Как назло, во дворе не было ни души. Минут десять я нервно
ходила взад-вперед, оставляя на свежем снегу четкие следы. Наконец из второго
подъезда вышла преклонных лет дама с детской коляской, и я рванула к ней.
– Простите, в вашем доме живет моя подруга, но я забыла
номер ее квартиры. Подругу зовут Ольга, она такая миниатюрная брюнетка, с
большими серыми глазами, около тридцати лет. Вы, случайно, не знаете, где она
живет?
Пожилая дама бросила на меня холодный взгляд и ответила:
– Если это ваша подруга, позвоните ей и спросите номер
квартиры.
– Отличная мысль, – улыбнулась я, – жаль
только, что у нее телефон отключен за неуплату.
В этот момент младенец в коляске закряхтел, и пенсионерка
наклонилась, чтобы поправить ему одеяло.
– Какая славная малышка, – залебезила я. –
Ваша внучка? Ну просто копия бабушки!
– Это мальчик, и к тому же не мой родственник, –
ответила дама, однако ее голос немного смягчился. – Девушка, не считайте
меня наивной, я легко догадалась, кто вы такая.
– И кто же? – напряглась я. Неужели у меня на лбу
написано большими огненными буквами: «УБИЙЦА»?!
– Вы жена любовника Ольги.
Мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить. Значит,
у Олечки есть любовник, а я – его жена. Со мною все ясно.
– С чего вы взяли? – неубедительно засмеялась я.
Хотя, впрочем, и так понятно. Хожу тут по чужому двору,
лихорадочно озираюсь, глаза красные, руки трясутся. Типичная обманутая супруга
в поисках разлучницы. Пришла, чтобы в глаза ей плюнуть или, по настроению,
морду лица расцарапать.
Дама оставила мой вопрос без ответа.
– Не переживайте вы так, – сказала она, ритмично покачивая
коляску, – Ольга мужа не бросит. Где она еще такого дурака найдет, чтобы
закрывал глаза на ее похождения? К слову, у него тоже любовница имеется, так
что они друг дружку стоят.
– Друг друга, – на автомате поправила я.
Замечание даму задело, и она сказала больше, чем, вероятно,
собиралась:
– С вашим супругом Ольга встречается по четвергам,
когда у ее мужа Ивана заседание кафедры. Он же научный работник, в другие дни
отирается дома. А сам Ванька приводит к себе любовницу по понедельникам. Не
знаю, почему именно в этот день, но находится она в квартире часов шесть, не
меньше.
Мне стало обидно, что незнакомого Ваньку вот так легко
записали в неверные мужья.
– Может, они по понедельникам диссертацию вместе пишут?
Дама хмыкнула:
– Ага, диссертацию… Я тут нанялась двух соседских
младенцев выгуливать, весь день во дворе с колясками провожу и, уж можете мне
поверить, прекрасно вижу, кто в нашем доме какие диссертации пишет. Катька из
первого подъезда да Белкины из сорок третьей квартиры. Остальные блюдут
супружескую верность.
Дом был большой, четырехподъездный. Я порадовалась за
моральный облик его жильцов, который в массе своей был высоким. И все-таки
кое-что вызывало у меня сомнение.
– Вы говорите, что Ольга с моим мужем встречаются по
понедельникам. Но ведь у нее, скорее всего, восьмичасовой рабочий день. Когда
же они успевают?
– А в обеденный перерыв. Она приезжает на такси, он на
своей машине, и за полчаса управляются. Долго ли умеючи?
– Умеючи-то как раз долго, – пробурчала я и
отправилась на поиски сорок третьей квартиры.
Она оказалась во втором подъезде. Нажав на кнопку домофона,
я несколько секунд слушала гудки. Потом Олечкин голос произнес:
– Кто там?
Пенсионерка упорно делала вид, будто ее ничуть не интересует
происходящее, но я чувствовала, что она вся обратилась в слух.
– Это Люся… Лютикова… – зашептала я в домофон.
– Кто?!
– Люся Лютикова.
– Лютикова? А в чем дело?
– Надо поговорить.
– Ладно, проходи, – Белкина открыла дверь, –
третий этаж!
Она поджидала меня на пороге квартиры и, едва я вышла из
лифта, воскликнула:
– Вот уж кого я меньше всего ожидала сегодня увидеть!
На работе обалдеют, когда узнают!
– Умоляю, никому не говори, что я приходила! Это
секрет!
– Ну да, – понимающе закивала Олечка, – тебя
ведь милиция разыскивает. Давай, проходи на кухню, чаем угощу.
Скинув в прихожей сапоги и куртку, я проследовала за
хозяйкой на кухню. Она, как во многих сталинских домах, была небольшой по
метражу, но казалась просторной за счет высоты потолка. Олечка шустро заварила
чай в пакетиках и выставила на стол заветренное овсяное печенье.
– Извини, другого угощения нет, гостей я не ждала.
Я размешивала сахар в чашке и осматривалась вокруг. Гарнитур
из дешевого пластика, кухонная техника тоже самых доступных марок, однако здесь
было уютно. Все аксессуары подобраны тщательно и продуманно. Взять хотя бы
подушки на стульях, которые сшиты из той же ткани и с теми же рюшечками, что и
шторы. Глядя на эти рюшечки, я с трудом представляла себе Белкину в роли
любовницы. Да она же образцовая хозяйка и идеальная жена! Очевидно, у пожилой
соседки мания подозрительности.
– Муж дома? – поинтересовалась я, вгрызаясь в
печенье.
Олечка отмахнулась от неинтересной темы:
– А, в магазин пошел… Слушай, ну ты вчера и отчебучила!
Мне показалось, что в ее голосе прозвучало восхищение.
– А ты разве была на корпоративе? Что-то я тебя не
заметила.
– Не была, но мне все в красках описали. Как ты
отобрала микрофон у Баскова, как взобралась на сцену, как стыдила Михайловну…
Да ладно, не смущайся, с кем не бывает. Но вот с убийством ты, согласись,
все-таки переборщила.
– Понимаешь… – попыталась объяснить я, но Олечка с
жаром перебила:
– Отлично понимаю! Мне ведь тоже иногда хотелось
тюкнуть ее по башке чем-нибудь тяжелым! Михайловна была ужасной занудой,
придиралась к каждому пустяку. У нее бывали жуткие перепады настроения, как у
беременной, то смеется, то через минуту уже орет дурниной. Так что я тебя очень
даже понимаю… – Олечка участливо накрыла мою ладонь своей. – Но убить
я все-таки не смогла бы, не тот характер.
Мне надоело убеждать окружающих, что я не убийца. Ладно,
пусть думают что хотят.
– Значит, нелегко тебе приходилось с Еленой
Михайловной? – спросила я.
– Не то слово! Хотя, знаешь, в последнее время она
немного успокоилась. Мировой финансовый кризис благотворно повлиял на ее
характер. Как будто ее пыльным мешком по голове прибили. Сидела тихо в своем
кабинете, как мышь, шуршала бумагами, только с дочкой своей, Августой,
шушукалась. Наверное, прикидывала, как спасти свои денежки. У нее ведь куча
недвижимости по всему миру: дом в Черногории, квартира в Лондоне – ты знала? А
может, это и не из-за кризиса вовсе, а из-за болезни…
