по мелочи… Вообще-то этот месяц не показателен,
обычно я покупаю больше, просто впереди новогодние праздники, вот и приходится
экономить. А, еще по почте пришла итальянская дубленка! Но она мне не
понравилась, я собиралась ее продать.
– Вот и продадите на нашем сайте! Поменяете ее на… Как
насчет золотого кольца с чистейшим бриллиантом в три карата?
Я не знала, равноценный ли это обмен, но у Татьяны загорелись
глаза:
– Хочу стать вашим клиентом!
– Отлично, но сначала необходимо уточнить кое-какую
информацию. Мы не требуем справок и иных документов, подтверждающих ваши слова,
однако лучше все же говорить правду. Если обман обнаружится, для вас навсегда
закроются двери нашего магазина.
Девушка вскинула вверх правую руку и на полном серьезе
сказала:
– Ничего, кроме правды, клянусь!
С одним накрашенным глазом вид у нее был комичный.
Я достала блокнот, ручку и приготовилась писать. В коридоре
это было сделать довольно проблематично, поэтому мы переместились на кухню.
Первое слово, пришедшее мне на ум при взгляде на кухню, было
«разруха». Очевидно, оно читалось у меня на лице, потому что Татьяна поспешно
заявила:
– Не обращайте внимания на беспорядок, квартиру мы снимаем
и ремонт не делаем из принципа. Нечего хозяйку баловать, она и так регулярно
квартплату повышает.
Да, ремонт здесь делали еще при жизни Леонида Ильича
Брежнева. Но дело было не только в выцветших обоях и потрескавшемся линолеуме.
Здесь элементарно давно не убирались. Плинтуса почернели от грязи, в углах
собрались хлопья пыли, кухонный «фартук» покрыт ровным слоем жира, так что
оставалось загадкой, какого цвета изначально был кафель – розового или желтого.
Если честно, у меня в голове не укладывалось: как человек может носить шелковое
белье и при этом жить в помойке?
Табуретка была относительно чистой, я села на нее почти без
сомнений. Брезгливо оглядев грязный стол, положила блокнот себе на колени.
– Вы работаете? – задала я первый вопрос.
– Да, – кивнула девушка и тут же поправилась: – То
есть нет, не работаю. Я домохозяйка.
Я едва сдержалась, чтобы не рассмеяться. Домохозяйка она!
Наверное, даже не знает, как пылесос включается.
– Тогда назовите источник вашего дохода.
– Что?
– За чей счет вы живете?
– У меня есть муж! – хвастливо заявила Татьяна.
– Где работает ваш муж?
Она заюлила:
– Я точно не знаю, у него когда-то был свой бизнес…
– Где работает ваш муж в данный момент?
Девица опять захлопала глазами:
– То там, то сям… Я не лезу в его дела.
Я нахмурилась:
– Что же получается? Вы – домохозяйка, а у вашего мужа
нет постоянной работы. Боюсь, я вынуждена отказать вам в членстве в нашем
клубе. Я должна быть уверена, что у вас достаточно средств и вы не выставите на
обмен какие-нибудь обноски, понимаете? Наш магазин дорожит своей репутацией!
Татьяна уязвленно взвилась:
– Как вы смеете меня оскорблять?! Кто дал вам такое
право?! У меня нет обносков! Я покупаю только фирменные вещи! И ношу их очень
аккуратно! И очень мало, потому что люблю обновлять гардероб!
Я поняла, что наступила на больную мозоль, и примирительно
сказала:
– Да не волнуйтесь вы так. Нынешний мировой кризис
ударил по многим. Люди сейчас вынуждены вести совсем не тот образ жизни, к
которому привыкли. И ничего постыдного в этом нет. Да и вообще, если
разобраться, в нашем государстве рядовые граждане никогда не жили хорошо.
Последние десять лет – приятное, но случайное исключение из правила. Знаете
такую шутку: «Что такое техника третьего поколения? Это техника, на которую
копили два предыдущих поколения»? При социализме люди годами копили деньги на
холодильник или телевизор, копеечка к копеечке, с каждой зарплаты. Вот и сейчас
так будет. Мы просто возвращаемся в наше обычное состояние.
Собеседница упрямо замотала головой:
– Неправда, на мне кризис нисколько не отразился! Я
живу даже лучше, чем до него. И кстати, буквально на днях у моего мужа дела
пошли в гору, ему предложили отличную должность, вот так-то!
Я напряглась. Убийство Елены Михайловны тоже произошло
«буквально на днях».
– Что за должность? Продавца, что ли?
– Нет, не продавца, а заместителя генерального
директора! Не хухры-мухры!
– И в какой же фирме, если не секрет?
– Газету «Работа» знаете? Вот в этом издательстве.
Между прочим, много лет назад мой муж основал эту газету, потом ему пришлось
уйти, и вот теперь директриса приглашает его к себе в заместители. Предложила
высокую зарплату, служебную машину и даже с квартирой обещала помочь. Даст
беспроцентный заем или что-то в этом роде. Так-то вот! А вы говорите –
«кризис»!
Я во все глаза таращилась на Татьяну Лавочкину. А та
самодовольно улыбалась, решив, что я завидую ее счастью. Я и правда чувствовала
себя уничтоженной: моя версия рушилась, как замок из песка! Если Елена
Михайловна обещала взять Иннокентия Лавочкина на работу, то ему не было резона
ее убивать.
– Так что я без пяти минут жена менеджера высшего
звена, а вы так и останетесь курьером. Посмотрим еще, кто из нас будет ходить в
обносках!
На хамский выпад следовало отвечать. Я уже предвкушала, как
больно будет этой нахалке падать с небес на землю.
– Не хочется вас разочаровывать, – притворно
ласковым тоном начала я, – но, боюсь, эту должность ваш муж не займет.
Дело в том, что владелица газеты «Работа»…
Договорить фразу я не успела, поскольку на кухне появился
мужчина. Седой, полноватый, он явно разменял пятый десяток, и тем не менее в
его облике ощущалось нечто молодежное. Он был похож на аспиранта, живущего на
грошовую стипендию. Возможно, такое впечатление производила его одежда –
потертые синие джинсы и черная водолазка. Или взгляд, не затуманенный мелочными
денежными подсчетами.
– О чем секретничаете, девочки? – весело
поинтересовался он.
– Кеша, ты уже пришел?! – Татьяна вскочила с
табуретки. – Который сейчас час?!
– Четверть шестого.
– Господи, я чудовищно опаздываю! – Татьяна
заметалась по кухне. – Я записана к маникюрше на шесть! А мне еще надо
накраситься!
Она умчалась в комнату и прокричала оттуда:
– Дорогой, ответь пока на вопросы этой девушки! Это
очень важно!
Иннокентий приветливо улыбнулся:
– О чем же вы хотите меня спросить?
